Ту, что была ей нужна, Яна определила сразу, тут двух мнений быть не могло – миниатюрная черноволосая девушка с широким лицом и узкими черными глазами. Вторая, довольно высокая блондинка с роскошными формами, в планах не значилась, но теперь-то уж, конечно, ничего не исправить. Обе девицы все еще ничего не соображали, и Яна ушла к себе, распорядившись развести их по разным комнатам.
Спустя четыре дня черноглазая сделала все, что от нее требовалось, и теперь обе они были Яне не нужны, но что-то внутри подсказывало, что торопиться не стоит, а своей интуиции она доверяла как никому и ничему другому.
Сегодня она решила наконец познакомиться и с блондинкой, на которую за ненадобностью совершенно не обращала внимания все это время.
Девушку привела Клавдия, усадила в кресло и почтительно спросила, обращаясь к стоявшей у окна Яне:
– Я вам еще нужна, Прозревшая?
– Спасибо, вы можете пока отдыхать. Я позову, когда мы закончим, – не поворачиваясь, ответила она и услышала, как Клавдия вышла из кабинета, закрыв за собой дверь.
Повисла тишина, в которой различалось только тяжелое дыхание сидевшей в кресле девушки.
Яна вдруг резко повернулась и уперлась глазами в ее лицо.
– Как тебя зовут, милая? – зажурчала она негромким грудным голосом, не сводя взгляда со сжавшейся в кресле девушки.
– Дарина… – хрипловато вывернула она. – А… вы… кто?
– Я-то? Я – Прозревшая. Я та, кто услышал стон матери-природы. Та, кто доносит его до желающих услышать… – Яна произносила этот текст легко, как делала много раз, обрабатывая очередную жертву. – И в тебе я вижу это желание услышать… я чувствую твою боль точно так же, как ты можешь чувствовать боль матери-природы…
– Боль? – снова хрипло переспросила девица. – Откуда… откуда вы знаете про мою боль?
– Я – Прозревшая… я вижу людей насквозь. Если ты хочешь, я помогу тебе, и твоя боль перестанет быть такой острой, а потом и вовсе покинет тебя… скажи мне, где у тебя болит, и я возьму твою боль, уменьшу ее, а потом изгоню навсегда. И ты обретешь ра-а-а-дость… – протянула Яна последнюю фразу, не сводя взгляда с помутневших глаз Дарины.
Та вдруг безвольно обмякла в кресле и стала похожа на брошенную ребенком игрушку – нелепо висящие руки, одна нога вытянута, вторая поджата, голова свесилась на правое плечо, а взгляд сделался совершенно бессмысленным.
– У-у-у… – протянула Яна разочарованно, – да с тобой совсем неинтересно… Ну ладно, что ж поделаешь… Тебя зовут Дарина? – снова журчащим грудным голосом спросила она, и девушка сделала движение головой, словно кивнула. – Где ты живешь, Дарина, в Уйгууне?
– Нет… в поселке…
– В каком? В Команово?
– Да…
– Ты живешь там одна?
– С сестрой…
– Как зовут сестру?
– Аня…
«Откуда же у твоей сестры столько денег, чтобы жить в поселке, где сарай стоит, как частный самолет?» – подумала про себя Яна, успевшая прикинуть стоимость одежды и украшений девушки.
– Ты любишь свою сестру, Дарина?
– Да… только она мне все запрещает…
– Почему?
– Боится… что я стану как мама с папой…
«Ясно – родители наверняка алкоголики, старшая сестра тащит младшую, а та сопротивляется. Отлично, с этим можно работать. Деньги явно есть, и за сестренку неведомая Аня ничего не пожалеет, я таких знаю. Чувство долга размером с рюкзак, в придачу – чувство вины, это очень хорошо. Надо справки навести, а пока, пожалуй, хватит. Девочка податливая, много работы не будет».
Яна сделала легкий хлопок ладонями перед лицом Дарины, и та вздрогнула:
– Что?!
– Все в порядке. Голова не кружится?
– Немного… – Девушка потерла пальцами виски. – Когда… когда мы сможем отсюда уехать?
– А зачем вам отсюда уезжать? – беззаботным тоном спросила Яна. – Разве вам здесь плохо?
Все это время девушек хорошо кормили, разговаривали вежливо, как с дорогими гостями, разве что не выпускали на улицу и не позволяли общаться друг с другом, но никакого давления, никаких попыток напугать – Яна предпочитала все делать самостоятельно, без давления извне.
Ее интересовало только то, что она может внушить людям при помощи своего дара, все остальное казалось ей недостойным внимания. Запугать человека просто, а вот спокойно, исподволь внушить ему то, что нужно, совсем другое дело.
– Что же ты молчишь? Я спросила – разве тут вам плохо? – повторила Яна, заметив, что девушка медлит с ответом.
– Н-нет… но…
– Тогда я предлагаю вам еще пожить здесь какое-то время, – ласково предложила хозяйка, не сводя с Дарины глаз. – И поверь мне – вам вряд ли захочется возвращаться в мирскую суету. Подумай об этом.
Яна нажала кнопку, вмонтированную в столешницу, и через пару минут пришла Клавдия, взяла Дарину за руку и с ласковой улыбкой повела к двери.
Яна же, проводив гостью взглядом, потянулась к стакану с коктейлем, стоявшему на столе, и сделала большой глоток.
Сладковатый холодный жирный напиток действовал на нее успокаивающе и расслабляюще, никакое спиртное такого эффекта не производило, к тому же к алкоголю Яна не прикасалась много лет.
Она вынула из ящика мобильный, по которому звонила только Игорю, и, покосившись на дверь, набрала номер.
– Здравствуй, милый, – прожурчала она, едва тот снял трубку.
– Я же просил… – На миг Яне даже показалось, что она видит, как скривилось в гримасе его лицо. – Ты по делу или так?
– А ты занят?
– Нет. Но времени на пустой треп сейчас не имею.
– Тогда слушай. Я быстро. Мне нужно, чтобы ты пробил информацию о женщине по имени Анна, живущей в поселке Команово под Уйгууной. Похоже, девчонка, которую мне привезли вместе с твоим заказом, сестра какой-то небедной дамы.
– Так спроси фамилию.
– Я не хочу. Узнай сам, – с нажимом произнесла Яна, начиная потихоньку заводиться.
Игорь отлично знал, что она не задает вопросов своим жертвам, узнает самый минимум информации – так было с первого дня, с первого клиента. Вся работа по сбору сведений всегда лежала на нем и его людях, и с чего бы вдруг сейчас ей изменять давно заведенный порядок?
– Вечно ты… – недовольно пробормотал Игорь. – Зачем усложнять?
– Я не хочу дискутировать по этому поводу! – вспылила она. – Делай, как договорились!
– Все-все, не кричи, я понял! Узнаю, что смогу, хотя данных маловато.
– Маловато? Ничего, справишься. Я хочу знать, кто она и чем занимается. И, соответственно, что у нее можно попросить.
– А если случится так, что попросить нечего? – ехидно поинтересовался Игорь, и Яна снова вспылила:
