— Как-то ты поздно в этот раз, — делаю очередной глоток.
— Ты снова надрался.
— Так точно.
Слышу его громкий осуждающий вздох.
— Прекрати, — шиплю я.
— Я не осуждаю тебя, я переживаю за тебя, Дэвид. Напиваться до беспамятства это не выход.
— А что ты предлагаешь?
В ответ тишина.
— Вот именно, — делаю я очередной глоток, — Как они?
— Плохо и ужасно, второе относится к Анаис. Она до сих пор не пришла в себя, все это сильно по ней ударило.
— Черт, — стучу кулаком по стойке, и рядом сидящие люди косятся на меня.
— Она справится, ей просто нужно больше времени чем Марии.
— Надеюсь.
— Отец еще не говорил, когда ты возвращаешься?
— Нет, как только я завожу эту тему он передает трубку маме.
— Я должен был тебе это сразу сказать, — замолкает Джош.
— О чем ты?
— Когда твоя мама навещала девочек, они постоянно спрашивали, когда ты придешь и тому подобное. Она каждый раз старалась избегать ответа на этот вопрос и отвечала двояко. Но в один день, получилось так что мы в одно время пришли навестить Марию и Анаис, и когда разговор снова зашел о тебе твоя мама заплакала, а отец уверенным голос сказал, что ты улетел. И на вопрос, когда ты вернешься он сказал: "Не знаю, возможно, никогда".
Грудь сдавливает, и я забываю, как дышать.
— Он… он не мог… он не мог такого сказать.
— Тебе нужно поговорить с ним, — твердо заявляет друг.
— Ты думаешь он обманывает меня?
— Я не знаю, но здесь только два варианта либо он соврал тебе, либо девочкам. Но я не думаю, что он сказал бы такое им просто так. Все знают, что это причинит им боль.
— Я не могу в это поверить.
Разочарование и ненависть накрывает меня словно снежная лавина. Я никогда бы не подумал, что отец мне врет и его фраза: "Это максимум на год, сынок" окажется самой лживой на свете. В тот момент он смотрел мне прямо в глаза, и я даю голову на отсечение что в его глазах стояли слезы. Либо он тренировал эту фразу не один день, либо он просто превосходный актер.
— Двойную порцию, — кричу я бармены и получаю кивок в ответ.
— Не стоит этого делать, Дэвид, — спокойно произносит Джош.
— Если я сейчас же не выпью, я разнесу весь бар к черту.
— Дэвид…
— Я перезвоню, — бросаю я трубку.
Сегодня мне понадобится намного больше алкоголя, такие новости невозможно переварить на свежую голову.
Я не замечаю, как из состояния «свежего огурчика» я превращаюсь в человека неспособного связать и двух слов. Столько алкоголя во мне никогда ещё не было. Никогда бы не подумал, что докачусь до такого, но жизнь не щадит меня. С каждым новым днём я узнаю то, что все больше ломает меня. И причин вернуть жизнь в прежнее русло становится меньше. Мог ли я когда-то представить, что вместо поздних тренировок в колледже я буду напиваться до чертиков в каком-то затхлом баре?
Усмехнувшись своим же мыслям, я осушаю очередной стакан.
Дерьмовей жизни и представить невозможно.
Раньше я мечтал попасть на драфт, а теперь самой большой мечтой является просто вернулся в Америку. Вернуться домой.
Какой же я жалкий. Меня воротит от самого себя.
Как парень, на которого возлагали большие надежды в баскетболе, превратился в человека, который топит свои проблемы в алкоголе.
— Вам повторить? — вырывает меня из раздумий бармен.
— Нет, счёт, пожалуйста.
Они бы не одобрили мой новый образ жизни, но их здесь нет. Здесь нет никого кто мог бы меня упрекнуть и заставить посмотреть страхам в глаза. Здесь нет никого кто мог бы помочь мне. И самое главное здесь нет ее, девушки, которая видела меня разным, и которая оставалась со мной ни смотря ни на что. Девушки, мечтой который было однажды взять интервью у своего парня спортсмена. Эта мысль заставляла ее сиять, я до сих пор помню ее ослепительную улыбку и счастливый смех. Она, как и я, в будущем видела нас только вместе, мы и никогда не думали, что жизнь раскидает нас по разным уголкам мира.
Оставив кругленькую сумму в баре, я вернулся домой. Мне больше не было куда идти. Еле доплетя гонами до квартиры, я завалился в прихожую. Я считал, что бабушка с дедом уже спят, но второй сидел на кухне и видимо ждал моего прихода. Я как можно тише стал плестись туда, но по дороге то и дело спотыкался, чуть не уронив один из цветков бабули. Если что-то случится с ее цветами она оторвёт мне голову и даже не посмотрит, что я был в состояние аффекта и что я ее любимый внук, который разрешает называть себя долбанным Давидом. Зайдя в кухню, я сразу сажусь на стул и встречаюсь с взглядом деда.
— Почему не спишь? — пытаюсь выговорить я.
— Твоя мама звонила.
Ее упоминание на секунду отрезвляет меня.
— И что она хотела?
— Ты не брал трубку, она волновалась, — он вздыхает, — Пришлось соврать, что ты помогал мне, устал и пошёл спать.
Я ужасный сын.
— Спасибо.
— Заканчивай, Дэвид, это тебя ни к чему хорошему не приведёт, — выходит он из кухни, но останавливается в дверном проёме, — Я не знаю, что произошло, но я знаю, что ты сильнее всего этого.
С этими словами он выходит из кухни, оставляя меня наедине со своими мыслями.
Я тоже думал, что я сильнее этого, но последние новости, выбыли из меня эту уверенность. Мне досталась роль обычной пешки в этой партии. Я лишь первый уровень защиты от нападения, и отец так и сделал. Отправив меня сюда, он защитил ферзя, свою репутацию.
Глава 32
Спасите меня. Каждые двадцать минут телефон сестры издает ужасно громкие и раздражающие звуки. Сегодняшняя ночь была просто отвратительной и эти звуки только усугубляют все. Головная боль становится совсем невыносимой и мне приходится спустится в кухню для поиска обезболивающего.
Это утро могло бы быть не таким отвратительным если бы не встреча с отцом. Пока он молча разогревал свой завтрак, я искал коробку с таблетками.
— Крайний верхний шкафчик слева, — произносит отец.
Это приводит меня в замешательство, но я все же открываю шкафчик по его указанию. И бинго, коробка с таблетками действительно стоит здесь. Я возможно бы выразил ему свою благодарность, но у меня нет ни капли желания.
— Что случилось этой ночью? — спрашивает он, пока я ищу нужные мне таблетки.
— Я понятия не имею, о чем ты, — пожимаю я плечами, стоя к нему спиной.
— Не делай из меня дурака. Возможно, маму вам удалось обмануть, но я не она.
