– В первой городской, в отделении скорой помощи, – добавил парень, пытаясь удержать меня за руку.
Но я резко развернулась и помчалась вперед, не разбирая дороги. Сквозь гудящий шум, который забился в моей голове, я слышала, как Саша и Женя кричат мне в след, пытаясь остановить. Уже около выхода меня догнал коллега, наспех натягивающий на себя куртку. Он подхватил меня под руку, не давай упасть.
В этот же миг с парковки рванул внедорожник, в котором сидела охрана. Саша впихнул меня на заднее сиденье, усаживаясь рядом. Он не произнес ни слова, пока крепко держал меня за трясущиеся плечи. Машина тронулась резко, маневрируя в плотном потоке.
В тот момент я не плакала. Не рыдала. Просто тряслась от ужаса. И была уверена, что все это кошмарный сон. Вот только пробуждение никак не наступало.
Саша следовал за мной безмолвной тенью, пока я мчалась к больнице с уличной парковки, где осталась машина с охраной. Я не позволила им идти со мной, а вот коллега не стал спрашивать моего разрешения. Преодолев несколько помещений и коридоров, я наконец добралась до крыла скорой помощи, откуда меня направили в хирургическое отделение.
Марк Громов поступил в больницу около двух часов, и сейчас находился в операционной. Именно это мне удалось услышать от персонала, работающего в больнице. Я находилась в коридоре, нервно расхаживая из угла в угол под зорким наблюдением Саши, когда услышала знакомый твердый голос, зовущий меня по имени:
– Лера? – Виктор не был удивлен моему появлению, гневно взирая на стоящего чуть поодаль от меня хмурого мужчину.
Саша встретился с непроницаемым взглядом Никольского и только пожал плечами, не собираясь тому объяснять, что он здесь делает.
– Что с Марком? – выпалила я, резко приблизившись к Виктору.
Тот отступил назад, поднимая руки в оборонительном жесте. Наверное, сейчас я выглядела как разъяренная фурия, но меня совершенно не волновало то, что окружающие нас люди могут подумать.
– Пойдем со мной, – спокойно произнес Виктор, указывая в сторону приоткрытой двери. Там находился чей-то кабинет, но я не смогла рассмотреть таблички. Саша сделал пару шагов, когда был остановлен Никольским, запретившим тому идти за нами.
Оказавшись в просторном и безлюдном кабинете, я обернулась назад, заметив, как Виктор закрывает за собой дверь. Он проследовал в сторону небольшого коричневого дивана, на который аккуратно присел, предлагая и мне занять место рядом с ним. Но я не хотела приближаться к нему, и выбрала пустой стул, стоящий около одного из столов, заваленных бумагами.
– Что с ним? – вновь повторила свой вопрос, крепко сжимая ладони.
– Марк на операции, – сухо ответил Виктор. – Пока она не завершится, я ничего не могу сказать.
Отвратительный тошнотворный ком поднялся к моему горлу, и я часто задышала, вспоминая окровавленные подушки безопасности и искореженный черный металл.
– Что там произошло? – всхлипнула я, борясь со слезами, которые текли по из глаз, оставляя мокрые дорожки на белых щеках.
Виктор отвернулся от меня, пока я буравила его мутным взглядом.
– Не справился с управлением, – спокойно произнес он. – Но, Лера, что ты здесь делаешь?
– Что значит «не справился с управлением»? – мой голос звенел в ушах. – Ты же сам запретил ему садиться за руль, выделив охрану!
Виктор резко обернулся, посмотрев на меня.
– И что это за вопросы? Неужели ты думал, что я не приеду, когда узнаю об этой аварии? – голос дрожал, переходя то на крик, а после резко на хрип.
Никольский снял очки и посмотрел на меня теперь уже расфокусированном зрением. Наверное, на столько отвратительно я сейчас выглядела, допрашивая его, что смотреть на меня было противно.
– Ты думал, что он бросит меня? – внезапная мысль всплыла в разрывающемся на осколки мозгу. – Поэтому он и звонил вчера? Но нет, я отказалась от его решения разбежаться по звонку, – лицо исказила злая ухмылка.
Я подскочила со стула, не обращая внимания, как он завалился назад, с грохотом падая. Я заметалась по комнате, ругаясь так, как никогда не позволяла себе.
– И почему вы решаете за меня? – сейчас мой голос был тверд и бескомпромиссен. – Кто дал тебе право осуждать меня, указывать как мне поступать? Сначала запугивал, потом настраивал Марка против меня. И не смей перечить, я уверена, что так и было, – злобно взглянула в сторону спокойно сидящего мужчины. – Еще и этот Громов-старший, угрозы, предостережения. А Ира? Моя подруга решила, что я разрушила ее жизнь.
Кажется последние слова поставили в тупик Виктора, но он продолжал следить за мной, не произнеся ни слова.
– О чем говорил Дмитрий? – Виктор напрягся, спрашивая меня.
– Не твое собачье дело, – огрызнулась я, подходя к нему на опасное расстояние. – Я требую, чтобы ты перестал вмешиваться в мою жизнь!
– Нет, мое дело, – медленно встал со своего места Виктор, угрожающе нависая надо мной. – Все что касается семьи Громовых – мое собачье дело, а вот ты тут лишняя.
Его слова резали слух, заставляя испытать мучительное желание закричать, только бы не слышать этот твердый ледяной голос.
– Не лишняя, – выпалила я. – И буду оставаться таковой, пока Марк не поправится и не выйдет из больницы. И ему придется постараться убедить меня, что он не испытывает ко мне никаких чувств, иначе загремит на больничную койку вновь!
Лицо Никольского исказила жуткая гримаса, заставив меня замолчать на мгновение.
– Ты говоришь так, будто уверена, что Марк перенесет операцию, – произнес он, продолжая смотреть на меня. – Но ты не видела его. Того, что с ним случилось в аварии, – я ощутила, как земля уходит из-под ног.
– Что с ним? – заскулила я, когда крепкие руки мужчины схватили меня, удерживая тело на весу.
– Тебе лучше вернуться в «Башню» и ждать результатов, – сухо ответил он, продолжая крепко до боли сжимать мои плечи в своих стальных руках.
– Что с ним?! – закричала я, вырываясь. – Пусти же! Я должна оставаться здесь. Отпусти, – захрипела я, вырываясь. – Отпусти, иначе закричу!
– Лера, – глухо произнес Виктор, прижимая меня к своей широкой груди. – Замолчи и уезжай.
Но я продолжала вырываться и брыкаться, выкрикивая проклятия. Понимала, что бороться с Никольским мне не по зубах, ощутив как под строгим костюмом скрываются стальные мышцы, напряженные в крепком захвате моего ослабленного тела.
– Нет, отпусти! – закричала я и неожиданно замолкла, когда Виктор резко приблизился ко мне, склонив свою голову.
Его тонкие прохладные губы закрыли мой рот в жестком поцелуе, не позволяя издать ни слова, ни вскрика. Он притянул меня, сжимая в твердых объятиях, лишая последнего воздуха. Я рванула назад еще раз, вырываясь от ненавистного прикосновения. Виктор больше не сдерживал меня, разжимая руки и позволяя отойти.
