Фейерверки были не такими профессиональными, как запускали в городе, но они были классными. И когда нелегальные ракеты взмыли в небо и шумными взрывами цвета осветили небо, я заметила взгляд Купера на мне. Он тут же отвернулся. Возможно, что-то и могло бы измениться.
Двадцать один
Несколько часов спустя я вернулась домой и застала маму с дедушкой в гостиной – они притворялись, что смотрят телевизор.
– Не спится? – спросила я, приостановившись в проходе. – Вам давно пора на отбой, разве нет?
Мама выключила телевизор.
– Мы хотели узнать, как прошло твое свидание.
Я присела рядом с ней на диван.
– Было весело. Он занимается скульптурой.
– Скульптурой? – переспросила мама. – Это какой-то спортивный термин?
– Нет, он в прямом смысле берет глину и лепит из нее всякие крутые штуки. Или, по крайней мере, мне кажется, что они крутые. Я еще не видела.
Ее лицо просветлело.
– Он художник.
– Но не жди слишком многого, я не уверена, что мы куда-то продвинемся. – То, что моя ночь закончилась надеждой на ревность Купера, вряд ли могло стать плодородной почвой для новых отношений.
– Иногда нужно немного времени, чтобы разобраться в своих симпатиях.
– Я знаю.
– Знаешь, я горжусь тобой за попытку. Теперь ты понимаешь, как это весело, и, возможно, ты решишься на следующее свидание с ним. Или пригласишь другого парня, – предложила мама.
Идею хуже и представить было сложно.
– Ага, похоже на готовый план. – Когда я поняла, что она ждет продолжения, я добавила: – Просто позову одного из парней, которые уже ждут очереди поухаживать за мной.
– Вот видишь, я знала, что это был сарказм, – сказала мама.
– Дедушка, хочешь присоединиться к допросу?
– Я лучше пойду, опрошу тех парней из очереди. Отсею тех, кто охотится за тобой только ради красоты и богатства.
Я встала и поцеловала в щеку сначала маму, а потом и дедушку.
– Я иду спать. Люблю вас обоих. Спокойной ночи.
* * *
Утро следующего дня началось идеально – с сообщения Купера.
Купер: «Золотая рыбка моей сестры умерла. Мы устраиваем церемонию. Уже ждем тебя».
Я имею в виду, что, наверное, это не было именно идеальное утро. Если бы можно было обойтись без смерти золотой рыбки, было бы намного лучше. Но так уж случилось, и он написал мне.
Я: «Принято. Уже в пути».
Я почистила зубы, сменила пижамные шорты на джинсовые и устремилась к двери.
– Я к Куперу. Скоро вернусь.
– Хорошо, удачи, – пожелала мама.
Меня остановила внезапная мысль, я вернулась обратно, захватила самую новую из своих картин – ту, на которой рыба, – и ушла.
* * *
– Ты вообще расчесывалась? – спросил Купер с прохода. – И спала ты в топе, да? Ради Пита, это же поминальная служба.
– Ха-ха.
Он улыбнулся и затянул меня в дом. Он закрыл дверь и остановился на секунду. В тусклом свете коридора я встретилась с Купером глазами. Три будоражащие секунды мы смотрели друг на друга не отрываясь. Потом Купер улыбнулся еще шире.
– Идем, – позвал он.
Его сестра уже была в ванной, и скорбь проглядывала даже в том, как она держала аквариум с рыбкой.
– Думаю, я забыла ее покормить, – прошептала она мне.
– Иногда рыбки просто умирают, – заверила я ее, обнимая за плечи.
– Особенно если их не кормить, – вставил Купер, за что и получил локтем по ребрам.
Он заворчал, а потом сказал:
– Амелия, все в порядке. Я куплю тебе новую.
– Мне не нужна новая.
– Ладно, давай тогда хотя бы этой обеспечим достойный конец. – Купер сопроводил свою фразу жестом в сторону туалета. – Думаю, пора.
– Сначала нужно помянуть рыбку, – сказала Амелия. – Подумайте, что хорошего можно о ней сказать.
– Хорошо. – Купер слегка постучал пальцами по губам. – Он был тихой рыбкой.
– Это девочка, – исправила его Амелия. – Линдси.
– Твою рыбу звали Линдси?
– Что не так с Линдси? – спросила я.
– Это человеческое имя. Нельзя называть животных человеческими именами.
– Кто так сказал?
– Не знаю. Это просто правило.
– Я думаю, самая распространенная кличка для животного – Макс, что опровергает твое правило.
– Вот именно, – согласилась Амелия. – Эбби правильно говорит. Ей нравится имя Линдси.
– Это правда.
– Эбби все имена нравятся, – сказал Купер.
Я хохотнула и поспешила прикрыть рот рукой.
– А вот здесь ты очень ошибаешься.
– Показалось, что сейчас это прозвучит уместно.
– Я думала, мы здесь говорим о моей рыбке, – сказала Амелия.
– Точно, твоя рыбка. – Купер задумался. – Она была тихой и сдержанной.
Чтобы снова не рассмеяться, я закусила губу. В такой грустный момент мне хотелось оставаться серьезной ради Амелии. И усмешка Купера не упрощала задачу.
Я добавила:
– Она была очень яркой. Самого красивого оттенка оранжевого из всех, которые я когда-либо видела.
Купер кивнул.
– А Эбби – художница, так что она видела много оранжевого.
Амелия смягчилась.
– У нее был красивый цвет. – Амелия заглянула в аквариум, и ее выражение снова омрачилось. – Теперь она сероватая.
– А ты, Мил, – обратился к ней Купер. – Какие приятные вещи ты скажешь о своей рыбке?
– Когда я уходила в школу, она всегда всплывала к поверхности, словно провожала меня. Думаю, она была умной.
– Без сомнений, – согласилась я.
Мы постояли так еще несколько секунд, ожидая продолжения, но Амелия уже договорила.
– Итак, пора. – Купер подошел к унитазу и ухватился за рычаг.
Амелия медленно выливала воду с рыбкой, и я постаралась не сморщиться, когда животное наконец плюхнулось в воду и брызги оросили крышку.
– Пока, Линдси, – прошептала Амелия.
Купер нажал на слив, и мы все наблюдали за рыбкой, пока та не исчезла. Амелия крепко меня обняла, и я похлопала ее по спине.
– О. – Вспомнила я. – У меня для тебя кое-что есть. Подожди в своей комнате.
