Блейн смотрит на меня так, что я непроизвольно сжимаю пальцы на ногах и кусаю губы. Его кадык перекатывается, когда он сглатывает, не отрывая взгляда от ложбинки на моей груди. Черный бюстгальтер красиво приподнимает грудь, и на месте парня я бы тоже на нее смотрела. Осуждать за это как минимум глупо.
– Лучше снова оденься, – бурчит он и, повернувшись ко мне спиной, плывет к другому концу бассейна так быстро, словно спасается от огня.
Издав смешок, я качаю головой и направляюсь за ним. Не каждый день мне приходится видеть, как Блейн нервничает из-за девушки.
– Эй! – кричу я. – Ты что, запаниковал? Да ладно тебе! Вроде ты сам говорил, что, если бы увидел меня обнаженной, ничего нового бы не нашел.
Подплыв к нему, я закидываю руки на бортик. Хочу кое-то сказать, как вдруг из дома доносятся басы хорошо знакомой мне песни. Это AJR «Weak». Она не выходила из моей головы несколько дней. Мы с Блейном оборачиваемся, чтобы посмотреть на дверь, ведущую в дом.
– Если они включают музыку на всю громкость, это значит, что они собрались нажраться вусмерть, – объясняет Блейн.
– Именно так начинаются внеплановые вечеринки? – интересуюсь я, наблюдая за тем, как он берет сигарету, которая лежит недалеко от бассейна под зонтом, и зажигает ее. Вместо ответа Блейн кивает. – Круто.
Наступает тишина. Если бы не оглушающая музыка, мы могли бы услышать даже жужжание пчелы. Но с Блейном молчание выходит вполне естественным, только с ним мы можем разговаривать, а потом резко замолчать.
– Тебе звонил кто-нибудь из отбросов? – спрашивает он.
– Давай договоримся, что ты не будешь их так называть? – Во мне начинает бурлить злость.
– Так они звонили тебе?
Закатив глаза, отвечаю:
– Нет.
Нет, ребята не искали меня, и если они не свяжутся со мной сегодня, мне придется самой это сделать. Я не знаю в чем дело, такого никогда не было. Мы с друзьями созванивались и переписывались каждый день и виделись, кстати, тоже. Но с тех пор, как я ушла из общежития, то не видела их в университете. Все так запутано, и мне хочется разобраться в происходящем, но в то же время я хочу отдохнуть от бесконечных проблем.
Если Рамоне и Заку известно, что стряслось, они должны были уже позвонить и спросить, в порядке ли я. В такой ситуации настоящие друзья обязательно тебя поддержат. Но мои словно в воду канули.
Зря Блейн спросил об этом. Теперь я буду думать, по новой раскладывать по полочкам все, что случилось, в попытках найти ответы на свои невысказанные вопросы. Я буду думать о том, почему друзья не позвонили мне, когда я так сильно в них нуждалась.
В какой-то момент я вспоминаю то, о чем думала, сидя на лавочке, когда только покинула кабинет миссис Денвурт. Что ж, у меня был шанс пойти к Заку и Рамоне, но я не воспользовалась им из-за бредовых предположений и теперь плачу из-за того, что нахожусь взаперти с кучей парней.
– После такого ты продолжишь называть их друзьями или поймешь наконец, что заслуживаешь лучшего?
– Например, таких, как ты и твои дружки? – фыркнув, спрашиваю я, а внутри меня разразился целый ураган от его вопроса.
– А я где-то упоминал о том, что ты нас заслуживаешь? – При этом вопросе мускулы на его лице заметно напряглись.
Я сглатываю. Не стоит забывать то, что наговорил Блейн пару дней назад, нужно помнить о том, что этот человек уже поднимал на меня руку. Не надо расслабляться, мало ли что еще придет ему в голову в самый неожиданный момент.
– Мог бы ответить шуткой и не портить обстановку, а также мое настроение, – бесстрастно отвечаю я и отталкиваюсь от бортика, плывя подальше от Блейна.
Он не пытается остановить меня, продолжая курить.
Я уже берусь за тонкие холодные перила небольшой железной лесенки, когда меня обхватывают две сильные руки и тянут обратно в воду. Прижав так крепко, что я чувствую каждую часть его тела, Блейн шепчет мне на ухо очень тихо и очень страстно:
– Не обижайся на меня.
– Хочешь, чтобы я терпела твою грубость? Ты к этому привык, Телтфорд? – также шепчу я, немного повернув голову вбок. Теперь его дыхание обжигает мою щеку и уголки губ.
– Я буду груб с тобой, возможно, иногда буду мучить, – начинает Блейн, при этом его руки опускаются с моей талии на бедра, и он сжимает их так сильно, что я издаю стон и закусываю губу, – но мои мучения будут приятными. Они заставят дрожать каждую клеточку твоего тела.
Голова заполняется картинками того, как Блейн издевается надо мной. Я отталкиваюсь от него и поворачиваюсь, но меня тут же прижимает к бортику его крепкое тело.
– Хотела сказать мне какую-то гадость и смыться? – хрипло посмеиваясь, задает вопрос Блейн.
– Да что с тобой такое?!
– Что со мной такое? – Он словно издевается.
Пару минут назад испортил мне настроение, а теперь пристает. Мне не попадались парни, у которых бы так быстро менялось настроение.
– Отстань от меня и перестань нести чушь! – рычу я.
– Не строй из себя невинную овечку, я чувствовал, как ты дрожала, когда я трогал тебя! – Теперь Блейн начинает злиться.
– Ты начал все это ни с того ни с сего. Объясни, зачем?
– А ты не подумала, что мне просто захотелось поиграть?
– Придурок, – чуть ли не выплевываю я это ругательство и снова подплываю к лестнице.
– Маленькая кучерявая сучка, – громко говорит Блейн, а я чуть ли не задыхаюсь от возмущения.
Может, он провоцирует меня, хочет, чтобы я накинулась на него? Сделав несколько вздохов, я выбираюсь из бассейна и, собрав свои вещи, направляюсь в дом. Теперь, что бы ни сказал Блейн, я этого не услышу. Музыка заглушит каждое его чертово слово.
Оттенок девятый
Блейн
– …получается, вы просто бросили меня? Знали, что сделала Лана, и ничего не сказали ей, не попытались выяснить, где правда, а где ложь? Я не верю, что вы – Зак и Рамона. Что вы те, кто всегда поддерживал меня и не верил глупым сплетням!
Я бесстыдно подслушиваю разговор Хейли с ее глупыми дружками. Девушка случайно оставила приоткрытой дверь, и теперь каждый ее крик, каждое слово долетают до моих ушей. Я хочу уйти, понимая, что нельзя подслушивать, но мои ноги словно приросли к полу, поэтому продолжаю стоять на месте, так чтобы оставаться в зоне невидимости.
Мне хочется услышать не только то, о чем толкует Хейли, но и что втирают ей друзья. Она, конечно, очень зла на товарищей, но вместе с тем в ее голосе ясно слышится отчаяние. Эти двое – Зак и Рамона – слишком дороги ей, поэтому она не собирается бросать трубку, не выяснив, что за чертовщина происходит.
Насколько я знаю, Хейли выгнали из общежития за наркотики, алкоголь и, грубо говоря, беспорядочный секс. Но это не похоже на нее, и я не могу поверить в этот бред. Пусть я не знаком с девчонкой очень близко, но те немногие дни, которые она провела в моей компании, отчетливо показали, что Хейли – чистая девушка. Чистая и замкнутая.
