* * *
Стук в соседнюю стену он услышал, когда работа была сделана наполовину. Замер, очевидно, что-то услышали, а теперь стуком рисковали привлечь внимание охраны и облажать все дело. Он прислушался. Три длинных, три коротких — известное дело. SOS, спасите нас. Но ему надо было пока спасать себя — да и на Джона Рэмбо он не сильно походил. Ему надо было просто унести свою задницу отсюда и связаться с центром, чтобы выяснить, какого хрена вообще происходит. У него не было возможности тащить за собой кучу гражданских пленных — тех же журналистов или того хуже — миссионеров, представителей какой-нибудь благотворительной организации, которые по глупости своей приняли зверей за людей и в результате оказались в клетке.
Но и просто бросить людей он не мог — в конце концов, он военный. Решив, что отвечать он не будет, сделает вид, что ничего не слышит, а если выберется — поможет, чем сможет. И Николай продолжил работу.
* * *
Решетка поддалась, когда уже стемнело. Руки устали, он ее едва не упустил — но всё же удержал. Втащил в камеру, аккуратно поставил у стены…
Ловите конский топот, уроды бородатые…
Он высунулся, посмотрел по сторонам — нормального освещения в лагере не было, в непосредственной близости — никого не было видно. Выбравшись через окно, он сиганул вниз. Тело отозвалось болью — но болью привычной, скорее нытьём, чем болью. Теперь можно бежать.
В том, что он сумеет убежать, он не сомневался, даже если у него не будет оружия. По его прикидкам, он находился у самой границы Ливии, ближе к югу страны, где почти никто не живет. Пару дней он сможет перекантоваться и совсем без воды, если будет идти только по ночам. Этого будет достаточно, чтобы дойти до цивилизованных территорий, до постов ООН.
Он обернулся… видно было плохо, но его глаза привыкли к темноте камеры и он смог оценить размеры здания, в котором его держали. В его понимании здесь было не меньше четырех таких же помещений, как его на втором этаже и столько же — на первом. Что это за здание — он так и не смог понять.
Он повернулся, чтобы бежать… и парализовано замер. Красная точка лазерного прицела — плясала на его груди.
— Эй, командир… — прошептал знакомый голос из темноты — ты проголодался? Как насчет острого риса? У меня осталось кое-что на кухне.
Кусок черноты у стены пошевелился.
* * *
Раджив, повар-наёмник из столовки их наблюдательного контингента — вовсе не выглядел растерянным и жалким мигрантом, как он выглядел в столовой. Он переоделся в чёрную боевую униформу спецназа, какую использует элитный отряд индийского подразделения спецназа «чёрные коты», у него был автомат Калашникова с подствольным гранатометом и пистолет с глушителем и лазерным прицелом. Всё лицо он вымазал чёрным гримом. Судя по тому, как тихо он передвигался — ему не раз приходилось выполнять самые разные задания в тылу противника. Вот и ещё один волк сбросил свою шкуру.
Они присели у стены, чтобы их не было видно. Склонили друг к другу головы, чтобы говорить как можно тише. От Раджива ничем не пахло — видимо, вымылся с охотничьим мылом и прополоскал рот перекисью водорода. Ещё один признак профессионала — опытный боец может учуять наличие противника по запаху и лучше такого запаха не издавать.
— Как ты здесь оказался?
— Это не важно.
— Но зачем…
— Хинди-руси бхай-бхай. Я собирался штурмовать здание, потому что не знал, в какой камере ты сидишь. Потом увидел, как ты сражаешься с решеткой, и решил просто подождать. Надо уходить отсюда, русский, и как можно быстрее. Я видел тут кое-кого… Пошли!
— Постой!
Раджив остановился.
— Ты чего?
Николай поднялся с корточек, показал на коридор.
— Видишь? Тут не одна камера. Давай, посмотрим, кто тут сидит.
— Ты охренел, русский!? Бежать надо! Поймают — отрежут голову!
Николай упрямо качнул головой.
— Внутри — внизу пост. Там только один человек и больше никого. Дисциплины тут никакой. А мне нужно оружие. Иди за мной.
Радживу ничего не оставалось, как последовать за ним.
* * *
У самой двери Николай посмотрел на Раджива — тот держался за его спиной как привязанный. Увидев, что Николай смотрит на него, Раджив осуждающе покачал головой, мол, ну и псих ты, русский…
Николай постучал в дверь. Потом ещё раз. Он видел, что в двери нет глазка.
За дверью, через какое-то время послышалось движение — очевидно, страж врат сих давил на массу и сейчас проснулся.
— Мила ву иза
[27]? — раздалось из-за двери.
— Со Ахмад, — глухим голосом ответил Николай. Имя Ахмад встречается как в арабском, так и в чеченском языках и там, и там является одним из самых распространённых. По прикидкам Николая, в лагере было не меньше двухсот вооруженных боевиков, трудно представить, что среди них нет ни одного Ахмада. К тому же родной чеченский язык в египетской глубинке сам по себе является неплохим паролем, от своих не ждут никакой подлянки. Да и с соблюдением Устава караульной службы здесь хреново, а представить себе, что кто-то из пленников освободился и теперь ломится обратно — вообще было невероятно. Короче, Николай поставил на почти беспроигрышную комбинацию — и выиграл…
Лязгнул засов…
— Хьун хилла
[28]…
Что на самом деле случилось — чеченец осознать не успел. Дверь открывалась внутрь — и Николай бросился на нее с такой силой, что чеченец не удержался на ногах и отлетел на пол. Металлической чушкой стукнул о пол автомат. Николай упал сверху, ударил чеченца коленями, зажал рот, полоснул заточенным как бритва лезвием по глотке — не помешала даже борода. Чеченец засучил ногами, захрипел, забулькал, как баран, зарезанный на Курбан-Байрам. Или как русский солдат, которых любили резать чеченцы.
Всё возвращается…
— Чисто! — прошептал по-русски Раджив. Он по-прежнему был с бесшумным пистолетом, автомат держал на боку. Одноточечный ремень, как у американских контрактников — мода, пошедшая со «Свободы Ираку».
Николай расстегнул нагрудник чеченца. Повернул его, чтобы снять автомат. Автомат неплохой — болгарский или русский, такой же как у их амира, но без подствольного гранатомета. Зато с прицелом, американский ЭОТЕК, поставленный на боковую планку через переходник, да ещё с откидным магнифайером… где только раздобыл такое гадёныш? Нагрудник испачкался кровью и Николай нахмурился. Но делать было нечего — зато восемь полных магазинов, гранаты…
— Держи этот пост. Закрой дверь.
С ножом в руке — нельзя полагаться на чужое оружие, пока не проверил его лично — Николай поднялся наверх, стараясь не шуметь. Внизу — была ещё одна дверь, стальная и запертая, она перекрывала вход в коридор, и ключи искать было некогда. Он решил проверить — что на третьем этаже — что-то ему подсказывало, что люди, знающие морзянкой SOS могут знать и много чего другого…
