Мартелс мчался вперед, уровень же энергии уже достиг критической точки. Нужно было найти ответ на несколько практических вопросов, и очень быстро. Мартелс помнил, что основанные на транзисторах устройства, бывшие в ходу в его время, не нуждались во времени для разогрева, и вряд ли в этом времени нуждался этот компьютер. Энергичное сканирование его внутренних контуров показало, что это именно так. Попутно Мартелс установил, где находится командный механизм принтера.
Все теперь зависело от того, как вел свою атаку Квант. Продолжал ли он наседать постоянно, или же, на время утихомирившись, ждал, когда защита упадет, чтобы возобновить нападение? Мартелс был обязан рискнуть. Он знал, что уступает Кванту в скорости, но машина была все равно быстрее их обоих. Так или иначе, ему в любом случае не удастся использовать свое вновь обретенное представление о Внутреннем Пространстве; зато тактика «все на пол! руки за голову!» может и пройти. Правда, у его противников тоже может быть в запасе нечто неожиданное. А если нет, то дельце наверняка выгорит!
Зависнув на мгновение над внутренними контурами, Мартелс сбросил защиту. Компьютер мгновенно проснулся, и Мартелс выбросил на печать два слова – всего два. Времени определить, как отреагировал принтер, не было, потому что в ту же секунду Верховный Автарх, словно вихрь, состоящий из острых клыков и кинжалов, кусаясь и разя, бросился на предназначенное для него место в главной машине – место, в котором ему отказывали столько долгих веков.
Тут же блокирующая зона была восстановлена, и компьютер вновь погрузился в холод и темноту – за исключением слепого и немого сознания Мартелса. Таймер энтропии вновь стал отсчитывать утекающие секунды. Сколько времени потребуется людям снаружи, чтобы среагировать – если они захотят сделать это, и если Квант не попытается им помешать? Мартелс послал совсем короткое сообщение: «Оглушите Тлама». Это была единственная карта, которую Мартелс мог разыграть – он же знал, насколько Квант не переносит физической боли!
Что бы ни случилось там, снаружи, у Мартелса оставался примерно такой же запас времени, как и раньше, а может быть, и меньше. Компьютер вновь скользил к критической точке. Поток энергии извне, который хлынул было в машину снаружи, сохранить не удалось – он был полностью истрачен на печать сообщения.
Время кончилось. Мартелс опустил защиту. Ничего – только ослепительный свет дня. Озадаченные, но собранные и готовые к любым действиям, люди стояли над распростертым на полу телом аборигена. Они прочитали сообщение.
– Анестезируйте его, и побыстрее, – произнес Мартелс, используя голосовой аппарат, – а потом мы решим, что нам делать. Я был не прав. Квант полностью перешел в мозг Тлама. Ящик в Роусоне пуст. Если Тлам придет в себя, Квант вновь будет пытаться занять компьютер, а мне удастся защитить машину, только полностью заблокировав ее. Если вы этого не хотите, держите Тлама подальше от компьютера, пока мы не найдем решения. Положите его на лед, и пусть остается без сознания как можно дольше.
Через плечо Лейнест указал большим пальцем правой руки на заднюю дверь, использовав жест, которому от роду было более двадцати трех веков. Робелс и Энбл подняли тело Тлама, подхватив его под мышки, и потащили наружу. Когда дверь за ними закрылась, Лейнест сел за рабочий стол, но настороженное выражение не покинуло его лица.
– Мне совсем не кажется, что в вашем случае мы имеем дело с чем-то лучшим, чем Квант, – сказал он. – Вы существо нелепое и плохо осведомленное.
– Согласен, – отозвался Мартелс. – Но я быстро учусь. А каких улучшений вы ждете? Если вы хотите вернуть себе этот компьютер, я его не отдам, и вам все равно придется выбирать между мной и Квантом. Кстати, почему вы его вырубили? Ведь машина была создана как раз под него – мне не удастся ее использовать и на десять процентов от того, что мог бы делать Квант.
Похоже, Лейнест был совсем не уверен, хочется ли ему отвечать на этот вопрос, но потом понял, что выбора у него нет.
– Мы не хотели его вырубать, – начал Лейнест. – А если и вырубили, то с большой неохотой. Как вы верно заметили, Квант и компьютер отлично друг другу подходят, и, пока Квант отсутствовал, компьютер никогда не развивал полной мощности. Изначально эта пара – компьютер и Квант – должна была работать как хранилище знаний до тех пор, пока люди Четвертого Возрождения не смогут ими воспользоваться. До этого времени Квант должен был находиться в музее в Роусоне, люди должны были посещать его, а мы – ждать. Квант был воспитан лидером, и, когда пробил бы его час, он таковым бы и стал.
Лейнест замолчал, несколько мгновений раздумывая, после чего продолжил:
– Но все пошло не так. Компьютер открыл Кванту доступ к технологиям джуганити, и это оказалось ловушкой. Квант отказался от роли лидера и становился все более и более пассивным. Я сомневаюсь, что вы в состоянии полностью понять процесс, но в общих чертах это выглядит так.
Лейнест вновь задумался, словно подыскивал слова, и вновь заговорил:
– Для большинства смертных существует некий порог определенности, который они и принимают за действительность всю свою жизнь. Из них очень немногих выбрасывает из этого состояния определенности столкновение с каким-либо раздражающим фактором – личной трагедией, открытием в себе телепатических способностей, встречей с умершим предком. Таких факторов – сотни, и они способны потрясти метафизику личности. Потери необратимы, а о переходе с одного уровня определенности на другой обычно говорят в некой туманной терминологии как о «божественной неудовлетворенности», «жажде бессмертия» и так далее. Несет ли все это для вас хоть какой-то смысл?
– Я даже готов внести то, о чем вы рассказываете, – прервал Лейнеста Мартелс, – в диаграмму, которую начинаю сейчас разрабатывать. Вокруг этой диаграммы и построен компьютер.
– Именно так, – кивнул Лейнест. – Компьютер – это модель разумной Вселенной. Тогда по поводу оставшихся стадий я буду более краток. Всего их восемь: ориентация, утрата реальности, концентрация, медитация, созерцание, пустота, возвращение, рестабилизация. Кванта так увлекли странствия по ментальным пространствам, что он потерял всякий интерес к роли лидера, позволил Птицам эволюционировать и развиваться без всякого вмешательства со стороны человека, а впоследствии принялся вмешиваться в наши ежедневные рутинные операции с компьютером.
Он мгновение помолчал, после чего продолжил:
– В рамках четвертой стадии, медитации, есть два уровня. Когда Квант достиг второго уровня, глубинного, мы сочли необходимым полностью разорвать его связи с компьютером. Дело в том, что с четвертой стадии вы неизбежно попадаете на шестую, на уровень Пустоты, и у нас ровным счетом не было никаких предположений относительно желаний Кванта, когда он перешел бы на седьмую стадию, стадию возвращения. Не исключено, что он стал бы активно поддерживать Птиц – трансформации такого рода нередки, а Квант, как вы, наверное, убедились, может быть исключительно опасным противником.
– Да, один предатель гораздо опаснее целого полка явных врагов, – согласился Мартелс. – То, что вы мне сообщили, полностью согласуется с моими наблюдениями. Квант как раз собирался выйти на стадию Пустоты, но мое прибытие отбросило его назад, на предыдущий уровень. Теперь он мобилизован против нас всех.
