— Почему ты мне до сих пор ничего не рассказала об Ульяне Шацкой? — спросила я у мамы, которая в это время срезала с клумбы цветы.
Как бы я не гнала от себя мысли об Уле и таинственном Матвее, почти каждую ночь после приезда думала о том, что они с тем парнем делали в заброшенном гараже. А, может, у них там просто были свидания? Но почему в таком странном месте? И какая здесь опасность? В конце концов, почему в эту субботу Уля ходила с Пашей в наш небольшой кинотеатр? Да-да, Долгих не терял надежду завоевать сердце Белоснежки. Что меня все-таки расстраивало. Поливка огорода каникулы не портит, а вот ревность — пожалуйста!
— А что о ней говорить? — удивилась мама. — Я в отпуске, с Томой давно не созванивалась…
— Замуж она еще не собирается? — спросила я, будто между делом.
— Кто? Улечка? — мама расхохоталась. — Нет, конечно. Только после учебы. И за кого? За твоего балбеса Долгих что ли? Видела я их тут на набережной…
— Да-да, ты мне это уже говорила… Но почему это он балбес? — оскорбилась я за Пашку.
— Ой, не знаю… Несерьезный парень. Остепенился бы уже. Может, с Улей и остепенится?
— Не хотелось бы, — буркнула я, резко вылив ушат воды на грядку.
— Поля, ну куда? — возмутилась мама. — Погубишь все!
Долгих пропадал несколько дней. Поэтому я удивилась, когда родительница вдруг перестала на меня ворчать и приветливо прокричала:
— Ой, а мы только о тебе говорили, Паш!
Я обернулась. Друг стоял по ту сторону забора и, щурясь на солнце, довольно улыбался.
«Ага, мама тебя балбесом назвала, Паш!» — захотела добавить я.
— Обо мне? — удивился друг.
— Знаешь, поговорка такая есть: вспомнишь… — начала я.
— Полина! — ахнула мама. — Паша, проходи! Чай попьем! Давно не виделись…
— Да я ненадолго… Полин, можно на минуточку?
Я с удовольствием отбросила в траву лейку и направилась к калитке. И хотя жутко злилась на Пашку из-за того, что мы практически не виделись со дня приезда, поливать грядки больше не хотелось. Уже и лапы ломит, и хвост отваливается…
— Чего тебе? — грубо спросила я, закрывая за собой калитку. Привалилась спиной к забору и сердито уставилась на Пашку.
— Ты чего такая злая? — удивился Долгих.
— Я у нас дома вместо собаки, — ответила я. — Гав-гав, зачем пришел?
Пашка озадаченно посмотрел на меня.
— Не хочешь на пляж сходить?
— Нет, не хочется, — сказала я. — А тебе не с кем что ли?
Обо мне вспомнил!
— С Ульяной сходи!
— Она меня избегает, — сказал Пашка. — Один раз всего виделись, в кино сходили, по набережной прогулялись… А так у нее дела все время.
— Деловая какая! — сердито бросила я.
Внезапно Пашка притянул меня к себе и обнял.
— Полин Полиныч, не сердись! Я к соревнованиям готовился… Они уже в начале июля. Целыми днями на пляже пропадаю…
— М-м, — промычала я, уткнувшись носом в грудь друга.
— Ты за кого будешь болеть: за меня или за своего Буравчика?
— За своего Буравчика, конечно! — назло ответила я.
— Кто бы сомневался, — проворчал Пашка. — Он нам с парнями уже все уши прожужжал, как вы классно проводите время…
Чего-чего там эта муха навозная жужжала? Я с удивлением оторвалась от Пашки и посмотрела на его лицо.
— Вот я, кстати, и не заходил… Не хотел вам мешать, голубки, — усмехнулся друг.
Мелькнула обида в голосе, или мне показалось? И зачем, интересно, Буравину врать, что мы с ним проводим время вместе? Может, стыдно признаться друзьям, что девчонка его избегает… Он ведь местный мачо мэн. Надеюсь, всяких глупостей о нас двоих не наговорил…
— Так, может, сегодня вечером ты все-таки выкроешь немного времени для своего старого приятеля? — продолжил Долгих.
— Это еще для какого? — язвительно поинтересовалась я.
— Для меня, Полина! — серьезно ответил Пашка, заглянув мне в глаза. — Сходим в клуб… Потанцуем.
Так просто ему все… Сходим, потанцуем… Хотелось ответить: «С Ушацкой своей танцуй отсюда!» А с другой стороны, Пашка ведь думал, что я все это время не торчала с мамой в огороде, а на романтики с Буравчиком ходила… Германа тоже бы к стенке припереть не мешало. Что это он там жужжит остальным про нас?
Чтобы хоть как-то избавиться от негативных эмоций, я с силой шлепнула Пашку по лбу.
— Мошка! — сказала я озадаченному другу.
— А-а-а! Ну так после восьми за тобой заходить?
— Ладно уж, заходи, — равнодушно сказала я. Хотя внутренний голос тут же размножился на несколько Полин Ковалевых, и все они хором счастливо скандировали: «За-хо-ди! За-хо-ди! За-хо-ди!»
— Тогда до вечера, — серьезным голосом сказал Паша.
— До вечера, — согласно кивнула я.
На прощание Долгих коснулся моей щеки и осторожно провел по ней большим пальцем. Я удивленно посмотрела на Пашу.
— Мошка! — сказал он мне точно так же. — Все! Пока!
— Пока!
Я проводила друга взглядом. Пашка непринужденно побрел вниз по тихой улице. Перебежал через дорогу и смешался в толпе шумных отдыхающих.
Этот его последний жест… Было так внезапно, так нежно, так трепетно… Я распахнула калитку и вприпрыжку помчалась через цветущий сад к дому. Громко хлопнув дверью, миновала коридор и вбежала в просторную светлую комнату. По пути едва не перевернув таз с персиками и наступив коту на хвост.
— Господи, Поля! — всплеснула руками мама после того, как наш кошак обиженно проорался. — Шумная такая! Случилось что?
— Случилось! — кивнула я. Пашка, кажется, ко мне неравнодушен. Вот что случилось! — Просто я счастлива…
— Отлично! — кивнула мама. — Теперь в порядок себя приведи и снова бегом в огород!
— А что меня в порядок приводить? — удивилась я, потянувшись за зеркалом.
Взглянула на свое отражение и нахмурилась. Долгих и правда оставил на моей щеке раздавленную мошку.
*
Испытали бы Вы обиду или разочарование, если бы друг противоположного пола сообщил, что любит кого-то или завел с кем-то романтические отношения?
Да;
Нет;
Затрудняюсь ответить
(подчеркнуто несколько раз)
Перед отъездом на море Паша встретился с Германом Буравиным.
— Слушай, а может денька через два выдвинем? — предложил приятель Павлу. — Я тут в городе еще кое-какие дела не доделал…
Паша пожал плечами. Ему было все равно, когда ехать домой. Ульяна уже сообщила, что отец купил ей билет на поезд, не желая ничего слышать о поездке на машине. Полина тоже не должна быть против…
