– Вы очень добры ко мне, мисс Амелия, но моя семья – это вы и Мэри… И если позволите, я хотела просить вас забрать меня в дом судьи. Мне невыносима мысль, что вы будете там одна.
Поддавшись секундному порыву, Амелия отставила чашку и поднялась на ноги. Взяв служанку за руку, она потянула её на себя, заключая в объятья. Элизабет была немного старше своей хозяйки, всего на каких-то девять лет, но относилась к мисс Говард почти по-матерински. Она одна знала, на какие жертвы леди приходилось идти каждый день, чтобы сохранить имя своей семьи, и не переставала восхищаться стойкостью её духа.
– Я бы очень этого хотела, Лиззи, – еле слышно прошептала мисс, – но боюсь, подонок Байрон сделает всё для того, чтобы я страдала. Он непременно откажет в просьбе. Но ты можешь остаться с Мэри. Уверена, в доме Уитморов с радостью тебя примут!
Элизабет благодарно кивнула и отступила назад, скользя печальным взглядом по измученным чертам лица хозяйки.
– Иди, дорогая, не думай ни о чём, я справлюсь, как и всегда, – похлопав горничную по руке, улыбнулась Амелия, вновь надевая маску бесчувственной гордячки. – Из меня получится крайне скверная жена, судья ещё пожалеет о своём решении…
Лиззи тихонько засмеялась. Она кивнула леди и направилась было к двери, но, уже будучи у самого порога, обернулась. В серых глазах мелькнула мысль, которую женщина отчего-то побоялась озвучить вслух.
– В чём дело? – приметив замешательство служанки, спросила Говард.
– Да так, пустое…
– Лиззи? – настойчиво переспросила Амелия.
– На днях я встретила кухарку Батлеров. Вы знали, что мистер Батлер скончался?
– Да, – утвердительно кивнула Говард, дошла до постели и присела на самый край, сложив руки на коленях. – Мы не были близки с соседями, оттого Кэтрин и не прислала нам приглашение на похороны своего супруга.
– Такое несчастье, остаться вдовой в тридцать два года… – задумчиво произнесла Элизабет.
– Миссис Батлер вышла замуж рано, за человека почти втрое старше себя. Подобного стоило ожидать, – равнодушно заметила Амелия.
– Зато теперь, как сказала мне Аннета, кухарка, Кэтрин Батлер унаследовала внушительное состояние. Думаю, при таких деньгах она вскоре сыщет супруга под стать своему возрасту. Что же, пойду, если вам что-либо понадобится, зовите, – быстро переменив тему, Лиззи открыла дверь и вышла в коридор, но Амелия её окликнула.
– Элизабет! А от чего скончался мистер Батлер?
– Не знаю, говорят, чем-то отравился, – почти шёпотом произнесла горничная, прикрывая за собой дверь.
* * *
День свадьбы. Утро. Поместье Говардов
– Мисс Говард, экипаж прибыл, – в покои невесты вошла Лиззи.
Женщина явно нервничала, растерянный взгляд бегал по комнате, дыхание сбивчивое, щёки пылали. Она быстро закрыла дверь и посмотрела на хозяйку с глубочайшим волнением.
– Быть может, стоит повременить? – почти шёпотом спросила служанка.
– Нет, если мы сделаем это после, мне придётся спать с ним!
Амелия стояла перед зеркалом и была совершенно спокойна. Она поправила фату, затем провела кончиками пальцев по кружеву, обрамляющему декольте, и широко улыбнулась, оборачиваясь.
– К тому же у нас появилась проблема, – глядя на дрожащую от страха горничную, беззаботно отозвалась невеста. – Сегодня утром Фостер принёс мне яд. Предложил отравить судью. Так что придётся изменить наш план. Слишком очевидно! Если Джозеф проговорится, Даниэль тотчас арестует меня, и крыть будет нечем.
– Но, мисс, теперь мы не можем отравить Байрона, и нужно срочно избавиться от склянки мистера Фостера!
– Напротив! – хищно улыбнулась Говард. – Если судья будет убит насильно, например заколот, как в моём романе, а не отравлен, то арест по причине наличия яда дискредитирует Даниэля в глазах коллег, а зверобой подчеркнёт, что у меня не было в планах убийства.
– А если он не станет вас арестовывать из-за яда?
– Лиззи, ты такая наивная для женщины, что предложила мне мужеубийство, – звонко рассмеялась Амелия. – Станет! Он арестует меня, даже если ничего не найдёт! И знаешь почему? Потому что он Байрон! Да и мы слегка поможем ему возненавидеть мою светлость.
– Не понимаю… – потрясённо отозвалась Элизабет.
– Даниэль влюблён, – теперь уже холодно пояснила леди. – А ревность нередко затмевает разум, в особенности таким собственникам, как Байроны.
– Мистер Фостер? – предположила Лиззи.
– О нет, Джозеф слишком слабый конкурент.
– Но тогда кто?
– Томас Рэнделл. Ещё на приёме у Алана я заметила, что Даниэль недолюбливает этого обаятельного американца. Идеальный вариант! – в голосе девушки появились мечтательные ноты.
– Мне казалось, что вы испытываете некоторые симпатии к сему джентльмену…
– Тем лучше, значит, не придётся играть и всё выйдет само собой, – усмехнулась Говард. – Мне надобно как следует всё обдумать. После венчания я расскажу тебе, как мы поступим и что нужно сделать.
– Хорошо, – согласно кивнула Лиззи. – Позвольте задать лишь один вопрос? Кто в итоге окажется убийцей?
Амелия задумалась, отвернувшись к окну. Она прекрасно осознавала, что её план так или иначе отнимет чью-то жизнь, и речь не только о судье. Впрочем, оставался шанс, что Даниэль просто закроет дело, отступившись. Ведь мисс Говард наверняка знала, как сильно детектив ненавидел своего отца.
Приоткрыв занавеску, она глянула на экипаж, что должен был доставить её в церковь. В груди всего на миг сжалось в сомнении сердце.
– О, дорогая моя Лиззи, нам предстоит грандиозное шоу, полное людских пороков. Мы не просто избавимся от Питера и от долгов. Мы сможем воочию узреть, кто из известных нам господ чего стоит, и воздать каждому из них по заслугам! Ты хочешь знать, кто окажется убийцей, кроме нас с тобой, разумеется? Увы, я не могу ответить на этот вопрос сейчас, всё зависит от них самих…
* * *
День свадьбы. Вечер. Праздник в поместье Говардов
– Так вы объясните мне, что здесь происходит? – Томас шагнул ближе, тем самым нарушив все мыслимые и немыслимые границы приличия.
Амелия взволнованно посмотрела на джентльмена, внезапно осознав, что не готова к задуманному. Томас Рэнделл действительно вызывал у леди множество противоречивых чувств, и продолжить следовать плану означало подвергнуть жизнь сего мужчины опасности. Пусть Говард и была уверена в собственной расчётливости и в слабостях окружающих её господ, которые непременно сыграют свои роли так, как угодно ей, всегда оставался риск провала.
Взгляд коварных глаз прошёлся по толпе. Судья по-прежнему был увлечён беседой со своим нотариусом. Зато его сын смотрела на пару безотрывно, сжимая в руках фужер с шампанским столь сильно, что рисковал его раздавить в ладони.
