– Я могу выбрать только одно из трех?
– Что?
– Ты сказала «или».
Она закатила глаза.
– Ты знаешь, что я имею в виду.
– Знаю. – Я поцеловала ее в щеку. – Спасибо, что стараешься.
– Мне есть, на кого равняться. – Она замолчала, а потом добавила: – Я видела твою картину.
– Тебе придется уточнить. У меня много картин.
– Ты меня поняла. Я хочу быть такой для тебя. Той мамой, которая всегда сможет поддержать.
– Я тоже, мам.
Я сжала ее руку в своей, а потом она начала пролистывать письма, и я развернулась к выходу. Но тут же остановилась и обернулась, чтобы рассмотреть кое-что.
– Подземные сады. Я давно мечтаю сходить. – Я вытащила листовку из стопки и начала читать. – Здесь даже есть купон. Два по цене одного.
– Тебе нужно взять пару. – Она мне подмигнула.
Я подошла ко входной двери и открыла ее.
– Поклонники? – позвала я. – Где все мои поклонники?
– Эллиот там? – спросила она.
– Смешно. – Я захлопнула дверь. – Я же говорила, у меня нет чувств к Эллиоту. Не сейчас, по крайней мере. Прямо сейчас мы друзья, не больше.
– Где-то есть закон, запрещающий друзьям ходить в подземные сады вместе?
– Скажем так, в моем представлении подземные сады – самое романтичное место в мире, так что да, ты права, мне определенно нужно позвать друга.
Я шутила, но я все-таки закрепила флаер с купоном на стене – кроме них, там почти ничего не осталось. Три дня я все ходила мимо него, а на четвертый позвонила Эллиоту. Как мой друг-художник он, конечно же, оценит этот опыт.
* * *
– Здесь красиво, – сказала я, когда мы спускались по деревянной лестнице на два этажа ниже. Виноградные лозы свисали с потолка наподобие сталактитов, а воздух сладко пах цветами.
– Не правда ли? – ответил Эллиот. Он уже бывал в садах, но, когда я позвонила, сказал, что не отказался бы сходить еще раз.
Солнечный свет просачивался сквозь открытые секции в потолке. Здесь было слегка прохладнее и более влажно, чем снаружи, и это напоминало тропический лес. Растения здесь, я полагала, тоже были тропическими – большие яркие цветы и широколистные кустарники. Капельный полив проходил по стенам и добавлял еще влажности. У меня было ощущение, что я переместилась на какой-нибудь остров.
– Я без ума, – сказала я. Сад делился на небольшие секции, и мы медленно гуляли из одной в другую.
Мы были в саду не одни. Сзади нас друг за другом гонялась пара малышей, и их топот эхом отлетал от стен. И родители старались не отставать от своих детей. Еще там была пара, они держались за руки и останавливались у каждой экспозиции. Друг на друга они смотрели больше, чем на цветы. Я вспомнила, как говорила Куперу, что это было бы идеальным свиданием. Я искоса глянула на Эллиота. Сейчас это не казалось свиданием. Скорее разведывательной миссией с Эллиотом. И в какой-то степени так оно и было. Мы оба напитывались вдохновением.
– Ты готова к школе? – спросил он.
– Не совсем.
В этом году все изменится. У меня не будет Купера. А Рейчел? Или Джастин? Мы уже давно не общались. Я отправляла пару сообщений Джастину, но не хотела ничего рассказывать, пока они не вернутся. Что случится ровно через три дня. Мне и не терпелось увидеться с ними, и было тревожно объяснять им, почему наша компания развалилась. Я поняла бы, если бы они остались с Купером. Это я заложила эту бомбу.
– А ты? – спросила я, чтобы не думать об этом самой.
– Это выпускной класс… так что, нет. – Мы шли по широкому коридору к следующему залу.
– Здесь резьба на стенах, – заметила я, соблазняясь прикоснуться к узорам растений и лоз винограда.
– Вижу. Наверное, у них ушли сотни часов на эту работу.
Я услышала, что где-то текла вода, и обогнала Эллиота, чтобы пойти на звук. По дороге я рассматривала еще один вычурный узор, который и довел меня до поворота в другую комнату. Там весь угол был занят фонтаном. Пара, которая раньше держалась за руки, тоже была здесь. Я обошла их и направилась к воде. Она стекала по груде камней и бежала дальше по руслу, вырезанному в земле. Все это заканчивалось прудом, где плавали несколько карпов кои. Непрошенные воспоминания о дне, когда Купер устраивал поминальную службу для рыбки Амелии нахлынули на меня. Я приложила ладонь ко лбу и развернулась.
В грубо вырезанном проходе в зал стоял Купер. Сначала я решила, что это все проделки моего разума, и мне мерещится его лицо на чьем-то теле. Но тут он заговорил.
– Эбби, не злись.
Я покачала головой. Я не злилась. Ну, в какой-то степени, я злилась на свое тело за то, что оно, даже спустя столько недель, реагировало на один его вид. Это было как оказаться под дождем после недели в пустыне. Как вполне мог бы сказать дедушка, Купер был моей отрадой для глаз. Его светлые волосы, яркие голубые глаза. Казалось, что собой он занимает весь проход, а я даже почти забыла, каким высоким и статным он был.
– Это я отправил тебе тот флаер.
– Что? Зачем?
– Чтобы ты пришла сюда. Ты говорила, что это твоя мечта. Я круглыми сутками смотрел на свой телефон, и вот наконец-то ты здесь.
– Так и знала, что нужно было удалить то приложение.
– Рад, что ты этого не сделала.
– Ну вот, я здесь.
Он подошел ближе.
Я оглянулась и поняла, что пара, которая была здесь, уже ушла. Я сложила руки на груди – такую тактику защиты от любых его слов я выбрала. Будет рассказывать, какими прекрасными лучшими друзьями мы были? Мы действительно были прекрасными друзьями.
– Я скучаю по тебе, – он произнес эту фразу очень эмоционально. Когда он подошел ближе, я рассмотрела темные круги у него под глазами, будто он уже давно мучится бессонницей.
– Я тоже скучаю по тебе, Купер, но…
Он поднял руку, и я затихла.
– Пожалуйста, не говори «но», пока я не закончу. Пожалуйста.
Я кивнула.
– За те недели, пока мы не виделись, я понял, чего боюсь.
– Одиночества? – спросила я.
Он слегка посмеялся.
– Нет, хотя это было то еще веселье.
Его улыбка была такой же невероятной, как и раньше. Вместе с губами улыбалось все его лицо. Почему за последние недели ничего не изменилось? На секунду я подумала, что было бы проще, если бы у него был выбит зуб, например.
Что я скажу, когда он снова предложит остаться друзьями? Я не пойду на это. У меня внутри и так все перевернулось.
– Я боюсь быть с тобой.
– Что?
– Все это время, Эбби, это пугало меня. Год назад, тем вечером на пляже, ты сказала мне, что любишь, и я испугался. Я был в ужасе, если быть честным. Ты была мне очень дорога как друг. И я понимал, что если позволю себе влюбиться в тебя, это будет сравни тому, чтобы отдать тебе мое сердце. Я стал бы слишком уязвимым. Поэтому я так крепко за него держался. Берег для себя. И я думал, что мне это удалось. Я думал, что не чувствовал к тебе взаимности. Но оказалось, что до сих пор я просто не понимал, как чувствуется любовь. Я думал, что любовь – это то, что возникает при первой встрече. Знаешь, те чувства, которые со временем гаснут. Я старался найти счастье в этом чувстве. Я ходил на свидания и думал, что да, это любовь. Но она никогда не делала меня счастливым. Только опустошала. Только когда ты ушла, и мое счастье ушло вместе с тобой, я понял, что это и была любовь. – Он прижал руку к груди. – Эта глубокая, сильная забота о чьем-то благополучии. Желание, чтобы человек был в порядке, и неважно, что будет с самим тобой. Осознание, что мое сердце и так в твоих руках, Эбби, и я абсолютно не против. Я люблю тебя.
