Но теперь-то, когда эти бандюганы пришли к выводу, что произошло недоразумение… нас ведь отпустят?
— И че теперь делать? — словно прочитав мои мысли, проговорил хмырь.
— Твой косяк, ты и решай…
Мы с Долгих затаили дыхание… Тот факт, что один из преступников Пашке нос слюнявчиком подтер, внушал оптимизм. Возможно, не все потеряно…
Хмырь взглянул на нас и с растерянным видом почесал затылок.
— Так че? Может обоих грохнем и все?
Глава 29
У меня снова потемнело в глазах, а сердце бешено заколотилось о ребра. Я зажмурилась. Передо мной тут же замельтешили разноцветные пятна…
— Грохнем? — сердито переспросил амбал. — Ты в своем уме? У них там население тридцать тысяч человек… Ты прикинь, че начнется, если они пропадут? Весь город на ушах стоять будет. Наш наркоша точно насторожится и на дно ляжет… Не, мокруха — не вариант…
Я сглотнула и покосилась на Пашку, который сидел словно статуя, не шелохнувшись.
— Мое дело предложить, — ответил хмырь. Его губы сжались в узкую полоску. — Просто так их тоже теперь не отпустишь…
— А что, по сути, они знают? Ребятки вроде не из болтливых, да, браток? — обратился к Паше мордоворот. Почему-то он проникся симпатией к Долгих. Или мне так показалось…
Пашка кротко кивнул. Ну… как не из болтливых. Долгих-то в эту категорию входит. А вот я изо всех сил сдерживала желание развопиться во все горло: «Дяденьки! Дяденьки! Честное слово, никому ничего не скажем, дяденьки! Только отпустите-е-е!»
Двухметровый мордоворот теперь присел на корточки передо мной. Все. Дар речи перестал храбриться и пропал. Бесследно исчез… Я подавленно молчала.
— Мы, кисонька, знаем твой домашний адрес, знаем, где работают родители… Чуешь, к чему я веду?
Я быстро закивала головой.
— Очень верю в твою сознательность, котенок, — продолжил мужик нарочито ласковым голосом. — Мы в вашей дыре проездом, закончим одно дельце, да уедем… Поэтому зачем беспокоить ментов, ты как считаешь?
По количеству ласкательных обращений он мне напомнил Буравина…
— Угу, — глухо отозвалась я.
— Умница. Зачем тебе проблемы? Или мамочке твоей…
Я похолодела.
— Ты, браток, надеюсь, тоже молчать будешь?
Паша снова кивнул.
Когда мордоворот поднял меня за волосы, я вскрикнула. Пашка тут же сам встал на ноги вслед за мной.
— Тихо-тихо, боец, я ее больше не трону… — успокоил амбал Долгих. Затем обратился к хмырю: — А есть чем зенки им завязать?
— Обижаешь! — отозвался хмырюга.
Нам с Пашей завязали глаза, а затем, бесцеремонно подталкивая, направили к выходу. Пару раз я обо что-то запнулась. Судя по всему, мы двигались по узкому коридору. Пахло сыростью и цементным раствором. Кажется, мы попали в какой-то недостроенный дом.
Когда выбрались на улицу, я облегченно вдохнула свежий ночной воздух. Господи, никогда в жизни он не казался мне настолько вкусным.
Где-то сбоку громко залаяла собака. Я вздрогнула.
— Не возражаете, если мой доберман с нами прогуляется? — совсем рядом раздался противный насмешливый голос хмыря.
— Очень люблю собак, — выдавила я. Рук за спиной уже не чувствовала. А еще и с завязанными глазами показалась себе такой уязвимой, жалкой, беспомощной…
— Это хорошо, — проговорил под самым ухом хмырь. — Удумаешь мне подгадить — заорать в самый неподходящий момент или попытаться сбежать, я на тебя пса спущу… Вмиг загрызет. Он тоже любит таких славных сладких девочек.
Злобное рычание рядом заставило мои ноги подкоситься. От ужаса я едва не упала на землю. Но в этот момент меня бесцеремонно запихнули в машину. Я очень боялась, что нас с Пашей разлучат, но когда он коснулся меня своим крепким плечом, с облегчением выдохнула.
Ехали мы недолго. Судя по всему, вез нас хмырь, а жаль… Мордоворот, несмотря на свои габариты и устрашающий вид, производил впечатление более душевного человека. Если о бандюганах вообще можно такое говорить. За волосы бы только не хватал… Я чувствовала тяжелое дыхание добермана, которого хозяин усадил впереди. Время от времени сердце мое от страха пропускало удар. В какой-то момент мне вообще показалось, что оно вот-вот остановится.
Машина резко затормозила, и я едва не ударилась головой о переднее пассажирское кресло.
Послышалась возня, затем передняя дверь машины хлопнула.
— Долгих, ты жив? — шепотом спросил я.
— М-м-м, — промычал Паша.
— Язык что ли проглотил? — воскликнула я. — Погоди, тебе кляп в рот засунули?
Пашка снова что-то промычал.
— Господи, да за что? — еще больше запаниковала я. Почему рот заткнули Паше, а не мне? Это было бы логичнее… Долгих — не из болтливых. А Ковалева — наоборот!
Дверь с громким щелчком распахнулась, и я от страха вжалась в сиденье. Хмырь больно схватил меня за локоть и вытащил из машины. Точно так же, как он сделал это несколько часов назад, когда мы с Пашей целовались…
«Ай! Нельзя ли хоть раз поаккуратней?» — возмутился мой внутренний голос. Сама же я от ужаса и слова не могла проронить… Пожалуй, в моем случае кляп — уже и не такая актуальная вещь…
Я стояла посреди леса с завязанными глазами. Тут же покрылась мурашками. Холодно, страшно, темно. Внезапно почувствовала, как хмырь спустил бретельку с моего плеча. Я нервно сглотнула. Зажмурилась. И снова эти разноцветные пятна перед глазами. К горлу подступила тошнота. Я уже проклинала свое открытое платье, которое в начале вечера казалось мне недостаточно нарядным и откровенным…
— Темный сказал, тебя не трогать, — хриплым голосом проговорил хмырь мне на ухо. — Но я и сам на кости не бросаюсь…
Внезапно он быстро развязал мне руки. Они тут же плетьми повисли вдоль тела. У меня даже не было сил поднять их, чтобы вытереть бежавшие по щекам горячие слезы. Осторожно подняла голову и сквозь небольшую щелочку разглядела черного пса. Доберман сидел напротив и, склонив набок узкую страшную морду, внимательно наблюдал за мной… Слава богу, он был в наморднике. Я быстро опустила голову…
— Дружка своего сама развяжешь, — продолжил хмырь, стоя за моей спиной. — Я, в отличие от Темного, ему не особо доверяю. Нервный у тебя жених, еще накинется… И так всю тачку сейчас мне разнесет…
Я громко всхлипнула. Слышала, как Паша, поняв, что остался в автомобиле один, пытался выбраться наружу.
— Повязку с глаз снимешь, когда я уеду. Усекла? Если кому вякните, последствия будут очень серьезными! Ты меня поняла, спрашиваю?
Я закивала.
Хмырь свистнул, подзывая к себе добермана, а затем пошел к машине. Судя по звукам, вытолкнул Пашку из салона, обложив при этом друга матом. Хлопнула дверь. Еще раз. Хмырь дал по газам. Пашка истошно замычал за спиной. Тогда я дрожащими руками стянула с глаз повязку и обернулась. Красные габаритные огни машины скрылись в ветвях. При виде Долгих с кляпом во рту и в забрызганной кровью рубашке, жгучие слезы покатились пуще прежнего.
