– Как все – на экскурсию, – стараясь сохранять спокойствие, пожала плечами Тина. – У вас сюда попасть просто – купила тур и приехала.
– Ты права – попасть к нам просто. Да вот от нас уйти совсем невозможно, если только… – Он выразительно закатил глаза и пальцем указал в потолок. – Так что выбор, сама понимаешь, невелик у тебя. Ну, колоться будешь? Зачем явилась?
– Сказала же – на экскурсию. Кроме того, я в полиции давно не работаю, по ранению комиссовали, – чуть приврала Тина, понимая, что человек, отлично знающий, где и чем она занималась раньше, видит в ней источник опасности.
«Надо же – все-таки я была права и видела его раньше, это ж на самом деле Сухарь, я его задерживала в последний раз. Черт… неудачно…» – пронеслось у нее в голове.
– Ну-ну, – кивнул Сухарь. – Только знаешь что, гражданка начальница? Бывших ментов не бывает. И то, что ты здесь появилась, мне не нравится. А когда мне что-то не нравится, я становлюсь нервным. А когда я нервный…
– Ты меня пугать, что ли, будешь? Я ведь сказала – приехала на экскурсию, времени свободного у меня теперь достаточно, могу делать все, на что его раньше не хватало. Вот – путешествую…
– Неудачное ты место выбрала для путешествия.
– Я должна выйти к месту сбора группы, – немного сменив тон, произнесла Тина. – Меня же будут искать.
– Где? Здесь? – удивился Сухарь, перестав перекидывать топор. – И кто? Сейчас выйду, скажу два слова – и тебя вообще никто тут не видел. Здесь все наше. И люди тоже наши, так что делать будут то, что скажу.
Тина про себя отметила эти слова – Сухарь все время говорит о себе как о хозяине, совершенно не упоминая о Прозревшей.
«Похоже, тут все немного не так, как я думала. И заправляет здесь не сама Прозревшая, а вот этот урод с тремя ходками за спиной. Ну, неудивительно – физическая сила и угрозы на случай, если кто-то вздумает бунт поднять».
– Слушай, Анатолий Сергеевич, – начала она вкрадчивым тоном, – а давай договоримся…
– Нет, начальница, мы не договоримся, – сразу обрубил эту попытку Сухарь. – Я здесь не для того, чтобы договариваться, а для того, чтобы кругом был порядок. Так что давай шагай, запру тебя пока в подвал, а там решим. Майка, что рот открыла? – рявкнул он, обращаясь к Дарине. – Не знаешь, что с чужими, пока они не примкнувшие, разговоров вести нельзя? Посчитала мешки?
– Посчитала, брат Анатолий, – вскочив со скамейки, поспешно сказала Дарина. – Вот, все записала… – Она протянула ему тетрадь, куда Сухарь заглянул, что-то проверил и кивнул:
– Молодец. Иди, сестра, отдыхай. И позови Игнатьича, он мне нужен.
– Хорошо, брат Анатолий. – Дарина выбежала из сарая, а Сухарь, проводив ее взглядом, хмыкнул:
– Видала, как тут люди общаются? Это не в городах ваших… девки все скромные, глаза в пол – красота.
«Ишь ты, поборник нравственности… а второй срок у тебя за убийство двух проституток, которых сам же и крышевал. А теперь смотри-ка – скромные девушки, глаза в пол», – подумала Тина, лихорадочно соображая, что делать дальше.
В этот момент в сарай вошел тот самый хромой мужичок, благодаря которому она и попала на территорию усадьбы.
– Звал, брат Анатолий?
– Звал. Ключи от подвала дай, – протянул руку Сухарь. – Гостья у нас. Прозревшей не говори, не надо ее тревожить, пусть отдыхает.
– Как скажешь, брат Анатолий. – Мужичок отстегнул от большой связки ключ и отдал Сухарю. – Я пойду? Мне еще двор прибрать надо.
– Иди-иди, мы тут сами, – отозвался Сухарь и, когда Игнатьич, прихрамывая, вышел из сарая, повернулся к Тине: – Ты уж не обессудь, гражданка начальница, руки я тебе свяжу, помню ведь, какая ты шустрая можешь быть.
Тина всегда понимала момент, когда лучшим решением было не сопротивляться, потому послушно протянула руки, и Сухарь быстро замотал их веревкой. Потом, крепко взяв ее ручищей за шею сзади, подтолкнул к выходу:
– И не вздумай дернуться, шею сломаю.
В этом Тина не сомневалась – одну из убитых им проституток нашли как раз со сломанной шеей, так что не верить Сухарю у нее не имелось оснований.
Он вывел ее из сарая, провел через двор в большой гараж, где стояли две машины, заставил спуститься вниз по крутой металлической лестнице и открыл крышку подвала:
– Спускайся. Да не трусись, там свет есть. Мы ж не звери – в темноте крысы сожрут заживо. Давай-давай, аккуратно, не навернись только.
Тина оказалась в небольшом помещении, освещавшемся небольшой лампочкой под низким потолком. В одном углу стоял топчан, в другом – ведро.
«Спартанская обстановочка, – подумала Тина, присаживаясь на топчан. – Но хоть свет есть, уже неплохо. Гуманисты… Интересно, для каких целей у них этот подвал? Ломают особо упертых? Наказывают ослушавшихся? Надо подумать, что делать дальше».
И тут она вспомнила, что Сухарь не обыскал ее и не обнаружил телефон в кармане куртки.
С большим трудом она сумела вытряхнуть его на топчан и даже включить, но тут ее ждало огромное разочарование – сеть не ловила.
– Ну еще бы! Тут метров пять в глубину, какая сеть… – с досадой пробормотала Тина. – С этой стороны помощи ждать нечего… Остается надеяться, что кто-то в группе заметит мое отсутствие.
Сейчас Тина уже ругала себя за то, что не надела чего-то яркого, приметного – такого, что не могло не запомниться, а выбрала простую куртку и джинсы, чтобы выглядеть стандартно и не привлекать внимание. Очень бы пригодился в нынешней ситуации какой-то странный головной убор, яркая косынка, куртка с рисунком – люди запоминают такие подробности, глаз всегда цепляется за что-то необычное, вызывающее. Можно не запомнить лицо, но зато в памяти останется берет с ярким помпоном или кроссовки необычной расцветки, а это уже зацепка, Тина не раз убеждалась в этом еще во время оперативной работы.
«И надо ж было так опростоволоситься самой, чтобы, собираясь в незнакомое и потенциально опасное место, не подумать об особых приметах! – с отчаянием думала она, привалившись спиной к стене. – Теперь Вовка ни за что меня здесь не найдет, даже если прилетит».
Добрыня приехал в небольшой городок, от которого до Листвяково оставалось несколько десятков километров, рано утром.
Заселившись в гостиницу, он в очередной раз набрал номер Володиной, но снова выслушал механический ответ о недоступности абонента.
В том, что с Тинкой что-то случилось, Вовчик уже не сомневался, и информация, добытая для него Тимуром, только подкрепляла его уверенность.
«Раз я не могу дозвониться, то и Анна не смогла, значит, Тинка не знает о Сухаре, и это плохо. Он-то тоже ее вспомнит, понятное дело. И тогда… да кто знает, что тогда случится», – угрюмо думал Вовчик, запирая дверь номера и собираясь выйти и сориентироваться на местности.
Из буклета турагентства, в котором Тина покупала тур в Город Радости, он узнал, что группа возвращается из Листвяково на ночь сюда, в эту гостиницу, а выезд на второй день тура должен произойти в десять утра, сразу после завтрака.
