Запрыгнув в машину, я глубоко вздыхаю. Весь салон покрылся небольшим слоем пыли, что очень странно. Я позволил Марии пользоваться ей в случае необходимости, и видимо ее у нее почти не было. Заведя свою старенькую BMW, я расслабился. Звук мотора, как песенка для младенца, успокаивал меня. Сидя в машине, я чувствую себя в своей тарелке. Как бы странно это не звучало, но за рулем я становлюсь кем-то другим. Проблемы уходят на второй план и все, о чем я могу думать это сотни километров дорог и скорость. Я обязан проверить ее и убедится, что она все в том же состоянии и готова снова рассекать по трассе, но не сегодня. В сегодняшних планах у меня есть более важный пункт.
Время, проведенное в зале, позволило мне привести себя в порядок. Все мысли, крутившиеся в моей голове, улеглись, но я не знаю на какое время. Все вокруг говорит мне, что совсем ненадолго, но этого должно хватить. Сейчас мне нужно лишь поговорить с Марией, извинится и надеяться на ее прощение… снова.
Напряжение в доме можно было заметить невооруженным глазом. Все происходящие последние несколько дней напоминаем мне, что нам всем придется отвечать за ошибки прошлого. И никто не останется без наказания. Проходя мимо гостиной и подымаясь на второй этаж, я чувствую волнение. Я не знаю к чему приведет моя попытка разговора с Марией, но я надеюсь она хотя бы выслушает меня.
Подойдя к двери, я собираюсь постучать, но она неожиданно открывается. Передо мной появляется Мария с опухшими и красными от слез глазами.
— Заходи, — шепчет она.
Ее голос не передает никаких эмоций, будто все, что она чувствовала, погибло. Я не думал, что все выйдет настолько просто. И мне кажется, все на самом деле не так как я себе представляю. Либо она сейчас убьет меня, либо будет мучать, а затем все равно убьет. Я и представить не могу, что сейчас творится в этой прекрасной голове.
Присев на край кровати, я не осмеливаюсь поднять голову. Мне стыдно за то, что я сделал… в очередной раз. Чувствую, как матрац прогибается, и на мое плечо ложится ее голова.
— Не вини себя.
Она будто читает мои мысли. Черт бы ее побрал, она знает меня слишком хорошо.
— Ты не должна была переживать это одна.
Я все еще сижу с опущенной головой. Что-то внутри не позволяет мне опустить этот момент.
— Я была не одна, рядом была мама, — шепчет Мария.
— Рядом должен был быть я.
В голове полнейшая каша. Часть меня кричит плюнуть на все и уехать, а другая приказывает остаться и вернуть то, что я потерял. С небольшим перевесом побеждает вторая, но любой проступок может перевесить в другую сторону. Я понимаю это и поэтому сейчас здесь. Перед тем как я окончательно сорвусь, мне нужно знать, что я никогда не останусь один.
— Все это время я думала, а что если бы на ее месте была я. Что бы было тогда? Вернулся ли бы ты? Убивался бы также? Что было бы?
От ее слов я вздрагиваю и подымаю голову, чтобы взглянуть ей в глаза. В них все также стоят слезы.
— Что ты сейчас сказала?
Я не верю своим ушам.
— Я бы бросил все и прилетел также первым же рейсом. Слышишь меня? Я бы бросил все!
По ее щекам стекают слезы.
— Я не знаю, что за мысли крутятся в твоей голове, но ты мне дорога Мария. Ты и сама это прекрасно знаешь. Если бы не было необходимости, я бы не бросил вас никогда. Никогда. Слышишь меня?
Она кивает.
— Вы для меня все. Эти годы я жил лишь мыслью, что когда-нибудь я увижу вас снова. Вы будет теми же девчонками, которых я когда-то знал. И самое главное я увижу вас улыбающихся и радующихся жизнью. Это все, о чем я мог думать.
Я заключаю ее в объятья, пока она содрогается от рыданий.
— Я думала, что никогда тебя больше не увижу.
— Глупышка, — усмехаюсь я, — Я нашел бы тебя, где угодно, даже если бы ты была где-то в пустынях Африки.
— Правда? — поднимает она на меня свой взгляд.
— Конечно.
— Как она?
Это вопрос мне дается с большим трудом.
— Врачи говорят, что она сильна.
Не видя лица сестры, я знаю, что она улыбается.
— Еще бы.
— Никто и подумать не мог, что она будет восстанавливаться настолько быстро.
— Он еще всех нас переживет, — усмехаюсь я.
— Ты навестишь ее?
— Да, обязательно.
— Хочешь, чтобы я пошла с тобой?
— Да, — после небольшой паузы я продолжаю, — Если только ты этого хочешь.
— Я не хочу, чтобы ты переживал это один, — смотрит она на меня своими большими карими глазами, — Я знаю, что тебе тяжелее чем всем нам. Ты не показываешь этого, но я вижу тебя насквозь.
Я усмехаюсь. Как я уже говорил, она слишком хорошо меня знает.
— Перестань винить себя и не превращайся в брата, которого я знала большую часть своего детства. Я не хочу видеть тебя постоянно грубого и хмурого, я хочу видеть тебя такого каким ты был рядом с ней.
Я закрываю глаза, чтобы не показать, что она уже опоздала. Я теперь не тот Дэвид, которого она хочет видеть.
— Пообещай мне, Дэвид. Пообещай, что не станешь таким, что не закроешься от всех нас.
Но будто не слыша ее просьб, я встаю и выхожу из комнаты.
— Как только я буду готов увидеть Анаис, я тебе сообщу.
— Дэвид.
В ее голосе столько мольбы, но я не могу и не хочу ей лгать.
Я никогда не закроюсь от тебя, никогда.
Эта фраза крутится на языке, но я не могу ей об этом сказать. Я не хочу дарить ей очередную надежду, которую сам и разрушу.
Закрывшись в своей комнате, я погружаюсь в мысли, которые начинают выходить из-под контроля. И главная мысль связана с поиском Рика. За последние дни я не узнал и малейшей детали о нем. Джош категорически отказался мне помогать и это только усложняет всю ситуацию. Возможно помочь мне сможет Мария, но я не думаю, что она захочет помогать мне после нашего разговора. Да и напоминать ей об этом чудовище в лишний раз не хочется, она достаточно пережила из-за него.
Просидев за компьютером два часа в поисках информации о Рике, я опустил руки, потому что не нашел абсолютно ничего. Его будто не существует вообще, ни одна соц. сеть не находила человека по моим запросам. Либо он хорошо скрывается, либо у него у него нет страниц.
Бросив эту затею, я спустился в кухню. День был жаркий, и я был не прочь искупаться в бассейне. Взяв бутылку холодной воды, я хотел выйти на задний двор, но услышав открывающуюся входную дверь и голос отца. Он разговаривал с кем-то по телефону, на очень интересную тему.
— Да, все документы с его данными лежат у меня на столе.
