Марат же не унимался. Он лишь на миг оставил меня, пока я пыталась удержаться коленями на банкетке. Краем зрения я заметила, как он рванул рубашку, стягивая ее с себя. Я впервые могла рассмотреть его торс без одежды. Его грудь, крепкую, жесткую и рельефную, смуглую, с кубиками на животе. А после он не позволил любоваться им.
– Иди сюда, – прорычал он, поднимая меня на руки. – Обхвати меня ножками.
Я сделала все так, как он говорил. Спустя несколько секунд, ощутив в себе, разбухшей, мокрой и скользкой его член, и прижатой к стене, я перестала думать. Он был сильным. Пугающе сильным, когда вжимал мою спину в стену, когда трахал так, что я просто боялась потерять рассудок. Я цеплялась за его плечи, жмурилась и кричала, обессиленная, переходя на хрип. А в последний миг, перед тем как поймать вспышку финала, я распахнула глаза и увидела его спину, в отражении высокого зеркала. Лишь миг, но я поняла, почему он спал со мной в одежде. Почему занимался сексом в одежде.
Глава 43.
Прошлой ночью я был вынужден вернуться домой. Эля надралась как последняя сука и орала на прислугу, когда я вошел в гостиную. Она рвала и метала, проклиная их и обвиняя в том, что мои сотрудники бы никогда не сделали. Они не целовали ее искусственный зад. И Эля ненавидела их за это. Потому что понимала, что в доме на ее стороне не было никого.
– Заткнись, – я посмотрел на бледную Заниру, которая покосилась на меня, склонив немного голову. Женщине доставалось больше остальных за то, что она в открытую ненавидела Элю, вот только никогда не говорила об этом. – Можешь идти. Я сам поговорю с зажравшейся сукой, – уже чуть слышно добавил и прикрыл дверь за выбегающей из комнаты женщиной.
Кажется, она даже поблагодарила меня. А я посмотрел на шатающуюся жену. Ничего кроме отвращения она не вызвала.
– О, явился! – Эльвира завалилась на бок и плюхнулась на диван. – Ну как поездочка? Оттрахал свою молоденькую потаскуху? И как она? Хорошо сосет? Глотает по яйца? Скажи мне, муженек, какова она в постели?
– Закрой рот, Эльвира, иначе…
– А то что?
– Я отправлю тебя лечиться от зависимости. Как думаешь, как отразиться подобное пятно на твоей семье? Мне-то плевать.
– Тебе всегда было плевать. Особенно на меня.
– Только не говори о том, что неожиданно воспылала ко мне чувствами?
– Я? – она ткнула в себя пальцем. – Да ни за что на свете, Маратик. Такого урода, как ты, любить противопоказано. И нет, я зла на тебя за то, что ты не выполняешь приказа Амира Фаритовича. Поверь, еще один подобный поступок, я сообщу ему о твоих похождениях. Думаешь, он не в курсе, куда ты летал и с кем. Смотри, дед не прощает подобного.
– А я не прощаю, когда в мою жизнь лезут наглые суки. Иди проспись.
Больше с Эльвирой я не разговаривал. Она угрожала мне, но я и так знал, что о каждом поступке деду докладывали. И без нее в моем окружении хватало шпионов. И я делал все, чтобы деду как можно чаще рассказывали о моем неподобающем поведении, а не о том, как я работал и над чем.
Поэтому новый ход оказался удивительным и непредсказуемым. Через день я стоял на пороге квартиры и смотрел, как из комнаты нерешительно выходила Варя в чудесном вечернем наряде с обнаженной спиной и шелковой струящейся черной тканью, которое облепило ее хрупкую фигуру как перчатка. Великолепный выбор. Петра заслуживала похвалы, пусть и накануне назвала меня сумасшедшим, и требовала, чтобы я просто уволил ее, а не подставлял так.
– Как тебе? – Варя смущенно посмотрела на меня, прикрывая грудь.
– Убери руки, – я усмехнулся, замечая расцветающий румянец на щеках.
– Может, что-то другое? В нем видно соски, – она не торопилась опускать ладошки.
Тогда пришлось подойти самому и убрать руки, которыми она прикрылась.
– Знаешь, это лучшее, что я мог представить на тебе, – я провел пальцем по тугой горошине, натянувшей шелковую ткань.
– Я замерзну в этом.
– Не беспокойся. У тебя будет вот это, – обернувшись, я подобрал с комода коробку и достал черное манто, которое накинул на ее плечи. – У всех будет нечто подобное, – заметив ее замешательство, я тут же ответил.
– Но куда мы едем?
– Театр. Как ты относишься к современным постановкам?
Если бы я знала, что за современные постановки бывают в театрах, то либо отказалась, либо выпила на дорожку успокоительного. На сцене творилась настоящая вакханалия, и полный зал готов был взорваться аплодисментами уже после первого акта. Я же краснела и отводила взгляд, а Марат испытывал мое терпение. Уже через десять минут после начала, я ощутила на своей ноге его ладонь. Небрежно, словно невзначай он коснулся меня и, получив нервную дрожь в ответ, убрал руку. Но подобное повторилось еще несколько раз, и мне пришлось поймать его ладонь, сжать в своей руке и держать так до конца акта, потому что я понимала, что если не остановлю его, то он заберется под платье. А сидевшие рядом с нами гости явно будут озадачены увиденным в зале помимо сцены. Поэтому когда выдалась минутка, я первым же делом вскочила на ноги и поторопилась покинуть зал. Марат шел следом.
– Зачем ты делал так? – зашипела я, когда он поймал меня под локоть.
– Как?
– Ты знаешь, – я почти обиделась, но в ответ лишь услышала смех и незнакомый голос, который назвал Марат по имени.
Мы обернулись оба. Сначала Марат, а я по инерции. К нам приближался невысокий немного седой мужчина, а следом шла слегка полноватая, но все еще красивая женщина, обвешенная дорогими украшениями.
– Добрый вечер, – Марат заговорил первым. Я же вцепилась в его руку, ощутив на своем локте крепкий захват, будто он специально держал меня, чтобы я не убежала.
– Добрый. Неожиданная встреча. Не думал, что ты посещаешь подобные места, – мужчина посмотрел на меня и нахмурился.
Такой же нахмуренно-недовольный взгляд я получила и от женщины.
– Порой посещаю, когда есть свободное время, – Марат слегка наклонил голову в бок.
– Познакомишь нас, – мужчина уже неприкрыто рассматривал меня.
– Конечно. Это Ренат Раильевич и его супруга Гузель, – я посмотрела на пару, которая уже гневно стреляла в меня глазами. – А это, – Марат посмотрел на меня и мягко улыбнулся. Да так, отчего можно было потерять равновесие. Нежно, ласково, открыто. – Моя Варвара.
Мужчина тяжело задышал.
– Мы можем поговорить? Наедине.
– Не думаю, – Марат покачал головой.
– Нам нужно поговорить, – мужчина наседал, и тогда я дотронулась до его руки.
– Поговорите, – произнесла так тихо, чтобы мог услышать только Марат.
Он быстро кивнул. Когда я отпускала его руку, Марат перехватил кисть и потянул к своим губам. Оставил демонстративный поцелуй на тыльной стороне ладони, задержавшись непозволительно долго для приличия, и отпустил меня.
