– Вот такой, – Варя отдернула руку, резко развернулась, вцепилась в волосы Ольги, локонами спадающие по тонким плечам, намотала на кулак в одно мгновение и потащила женщину за собой.
Ольга закричала, зашипела уже по-настоящему. Стала отбиваться, брыкаться, махать своими руками с длинными ноготками. Неуклюже переставляла ноги, чуть ли не падая, а Варя продолжала тащить ее в коридор, игнорируя сопротивление женщины. Будто не замечала какой несговорчивой могла быть Ольга.
Она приблизилась к входной двери, открыла ее и выставила Ольгу наружу.
– Благодарю за приезд. Но вас ждет машина, – и с этими словами Варя захлопнула дверь перед носом обескураженной и напуганной женщины.
Я стоял в коридоре и смотрел на Варю. На ее спину, обтянутую простой белой футболкой. На влажные немного спутанные волосы. И аплодировал.
– Великолепно! Браво, Варя! Наконец-то, – я улыбался впервые так, что болели скулы. Губы натянуты до предела. Я смеялся, а плечи девушки дрожали. Значит, все-таки боялась.
Она повернулась, но не сразу. Сжала-разжала кулаки, тихо выдохнула, и лишь потом посмотрела на меня. На миг, но мы встретились взглядами. Да, боевой огонек еще не погас, но немного дрогнул. Я видел, как она смущено отвела взгляд, пошла вперед, огибая меня. Вошла в спальню, но не закрыла перед моим носом дверь. Приглашение? Черт, как же я наделся на то, что это приглашение!
Я вошел следом, посмотрел на нее.
Варя подняла руку и указала на кровать. Лишь один ее пальчик, а в паху свело от нестерпимого желания засадить девочке. Я хмыкнул, но прошел к кровати, присел на край и стал ждать дальнейших указаний. Так даже интересно. Повиноваться кому-то. Показывать, что повинуешься. Игра. Нахер, это самая безумная игра, на которую я когда-либо соглашался.
Она посмотрела мне в глаза. И я вновь разглядел в них огонь. Что же, моя девочка собралась и решила дать бой. Я приготовился и стал жадно наблюдать за каждым действием. Она приподняла руки, подхватила край футболки. Потянула вверх, цепляя и топ, стянула все вместе и отбросила на пол. По плечам рассыпались волосы, немного прикрывая белую грудь. Соски превратились в горошины на прохладном воздухе. И лишь чудом я удержался, чтобы не зарычать, не облизнуть пересохшие губы и не сорваться с места.
В голове кровь била набатом. Вот так, добровольно, без указки, без запугиваний. Охренительно-волнующее представление.
Варя сделала еще пару шагов, теперь уже стягивая попутно штанишки и трусики. Осталась в одних носочках, беленькие, маленькие, и такие невинные на ее тонком теле. И если она не приблизится ко мне, то я похороню девчонку в этих носочках, потому что придушу ее за издевательство над собой. Я чувствовал, как член натягивал до боли ширинку, как тяжелели яйца. Как потели ладони от волнения. Я превратился в мальчишку, который будто впервые увидел настоящую женщину. Голую женщину. И готов был кончить в эти самые штаны, продолжая наблюдать за тем, как Варя не спеша приближалась ко мне. Грёбаная сучка улыбалась.
Она сделала последний шаг, остановилась около меня. Протяни руку, и можно схватить ее за тонкую талию. Но я не двигался. Пусть все сделает сама, раз усвоила урок. И к чертовой матери вопрос, какой именно. Мне нравился результат.
Варя подняла ручку, протянула ее вперед. Уперлась в грудь, надавила и толкнула. Я не сопротивлялся. Повалился назад, не теряя ее из поля зрения. Она же опустилась коленом на край кровати, вторым обхватила мою ногу. Чуть нагнулась вперед и оседлала мои бедра. Я посмотрел на ее вздернутые соски, на впалый живот, на ребра, которые уже не так отчетливо проступали под тонкой кожей, опустил взгляд ниже. Гладкий лобок, почти девственный. И к черту то, что я уже там побывал. Я не был там по-настоящему. И я до одури хотел ее сейчас. Всю, без остатка.
Глава 38.
Не ожидала от себя подобного! Да я спятила, раз осмелилась на такое! Но отступать уже нельзя. Да и Марат не сопротивлялся. Понравилось что ли? Неожиданно, но я будто была выше его, сильнее. Толкнула в грудь, он отклонился назад и лег. Покорно так, руки опустил вдоль тела, а сам продолжал смотреть. Нет, он не покорился, просто играл. Наблюдал за мной, за каждым шагом, за каждым даже мимолетным движением. Такой человек не теряет контроль даже во сне, потому что ему запросто могут глотку перерезать, и я бы так сделала, будь чуточку смелее или сильнее.
Но я по-прежнему слабачка, которая вздумала играть по его правилам. Поэтому и сжала его бедра своими хрупкими ногами, усомнившись, что занятия на беговой дорожке или велотренажере вообще к чему-нибудь приведут. Я все еще слабая, а вот его тело мощное. Горячее, сильное, крепкое. Каменное.
Я провела пальцами по шее, обвела край воротничка. Спустилась вниз, подцепила пуговку на пиджаке. Марат лишь на мгновение прервал зрительный контакт, посмотрев на мои руки. Но не дернулся, значит позволял, и я расстегнула все пуговки, развела края пиджака по сторонам, прикоснулась к рубашке. Вот тут он немного шелохнулся, но я надавила на грудь, словно намекая, чтобы не шевелился. Он напрягся, и я почувствовала под руками будто металлическую броню. Доспехи, а не тело, но лишь тепло его разгоряченной кожи, и бешеный стук сердца подсказывал, каким он был возбужденным, и мне не нужно было смотреть на ширинку, которая возвышалась и манила взгляд. Я знала, что он был готов, и мог бы все сделать сам. Но раз позволил, то я продолжила.
Перехватила кончик галстука, потянула вверх. Натянула, вынуждая Марата приподнять голову. Быстро справилась с узлом, и отшвырнула галстук как можно дальше. Мужчина усмехнулся. Догадался ли о том, что я сделал это намерено? Не уверена, но на всякий случай быстро опустила руки к его ремню, который также шустро был выдернут и выброшен. Не позволю себя ни связывать, ни избивать.
Марат продолжал усмехаться, но не противился. Отлично, значит, я делала все правильно. Для нас двоих все правильно.
Вернула руки к рубашке, накрыла грудь, подхватывая вновь пуговки. Вот тут-то он дернулся, перехватил за кисти и попытался отвести их в стороны. Я зарычала, дернулась, оскалилась. Он уставился на меня, замер.
– Не играй, Варя, – почти шептал.
– К черту, – отозвалась я, вырывая руки и возвращаясь к рубашке. Схватила за ворот, попыталась быстро расстегнуть, но не получалось. Тогда вцепилась, потянула на себя и рванула со всей силы. У него полный гардероб этих чертовых рубашек, не обеднеет. Пуговки, вырванные с нитками, рассыпались вокруг. Но он промолчал, наблюдая за тем, как я развела края порванной рубашки и накрыла вздымающееся от тяжелого дыхания тело.
Уставилась на смуглую кожу. На крепкую каменную грудь с темными сосками, безволосую и на ощупь будто мраморную. Никакой нежности, бархата. Его кожа горела. Пылала как пламя и жгла ладони.
– И? Нравится? – кажется, я пялилась слишком долго. Пришлось покачать головой, свирепо взглянуть на Марата и получить в ответ тихий смех. Он улыбался, но продолжал заворожено рассматривать меня. А я тряслась от страха, понимая, что сделать следующее будет еще сложнее. – Уверена, что не нравится? – вот теперь его голос изменился. Появились твердые низкие нотки. Властные и ледяные.
