27 июля 1905 г. (нов. ст.) из Пиллау кайзер пишет кузену Ники: «24 июля [по нов. ст. – А.Ш.] 1905 г. будет краеугольным камнем европейской политики; этот день начинает собой новую страницу в истории; это будет страницей мира и доброжелательного друг к другу отношения держав европейского материка, политика которых, основанная на дружбе и доверии, будет направлена к достижению общих всем интересов. С того момента, как известие о новой “groupement” (группировке) распространиться по земному шару, более мелкие государства: Голландия, Бельгия, Дания, Швеция, Норвегия, – все окажутся привлеченными к этому новому крупному центру притяжения, в силу естественного закона тяготения мелких тел к телам более крупным и более плотным. Они начнут вращаться в орбите союза великих держав (Россия, Германия, Франция, Австрия, Италия), доверчиво следуя за ними. Двойственный союз, слившись с Тройственным, образует пятерный союз, вполне способный призвать к порядку каждого беспокойного соседа и водворить мир даже силой, если бы нашлась держава, достаточно легкомысленная для того, чтобы пожелать его нарушить»
[50].
Если бы договор в Биорке вступил в силу, то история человечества пошла бы совсем по иному сценарию. Вполне может быть, что не было бы ни Первой мировой войны, ни Гражданской войны в России. Так или иначе, но Николай II в Биорке принял самое мудрое решение за все свое царствование.
Увы, министры, и в первую очередь премьер Витте и министр иностранных дел Ламсдорф, пришли в ужас и буквально заставили царя отказаться от союза с Германией.
Теперь царю ничего не оставалось, как идти на поклон к тетушке Антанте. И вот в Россию собрался с визитом британский король Эдуард VII. Ну и, как положено в соответствующих случаях, надеялся посетить столицу Российской империи.
Начальник охранного отделения А.В. Герасимов писал: «Говорили, что ему очень хотелось посмотреть нашу столицу и самому понаблюдать ее жизнь. Этот план отпал, так как Государь самым решительным образом высказался против него. Я не знаю, какой официальный предлог был приведен в дипломатических сношениях для того, чтобы убедить Эдуарда VII согласиться на свидание в другом городе, но действительные мотивы, как мне рассказывал Столыпин, состояли в том, что пребывание английского короля в Петербурге было не по душе Государю.
– Он привык у себя в Англии свободно повсюду ходить, а потому и у нас захочет вести себя также. Я его знаю, он будет посещать театры и балет, гулять по улицам, наверно, захочет заглянуть и на заводы, и на верфи. Ходить с ним вместе я не могу, а если он будет без меня – вы понимаете, какие это вызовет разговоры. Поэтому будет лучше, если он сюда не приедет, – так мотивировал Государь свое решение.
В результате дипломатических переговоров местом встречи монархов был избран Ревель, который представлял много удобств. Там была военная гавань, чрезвычайно удобная для встречи имеющей прибыть английской эскадры. Там легко было и все остальные торжества организовать так, чтобы пребывание монархов на суше было сведено к минимуму. Согласно разработанной программе, кажется, все без исключения торжественные приемы должны были происходить на судах русской и английской эскадры. Никто из террористов, которые захотели бы организовать покушение на жизнь высоких особ, не мог приблизиться к ним на сколько-нибудь близкое расстояние. С точки зрения охраны особы Государя условия в Ревеле не оставляли желать лучшего, – а это было в высшей степени важно, так как революционеры, как только узнали о предстоящем свидании в Ревеле, решили использовать поездку Государя для совершении на него покушения»
[51].
Очевидно, что если встреча в Ревеле планировалась на яхте «Штандарт», то и Николаю II следует прибыть в Ревель на этой яхте.
Но царь испугался террористов и решил в последний момент ехать в Ревель на поезде. Тем не менее террористы узнали об изменении царского маршрута и подготовили покушение на царский поезд. Однако глава Боевой организации эсеров Евно Азеф, получивший от своего информатора условную телеграмму о времени выхода царского поезда, нарочно задержал ее и сообщил о телеграмме своим товарищам и Боевой организации только тогда, когда ехать для нападения было поздно.
Даю слово Герасимову: «Ревельские торжества прошли в полном порядке. Государь и государыня прибыли в Ревель 27 мая 1908 года. Торжественно встреченные на вокзале, они поехали в открытой коляске через весь город к гавани. Был ясный, солнечный день. Вдоль улиц шпалерами стояли солдаты, матрасы, ученицы и ученики местных учебных заведений. Все в белом и всюду масса цветов. Я, конечно, принял меры предосторожности и бросил в Ревель все имевшиеся в моем распоряжении силы, – хотя и знал от Азефа, что в тот момент в городе нет ни одного из известных ему террористов. В порту, в местном яхт-клубе, Государь принял представителей местного самоуправления и депутации от сословий, после чего царская чета проследовала на “Штандарт”. Несколькими часами позднее прибыла английская яхта “Виктория и Альберт” с королевской четой на борту. Ее эскортировала эскадра из 8 судов»
[52].
После салюта от борта яхты отвалил барказ, на котором находилась королевская чета – Эдуард VII и Александра Датская. На борту яхты «Полярная Звезда» их приветствовали Николай II и Александра Федоровна. Зная пристрастие русского императора к униформам и различным регалиям, Берти произвел Ники в чин адмирала британского флота. Царю преподнесли красивый мундир и морскую саблю образца 1827 г., чем несказанно порадовали нашего самодержца. В ходе королевского визита было на высшем уровне согласовано создание Антанты – союза, направленного против Германии.
14–15 июля в Ревель прибыл президент Франции Арман Фальер. Он пришел не на яхте, а на красавце пятитрубном линкоре «Верньо». Линкор был последним французским кораблем додредноутного типа, но по огневой мощи, бронированию и водоизмещению почти не уступал первым британским дредноутам.
В Ревеле французскую эскадру встречала эскадра царских яхт «Штандарт», «Полярная Звезда», «Царевна» и др.
Когда катер с президентом причалил к «Штандарту», судовой оркестр заиграл «Марсельезу», Николаю II пришлось отдать честь, а матросы закричали «Ура!».
Чтобы угодить Николаю, Фальер после завтрака поднес детям игрушки, которые доставили на яхту заранее. Наследник получил громадную электрическую железную дорогу. Игрушку расставили на юте, и, как только включили ток, все вагоны покатились, зажглись сигнальными фонариками. Но это больше забавляло взрослых, чем Алексея. Старшие княжны получили севрский фарфор, а младшие – дом с куклами.
Все последующие переговоры проходили только на борту «Штандарта». Царь и президент не выходили на берег, и Николай II даже не посетил «Верньо».
