Она наполовину высунулась из окна и закурила сигарету, и из этого холода она позвала:
– Ну, давай.
Так что я тоже высунулся по пояс из окна, встав коленями на её кровать. Мы смотрели на Ньюарк, на церковь, светившуюся в темноте, на её шпиль, который, как кинжал, поднимался из самой Земли.
Я посмотрел на грустное лицо лунного человека
[12], смотрящего свысока, и тут Лия сказала:
– Твоя очередь.
Она дала мне сигарету, и я зажал её между пальцами. Она засмеялась и сказала:
– Ты смешной.
Я сосал коричневый фильтр и втягивал лавовый дым, на вкус он был, как смесь выхлопов грузовика и воздуха в саду. Дым жёг меня изнутри и вызывал сильный кашель, но, когда я перестал кашлять, я снова затянулся, чтобы Лия не думала, что я малолетка. Сдерживая кашель, я протянул ей обратно сигарету и снова стал смотрел на город и на огни, похожие на золотые глаза.
– Тебе нравится Ньюарк? – спросила Лия.
– Не знаю.
Я хотел сказать ещё что-то, но мне стало плохо.
– Когда я вырасту, поселюсь в Новой Зеландии, где живёт моя тётя. Она живёт у моря, – сказала Лия.
Моя кожа чесалась, вонючий язык зудел, и тошнота подступала вместе с отрыжкой, и я сказал:
– Море.
– Мы не ездили с Отцом в отпуск с тех пор, как умерла Мама. Последний раз мы были на Родосе, – сказала Лия.
Мой зудящий язык сказал:
– Я был на Родосе, я был на Родосе, с Отцом.
Лия посмотрела на меня и сказала:
– Ты призрак.
– Что? – спросил я.
– У тебя лицо такое белое.
– Я не призрак, – ответил я.
– Тебя сейчас вырвет? – спросила Лия.
– Нет.
– Ты уверен?
– Да.
Я отвернулся от дыма и увидел в небе летящие ко мне белые линии, они остановились, и в воздухе появился парящий Призрак Отца.
Он сказал: «Это слишком, Филип. Это слишком. Филип, эти Муки, их слишком много. Ты должен помочь мне, Филип. Ты должен помочь мне».
Меня стошнило чем-то белым и сладким прямо из окна, и рвотные нити свисали у меня изо рта, и я сказал:
– Прости, прости.
Она выбросила сигарету – падающую красную звезду, и сказала:
– Ничего. Я принесу воды или ещё чего-нибудь.
Собачий шум
Я проснулся ночью от шума, похожего на собачий скулёж. Я лежал в постели в темноте и гадал, что же это за звуки. Я прислушался, было слышно бульканье пузырьков в аквариуме и какое-то собачье подвывание, доносившееся из-за стены. Я вслушался изо всех сил, и тогда звуки стали похожими на голос Мамы, но какой-то странный, будто она плакала задом наперёд.
Я осмотрел комнату, но Призрака Отца не было. Я встал с кровати и выглянул в окно, Отца не было и у Контейнеров для Стекла, так что, возможно, он был в Муках. Я прошёл мимо аквариума и остановился у двери. Я подумал, а что, если это Дядя Алан убивает сейчас Маму, как он убил Отца?
Я вышел из комнаты к лестнице. Звуки стали громче, и это была Мама. Я искал оружие, но ничего не нашёл, и я пошёл по ковру, было очень темно, и узор двигался, и моё сердце стучало, туктуктук, и я был ОЧЕНЬ НАПУГАН.
Дверь комнаты Мамы была чуть-чуть приоткрыта, я прошёл мимо и смог заглянуть в щель. Её лифчик лежал на полу, на этикетке было написано: Fortin. Сквозь щель я увидел зеркало на туалетном столике, все мамины тюбики, автозагары и баночки, похожие на город со множеством небоскрёбов. В зеркале я увидел Маму и мужчину, а мужчиной оказался Дядя Алан. Мне потребовалось две секунды, чтобы осознать, что это было. В первую секунду я подумал, что Дядя Алан борется с Мамой, но во вторую секунду я понял, что он занимается с ней сексом.
На них не было одежды, и свет у кровати был включён, а тени на стене за зеркалом были похожи на гигантских монстров.
Они не могли меня увидеть, потому что я был в темноте, а мамины глаза были закрыты, а голова Дяди Алана была ко мне затылком. На них не было одежды, и мама закусывала губы, будто старалась не шуметь, но её было слышно. Одна её рука с блестящими ногтями впилась в его спину, в его толстую спину, а другая была под его большой грязной рукой. Я видел, как раскачивается его красная задница, а её коричневые ноги обвивают его, это было похоже на объятие, но только ногами, а не руками. Мамины светлые волосы разметались по кровати, как будто она была под водой, и именно тогда я увидел Призрак Отца, который стоял над ними и смотрел.
Я не знаю, появился ли он только что или был там всё время, потому что я смотрел только на кровать и ничего не слышал, только их звуки, и он стоял там и мерцал, как светящийся червь.
Он заметил меня и сказал: «Не надо её ненавидеть, Филип. Не надо ненавидеть Маму, Филип. Она не может увидеть всю ту раковую гниль, что она впускает в этот дом. Это противоестественно, но она слишком слаба. Он может убить её. Он может убить тебя. Это зависит от тебя, Филип. Тебе решать, как Отомстить за моё убийство и остановить его до того, как он получит…»
Призрак Отца замолчал, потому что Мама начала издавать всё более громкие звуки:
– О-О-О.
Призрак Отца закрыл глаза и сказал: «Убей его, Филип. Он змей. Если ты когда-нибудь любил меня, ты убьёшь его. Потому что каждый звук, который я слышу в этой комнате, убивает меня снова и снова. Это ад, Филип. Я в Аду».
Мне показалось странным, что он вёл себя так, словно это было хуже, чем Муки, а я думал, что нет ничего хуже Мук.
Я ничего не сказал. Я просто стоял там, и Призрак Отца растворился, а я стоял, наблюдая, как рот Мамы открывается всё шире, и шире, и шире, а большие руки держат её, а потом мне показалось, что Мама чуть-чуть приоткрыла глаза, и я подумал, что она меня увидит, но она ничего не сказала, только: «О-О-О». Я отступил в темноту и вернулся в свою комнату, и в моей голове была пустота и только: «ЕСЛИ ТЫ КОГДА-НИБУДЬ ЛЮБИЛ МЕНЯ», и этот собачий шум.
Я забрался в постель и достал мамину книгу, что я положил под кровать ещё до поездки к Валу Адриана, «Самое жуткое убийство» Горацио Уилсона. Это была книга о настоящих убийствах и людях, которых скорее всего убили.
Я не спал всю ночь и читал её, чтобы понять, как мне убить Дядю Алана. Я просматривал её, и там было много историй о разных людях. Была история Марвина Гэйя, и я остановился на ней, потому что Марвин Гэй был любимым певцом Отца. Марвин Гэй поссорился со своим отцом, и отец Марвина Гэйя застрелил его, и он не был рэпером, поэтому он сразу умер.
Там были изображения трупов и было также кое-что о людях, которые, возможно, были убиты, а возможно, и нет, как, например, Наполеон Бонапарт, который был французом, и, может быть, он умер от ЯДА, а может быть, от рака желудка, как мой Дедушка. Был ещё человек по имени Эдгар Аллан По, он рассказывал истории о призраках и сам мог быть призраком, но все думали, что он просто слишком много пил. Ещё там было про Мэрилин Монро, про которую Мама смотрела передачу по телевизору, и про принцессу Диану, которую Мама тоже любила, а ещё про Кристофера Марло, про которого никто не знает, почему он умер, но он, возможно, был шпионом.
