– А вы? – спросил Лейнест.
– Не понимаю!
– На чьей стороне вы?
– Так это же очевидно! Я пришел сюда за помощью. Помощи я не получил бы ни от Кванта, ни тем более от Птиц. Вы должны доверять мне и удерживать Кванта и Тлама в бессознательном состоянии, пока мы не решим, что делать. Сейчас готового решения у меня нет.
– А на что у вас есть готовое решение? – спросил Лейнест, и в голосе его зазвенела сталь. – Вы будете мешать нам пользоваться компьютером даже больше, чем мешал Квант, когда мы решили его отрезать от машины. Если у вас нет конкретного плана немедленных действий против Птиц, мы обойдемся и без вас.
– Вам от меня не избавиться, Лейнест! В отличие от Кванта, соединенного с компьютером линией, которую вы легко можете обрезать, я нахожусь внутри машины.
Лейнест иронически ухмыльнулся.
– Компьютер! Знай свое место! – произнес он.
Мартелс заглянул в себя, и тотчас же его вниманию была услужливо предложена вся необходимая информация. Он принялся изучать ее, и постепенно отчаяние овладело им. Да, у Лейнеста против него был хороший кнут. Лейнест мог убить Тлама и Кванта, потом просто дождаться, когда призрак Автарха в энергетическом отношении превратится в ничто, и вышвырнуть Мартелса из машины мощным разрядом энергии. Это будет что-то вроде лоботомии. Конечно, Мартелс мог бы воздвигнуть блокировочную зону, но ему не удастся поддерживать ее вечно; самое большее, что он смог бы сделать, так это добиться ничьей – но только ценою поддержания с обеих сторон постоянной и изнуряющей бдительности.
И очень скоро, гораздо быстрее, чем это случилось с Квантом, Мартелс тоже обнаружит, что его неодолимо влечет по путям джуганити, один из которых уже едва не привел его к катастрофе. И люди вынуждены будут избавиться от обоих столь раздражающих их сознаний, и полностью получат в свое распоряжение послушный, но совершенно бессмысленный компьютер.
Счастья это им не принесет – в долгосрочной перспективе. Но если Мартелс не сможет дать им эффективную стратегию борьбы с Птицами, он не сможет их и упрекнуть: «Я ведь вам говорил».
И станет он еще одним угасающим сгустком несбывшихся надежд и сожалений – сколько таких он встретил в тот краткий миг, когда, покинув тело Тлама, еще не обрел свой новый дом в главном компьютере!
– Ваша проблема мне понятна, – сказал он. – Я сделаю то, о чем вы просите.
12
В музее Роусона медленно тянулись годы – десять, двадцать, пятьдесят. Сто лет прошло, и Мартелсу, сидящему в ящике, начало казаться, что он окончательно потерялся.
Иногда, правда, он отвлекался. Кванта с ним не было – не было его сомнамбулического бормотания; люди буквально восприняли предложение Мартелса и положили Тлама на лед, где он, вместе с Автархом, пребывал в замороженном состоянии в ожидании возможного оживления. Компьютер работал на полную мощность, линия его связи с мозговым ящиком в музее была восстановлена, и потому Мартелс мог в любое время участвовать в рутинных операциях по решению текущих проблем, а также беседовать с представителями все новых и новых поколений людей, которые появлялись в этих южных широтах.
Любопытно, но люди антарктических широт старели очень медленно. Теперь за рабочим столом сидела внучка Энбл, но иногда в зал заглядывала и сама бабушка – постаревшая, но не утратившая былой энергии. Жив был и Лейнест, хотя годы оставили и на нем свой след.
Правда, дело организации аборигенов шло медленно – то самое дело, которое Мартелс когда-то предлагал скептически настроенному Кванту. Около двадцати лет им потребовалось, чтобы убедитиь племена, что ящик в музее вновь обрел способность разговаривать, и еще двадцать – чтобы дать им понять (преступление Тлама и его ссылка стали легендой, убедительности которой придал факт отсутствия его призрака среди теней предков), что к ящику можно не только приближаться, но беседовать с ним и даже иметь от этого пользу. Правда, к этому времени Мартелс полностью забыл обычную манеру Кванта разговаривать с аборигенами мантрами и притчами – единственная форма, в которой те готовы были принять помощь и совет.
Оказалось, что от Третьего Возрождения на Земле оставались еще два города, чьи ресурсы можно было консолидировать в борьбе с Птицами. Города были небольшими, и оба располагались в местности, что раньше называлась Южной Америкой. Эти города нужно было интегрировать в сеть и включить в План борьбы с Птицами, которые к этому времени уже занимали все оставшиеся территории. На это ушло еще немало лет.
По мере того, как одно за другим пролетали десятилетия, Мартелса все более увлекало желание пойти путями джуганити. Толкала его туда доступность той мощной, платонической в своей основе, модели организации разума, которую представлял сам принцип конфигурации компьютера. Основу компьютера составлял чип живого моноблока, и машина постоянно стремилась к воссоединению с ним, увлекая за собой и Мартелса.
Затем человеческой цивилизации был нанесен удар. Птицы не могли лучше рассчитать время своего нападения. К этому моменту Мартелс, как когда-то Квант, плыл, в состоянии гипнотической очарованности, ко второму, глубинному уровню медитативной стадии, и помогали ему в этом его диаграммы, в которых платоновская модель являлась во всей своей графической точности.
К моменту, когда он силой был возвращен в состояние, из которого смог оценивать реальность в более-меннее привычных формах, все небо было закрыто черными крыльями Птиц, два города-союзника пали после ожесточенной, но короткой борьбы, а призраки людей цивилизации Четвертого Возрождения бессмысленными толпами, с жалостливыми стонами и неумолчным плачем, двигались по направлению к небытию.
Потомки смешных и нелепых водоплавающих, которых во времена Мартелса звали пингвинами, выпустили торпеды по островным форпостам на краях континента, прервав их связь с основной базой, а с неба похожие на альбатросов создания, способные управляться с ветрами получше, чем самый умелый пилот-человек, обрушили на землю тысячи тонн бомб.
Хотя, в более долгосрочной перспективе, план людей оказался более эффективным. Линия связи между компьютером и ящиком, в котором по-прежнему пребывал Мартелс, оставалась неповрежденной, и Мартелсу удалось вовремя реорганизовать свои силы. Была поднята мощная авиация, а из лаборатории, захороненной глубоко на Огненной Земле, были выпущены на волю птицы, жившие еще в эпоху Мартелса, лишенные интеллекта, но несшие на своих крыльях и кожной поверхности выращенный людьми вирус миксоматоза, которым когда-то австралийцы выкосили неуемно расплодившихся кроликов.
Пораженные вирусом мертвые Птицы принялись дождем валиться с небес. Их последняя и самая жестокая атака была бесполезной, поскольку линия между мозговым ящиком и главным компьютером была прервана, а сознание Мартелса отправилось в свободное плавание, как некогда это делал Квант. При поддержке двух людей, чей мозг стал субстратом для его интеллекта и источником энергии, Мартелс внедрился в сознание правящего на ту пору Короля Птиц и обезвредил его.
