— И какая же?
— Она в том, что вы верите пакистанцам. Верите ливийцам. Верите чеченцам. А им верить нельзя.
— Мой Бог, разве я им верю? Я просто заставляю их воевать друг против друга, только и всего.
— Вы думаете, что вы умнее их. А это не так.
Генерал прошелся по самолету, в раздумье.
— Полагаю, вы не правы, друг мой. Вы переоцениваете их ум и способность к комбинационной игре. Что они дали этому миру? Что они изобрели? Все, что мы видим от них — упрямое следование традициям, они вообще не способны к развитию. Практически все изобретения, какие мы используем в повседневной жизни — изобретения либо континентальной европейской, либо англосаксонской цивилизации. Настало время расставить все на свои места…
— Боюсь, вы недооцениваете их, мсье генерал.
— Это вы их переоцениваете. В сущности… я немного понимаю вас. Вы же арабист. Исследователь. Ученый — пусть и с автоматом в руках. Ученый должен хоть немного любить объект своего изучения…
В этот момент — генерала позвали, он не видел, кто именно — кто-то, кто подошел к боковой двери самолета. Генерал отвлекся. Потом сложил ноутбук, сунул в дорожную сумку, повесил её на плечо. Взял автомат.
— Я скоро вернусь, и мы продолжим дискуссию…
Он вышел через ту дверь, в которую его позвали.
Николай заполошно огляделся — что делать?! Он был не в лучшей своей форме, далеко не в лучшей — вот почему генерал не чувствовал от него опасности. Самолет, скорее всего, охраняют…
Но и лежать здесь — не лучший выход.
Николай решил действовать. Первым делом — надо оценить обстановку.
Стараясь не шуметь — он прокрался по борту к самой опущенной аппарели «Ильюшина». Подтрапники поставлены не были. Так и есть, б… Буквально в нескольких метрах от самолета — солдат в чёрной форме, видимо из личной охраны генерала. Насколько он понимал — какое-то полицейское спецподразделение или частная охрана… впрочем, хрен редьки не слаще. И он тут явно не один. Даже если бы он был здоров и полон сил… ну, ладно, снимет он этого, а дальше то что? На аэродроме ещё сотня таких же. Это только в фильмах главный герой…
Где-то справа коротко треснула автоматная очередь — и ей ответили ещё несколько автоматов. На звук — не Калаши…
Пулемётчик отреагировал — не заметив Николая, он бросился на выстрелы — самолет не давал ему возможности видеть, что происходит…
Он решился — но все решили за него…
Атаковать пулемётчика со спины — ему нужно было оружие — он не успел. Пули летели во все стороны… Соскочив с аппарели, он увидел солдата, лежащего на боку и рядом с ним брошенный пулемёт. Стреляли во все стороны… Он сам был вынужден немедленно упасть на бетонку, чтобы пули не достали и его. Стреляли основательно… в аэропорту совершил посадку ещё один «Ильюшин», светло-серого цвета, как корабль американского ВМФ и со знаком государственной принадлежности — зеленый полумесяц. От него, стреляя во все стороны — разбегались люди, бородатые, в тропической военной форме, похожей на американскую…
Схватив раненого француза за петлю на обмундировании — он потащил его к аппарели…
Как дотащил… и сам не помнил. Но дотащил. Уже на аппарели перехватил пулемёт, дал длинную, злую очередь в сторону наступающих от «Ила» с зеленым полумесяцем боевиков. Те — попадали на бетонку, открыли ответный огонь — но не все…
В грузовом отсеке «Ильюшина» какой-то козел из экипажа ткнул в лицо Николаю стволом АКМС. Подрагивающий в руках автомат и глаза, полные паники, — такие не опасны противнику, опасны большей частью своим же — в панике могут натворить что угодно.
— Шо це делается? Ты хто такий?
Козел… Тот самый украинец, мать его, откуда только он тут взялся?
— Поднимай самолет, п…р! — заорал по-русски Николай. — Всех завалят к е…ной матери!
— Я не могу, це…
Николай отбил ствол автомата.
— Взлетай, убью!!!!
— Понял…
Украинец бросился обратно в сторону кабины…
Двести патронов в стандартной ленте короткого «Миними» — очень даже немало. Позаимствовав у раненого француза — оказывать помощь было некогда, к тому же своим он не был — ещё одну ленту и бросив ее на шею, как революционный матрос — Николай бросился к боковой двери, чтобы защищать самолет, пока он не взлетит…
Откуда взялись эти п…ры? Кто они вообще такие?
Ублюдки успели продвинуться, на появление Николая они ответили огнем и чуть не попали. Он открыл ответный огонь. Отдача у Миними была совсем слабая, пулемёт удерживался в руках, исправно, как старая швейная машинка с ножным приводом, стрекотал, перерабатывая ленту и поливая все огнем. EOTECH как нельзя лучше подходил для ближнего боя — а уроды подошли к самолету метров на триста, не больше, их надо было сдерживать. «Ильюшин» на котором прибыл противник — был не меньше, чем в пятистах метрах, основной бой шел за здание аэропорта, и, кажется — за компаунд ООН. Николай примерно прикинул — сколько мог привезти даже один Ил-76. По минимуму сотка десантуры с солидным запасом боеприпасов и со средствами усиления типа ПТРК вместится… а это серьезная сила…
Самолет тронулся — и Николай решил убираться из зоны обстрела, пока кому-то из этих уродов не повезло…
Добив остатки ленты, он убрался в самолет, перезарядил пулемёт свежей лентой. По самолету стреляли… но это военная машина, она взлетит даже с повреждениями… только бы из ДШК не долбанули. Тогда будут проблемы…
Начал закрываться грузовой люк в корме. Снова выскочил этот украинец…
— Взлетаем!
— Да вижу… Ты кто такой?
— Мыкола я. На контракте ООН.
Б…
— А ты тут как оказался?
— Каком кверху! Мы заправились?
— Ни! Садиться треба!
Б…
— Закрой двери!
— Зробымо!
Господи, спаси и сохрани… Господи, спаси и сохрани…
После всех этих разборок — он хотел только одного, убраться на хрен отсюда, и как можно быстрее…
Как-то странно крикнул украинец… сдавленный, оборвавшийся крик. Николай резко обернулся…
В салоне уже был француз, явно француз, потому что форма была черной, такой же как у остальных французов. Лез ещё один. Николай мог срезать их всех одной пулемётной очередью — но не стал этого делать. Украинец сидел у борта, держась руками за разбитое в кровь лицо, автомат валялся рядом…
Самолет шёл всё быстрее и быстрее. Николай отступил за ящики…
Когда французы — а их было шестеро, один раненый, — забрались в самолет — то увидели направленный на них ствол ручного пулемёта с заправленной в него свежей лентой. И пулемёт был в руках человека, которому ничего не мешало нажать на спусковой крючок — они прекрасно это просекли…
