Эсер В.К. Агафонов, принимавший участие в работе Комиссии по разбору архива Парижского бюро заграничной агентуры, так описывал свое впечатление после посещения «штаба» заграничной охранки: «Заграничная агентура помещалась в нижнем этаже русского консульства в Париже и состояла из двух небольших комнат. Одна – в два окна, другая имела одно окно, за решетками. Первая комната – канцелярия: вдоль ее стен стояли высокие, до самого потолка, шкафы с делами, здесь же находились две шифоньерки с карточными каталогами, шкаф со старыми делами, агентурными листками, альбомами фотографий революционеров. Альбомы были большие и маленькие. Часть альбомов, видимо, предназначалась для надобностей самой заграничной агентуры, в них было помещено несколько сот фотографий революционеров. И маленькие альбомчики, так называемые “карманные”, предназначавшиеся для агентов наружного наблюдения, в которых было 20–30 фото революционеров, главным образом террористов. В комнате стояло три письменных стола с пишущими машинками на них и массивный несгораемый шкаф.
Вторая комната была кабинетом. Великолепный письменный стол красного дерева с роскошными бронзовыми канделябрами и другими украшениями, диван, кресло, стулья красного сафьяна и два больших портрета царя и наследника… Вот он, тот центр, – пишет Агафонов, – откуда невидимая рука направляла свои удары в самое сердце русской политической эмиграции; здесь плелась паутина, окутывающая нас и наших товарищей тысячью тонких, но крепких нитей; здесь… совершались сатанинские искушения, и слабые или уже развращенные становились окончательно предателями…»
[57].
К числу первых удач Корвина-Круковского можно отнести вербовку француза Анри Бинта, который служил русским агентом целых 35 лет!
Увы, на карьеру Корвина-Круковского негативно повлияло дело Сергея Дегаева. Член «Народной воли», отставной штабс-капитан артиллерии Дегаев в 1882 г. был арестован и заключен в крепость, где его и завербовал инспектор петербургской полиции Г.П. Судейкин. Последний организовал Дегаеву фиктивный побег. На воле тот связался с революционерами и начал выдавать их полиции. Так, благодаря Дегаеву была арестована Вера Фигнер.
Затем Дегаев уговорил Судейкина дать ему отдохнуть в Париже. Там он повинился перед революционерами. После долгих споров народовольцы согласились даровать Дегаеву жизнь и прощение, если тот убьет Судейкина.
Дегаев возвращается в Петербург, и 16 декабря 1883 г. на квартире Дегаева в самом центре Петербурга революционеры Стародворский и Конашевич убивают Судейкина и сопровождавшего его агента. Ну а Дегаев спокойно уехал в Лондон, а затем в США. Там он окончил университет в Вашингтоне, защитил докторскую диссертацию по дифференциальным исчислениям и долго преподавал математику в университете Южной Дакоты. Умер Дегаев 26 января 1923 г.
О подготовке покушения на Судейкина знал почти весь революционный Париж. Не в курсе оказался лишь Корвин-Круковский.
Уже в январе 1884 г. в помощь Корвину-Круковскому прибыл командированный в Париж Департаментом полиции П.И. Рачковский. А через несколько дней в Париж прибыл ревизор из Петербурга – сотрудник 3-го делопроизводства Департамента полиции Г.К. Семякин. По возвращении в Петербург он составил доклад, где говорилось, что Корвин-Круковский «делом не интересуется, не понимает его и даже не дает себе труда разбирать письма, доставляемые ему Барлэ, заваливая всяким хламом Департамент». Помимо этого Семякин отметил и финансовые нарушения, а также предложил провести реорганизацию в 3-м делопроизводстве и в заграничной агентуре. Ко всему прочему ушел в отставку петербургский покровитель Корвина-Круковского, один из руководителей Министерства внутренних дел Сергей Спиридонович Татищев.
В итоге в марте 1884 г. Корвин-Круковский был уволен, а на его место 20 мая того же года назначен П.И. Рачковский.
Петр Иванович Рачковский родился в дворянской семье почтмейстера Дубоссарского уезда Херсонской губернии. Родители Рачковского были поляками-католиками, но сам Петр Иванович крещен по православному обряду. В 1867 г. в возрасте 16 лет он по следам отца поступил в Почтовое ведомство младшим сортировщиком киевской почтовой конторы.
Весной 1879 г. Рачковского арестовали из-за связи с неким Семенским, подозревавшимся в укрывательстве террориста Л.Ф. Мирского после его покушения на шефа жандармов Д.Р. Дрентельна. Находясь под следствием, Рачковский предложил полиции свои агентурные услуги. В том же 1879 г. Рачковский был разоблачен агентом «Народной воли» Н.В. Клеточниковым, работавшим в полиции.
В 1881 г. Рачковский стал членом «Священной дружины». А после ее ликвидации с 31 мая 1883 г. приказом по Министерству внутренних дел от 18 июня его официально зачисляют в штат МВД с откомандированием «для занятий в Департаменте полиции» под руководством зав. агентурой Петербургского охранного отделения инспектора секретной полиции жандармского подполковника Г.П. Судейкина.
В январе 1884 г. Рачковский отправляется в Париж с секретным заданием – выследить жену убийцы Судейкина Л.Н. Дегаеву, чтобы через нее попытаться выйти на след ее мужа. Несмотря на то что Рачковскому так и не удалось поймать Дегаеву, его действиями в Петербурге остались довольны.
Ввел Рачковского в управление заграничной агентурой в Париже Г.К. Семякин.
Помимо Парижского бюро информация о зарубежных организациях продолжала поступать от российских консулов в Париже, Вене, Берлине, Лондоне, Бухаресте, Нью-Йорке (которые, в свою очередь, имели сеть агентов) прямо в Департамент полиции. Определенные функции слежки и надзора выполнял Корпус пограничной стражи.
Рачковский рьяно взялся за налаживание работы вверенной ему агентуры. Он значительно увеличил численность секретной агентуры, работавшей в эмигрантских кругах в Париже, Швейцарии, Италии, пытался сосредоточить руководство зарубежной агентурой в своих руках и расширить сеть. Но такая централизация последовательно не выдерживалась, поскольку часто агентам было удобнее и целесообразнее иметь прямые связи с Департаментом полиции. Так, определенную самостоятельность в своей деятельности сохраняла заграничная агентура в Лондоне. Напрямую давал сведения об эмигрантах, и особенно об анархистах, генеральный консул в США Оларовский.
В 1889 г. при Рачковском начала действовать агентура на Балканах, деятельность которой распространялась на Румынию, Болгарию, Сербию, Австро-Венгрию. Долгое время Балканской агентурой управлял Александр Моисеевич Вейсман, бывший секретный сотрудник жандармского управления Одессы (затем его сменил В.В. Тржецяк). Вейсман все свои донесения и материалы направлял прямо в Департамент полиции. Поскольку в этот период в Болгарии, Сербии и Румынии проживало много народовольцев, Вейсман считал, но в интересах дела целесообразно иметь «горячую линию» между ним и департаментом. В департамент от него поступали перлюстрированные письма Е. Лазарева, А. Теплова, В. Дебогория-Мокриевича, Ф. Волховского, Степанова, Н. Чайковкого, Л. Гольденберга и др. Параллельно шли донесения и информация о болгарских революционерах Д. Благоеве и И. Загубанском. Кроме того, в департамент поступали сведения и от российского консульства в Софии.
