Так царь ехал на богомолье в Саровскую пустынь. А в Саровской пустыни его приезда ждали богомольцы: 11-й гренадерский Фанагорийский пехотный полк в составе 600 нижних чинов, три сотни 1-го Донского казачьего полка; командированные чины полиции – из Петербурга и Москвы 2 пристава, 4 помощника, 24 околоточных и 100 городовых, и из Тамбовской губернии – 6 помощников исправника, 121 конный урядник и 324 пеших стражника, начальник тамбовского губернского жандармского управления с четырьмя жандармскими офицерами и 21 унтер-офицером, 150 стражников охранной агентуры их Петербурга и Москвы и 40 «наблюдательных агентов», добровольная охрана в составе 38 земских начальников, 185 волостных старшин, 594 депутатов от населения губерний и 1000 представителей от хоругвеносных обществ.
Среди монахов пустыни была проведена «чистка». Часть из них выслали на время пребывания царя на отдаленные хутора.
В заключение процитирую выдержки из инструкции охране царя в театре от 17 января 1912 г.:
«При посещении ГОСУДАРЕМ ИМПЕРАТОРОМ ИМПЕРАТОРСКИХ Театров:
1. В театр назначаются:
а) на места в партере – Вы [Начальник филерского отделения охраны императора. – А.Ш.] или офицер по моему особому назначению и интеллигентный филер КОРНИЛОВ;
б) на места у входов, а где таковых мест нет – в проходах три филера.
в) на балкон – 2 человека;
г) на галерею – 3 человека;
д) у вешалок внизу, в зависимости от числа их, от 3 до 5 человек. Выбор филеров на посты, указанные в п. п. в), г) и д), предоставляется Вашему усмотрению.
2. Назначаемые в театры и особенно в партер филеры должны быть безусловно прилично одеты, т. е. на парадных спектаклях – во фраках, на обыкновенных – в смокингах или сюртуках.
3. Всему наряду, назначенному в театр, надлежит прибывать к началу съезда, дабы успеть просмотреть публику во время самого съезда и познакомиться с агентами Охранной Команды, наряжаемыми в театр.
4. Филерам, назначенным в театр, надлежит преподать следующие указания:
а) главное их назначение – опознание известных им по их предыдущей службе революционных деятелей;
б) во время действия и в антрактах они должны оставаться на своих местах, тщательно наблюдая за теми лицами из публики, действия которых являются подозрительными (нервничает, встал с места, наблюдает за ИМПЕРАТОРСКОЙ ложей, направляется к последней и т. д.) …
д) у вешалок филеры, независимо от опознания известных им революционеров, должны присматриваться, не будет ли кто-либо из публики вынимать чего-либо подозрительного из карманов верхнего платья…
и) что никакие замены их другими филерами, а тем более женами, не допускаются»
[56].
Глава 10
Будни заграничной агентуры
Впервые регулярное наблюдение за эмигрантами русская полиция начала после подавления Польского восстания 1830–1831 гг., когда тысячи озлобленных шляхтичей бежали за пределы Российской империи.
Деятельность русской политической полиции в Европе облегчалась соглашением, заключенным в 1834 г. между Россией, Австрией и Пруссией, о сотрудничестве в сборе сведений о политических эмигрантах и совместном воздействии на революционную прессу. Русская заграничная агентура не могла обойтись без доброжелательной помощи правительств европейских государств и позже. Так, князь Отто фон Бисмарк обязал руководителя прусской тайной полиции В. Штиберта покровительствовать резидентам Третьего отделения.
После убийства императора Александра II «Священная дружина» попыталась создать свою агентуру за рубежом. Но представители «Священной дружины» зачастую не столько помогали полиции, сколько ей мешали. Они активно занимались провокационной деятельностью, поэтому полиция вела за ними наблюдение. Обе службы только мешали друг другу и дезориентировали правительство.
Принято считать, что история Парижского бюро заграничной агентуры – специального подразделения Департамента полиции Министерства внутренних дел Российской империи – началась в 1883 г., когда для организации политического сыска за границей во Францию был направлен надворный советник П.В. Корвин-Круковский.
Петр Васильевич Корвин-Круковский – фигура, безусловно, интересная. Он приходился троюродным братом знаменитой Софье Васильевне Корвин-Круковской (по мужу Ковалевской). Петр Васильевич был ко всему прочему и средней руки драматургом. Он ставил пьесы и печатался под псевдонимом «Пьер Невский». Замечу, что в этом качестве он был больше известен во Франции, нежели в России. Благо с 1875 г. Корвин-Круковский проживал в Париже.
В 1881 г. Корвин-Круковский оказался в заграничной агентуре «Священной дружины», где фигурировал под псевдонимом «Брат № 729». Как уже говорилось, «дружина» за границей попросту «дурью маялась». Так, они планировали убийство князя Петра Кропоткина и издателя газеты «Intransigeant» («Непримиримый») А. Рошфора, к которому в 1880 г. обращалась «Народная воля». Любопытно, что рассматривался вариант вызова Рошфора на дуэль.
«Дружинник» Смельский в ноябре 1881 г. записал в дневнике: «Прочел № Berliner Zeitung о том, что члены нашей Дружины, получая громадные деньги, тратят их… на проституток и выпивку».
Первоначально «дружиной» руководил французский служащий полиции Клеман Фабр де Лагранж, а затем Барле. И вот в сентябре 1882 г. руководителем агентуры «дружины» стал наш знакомец «Брат № 729».
Руководство охранки считало Корвина-Круковского достойным возглавлять и жандармскую заграничную агентуру. Статус Корвин-Круковского определялся удостоверением, выданным директором Департамента полиции Плеве. В нем указывалось, что он «облечен доверием Департамента полиции, и дружественным России державам предлагается оказывать ему содействие при исполнении им своего поручения».
Помимо Корвина-Круковского к Департаменту полиции перешли четыре заграничных агента «Священной дружины»: присяжный поверенный Волков, отставной надворный советник Климов и купеческие сыновья Гурин и Гордон.
Служба наружного наблюдения состояла из французов: Барлэ, Риан, Росси, Бинт. Первое время руководил этой службой француз Александр Барлэ. Он был известен товарищу министра внутренних дел Оржевскому, и при организации заграничной агентуры тот хотел пригласить его на службу для заведования агентами центральной парижской агентуры.
Позднее наружное наблюдение возглавил коллежский регистратор Милевский, и с этого момента к службе наружного наблюдения стали привлекаться русские филеры.
Корвин-Круковский поселился в Париже в помещении Российского посольства на улице Гренель, точнее, в соседнем здании, имевшем общий двор с посольством.
Как видим, особым умом руководство нашей полиции не отличалось, равно как и революционеры. Ведь эмигрантам сам бог велел организовать слежку за русским посольством, и они легко бы вычислили всех сексотов.
