Ждали Президента. Обещал приехать лично…
Президент не так-то любил оружие — в отличие от нынешнего премьера, который не упускал возможности пострелять и на многих плакатах позировал с винтовкой или автоматом. Но после лета четырнадцатого года не любить оружие было уже невозможно. Как то все разом поняли, познали ту простую и кровавую истину, которую начали забывать в 60-х (а иначе не отняли бы у людей право на оружие) — только наличие на земле вооруженных людей, готовых убивать за неё и умирать за неё — делает ее своей. Не международные договоры, не членство в союзах, военных и политических, не курс на демократию — а готовность пролить кровь любого пришедшего на твою землю врага. Поэтому — оружие теперь приходилось любить, а несколько приговоров по статье «умышленный срыв ГОЗ
[14]» показали всем заинтересованным сторонам, что государство — не шутит.
В ожидании заинтересованных сторон — все вели себя по-разному. Кто-то нервно смолил сигарету за сигаретой — значит, есть проблемы. Кто-то в последний раз говорил с офицерами-испытателями: таких было только двое, в последнее время было не принято назначать директорами оборонных предприятий людей, выросших на этом предприятии и знающих продукцию. Кто-то прихлебывал кофе из термоса и притопывал ногами по ледку. Погода была совсем мерзкая — несколько дней почти плюсовой температуры за одну ночь сменлись минус пятнадцатью. День жестянщика, в общем…
Когда несколько внедорожников, конвоирующих черно-серый «Мерседес Спринтер» остановились неподалеку, выдохнули — не Президент. Премьер. Премьер был не таким жестким, его кадровые решения по крайней мере готовились и на них можно было успеть повлиять. На Президента — не могло повлиять уже ничего: выжив в покушении и пережив войну, он стал каким-то резким, совершенно не похожим на себя. Любой, кто шел к нему, не был уверен, что выйдет в той же должности. Не стало неприкасаемых; убедить, переубедить его было почти невозможно. Злые языки поговаривали, что президент подстраивается под радикальных националистов, какие в России буквально за пару месяцев приобрели очень серьезное влияние, из маргинальной силы стали чуть ли не доминирующей. А может быть… парадоксально, но наличие общей угрозы в виде радикальных националистов развязало руки Президенту в проведении кадровых расправ. Ведь это только кажется, что Президент России имеет право снимать и назначать людей как ему вздумается… За каждым назначенцем тем более на высшие государственные посты стоят свои финансовые и чиновничьи кланы, свои интересы, свои деньги. С ними можно было портить отношения — они смертельно ненавидели друг друга, но не со всеми сразу. Поссоришься со всеми сразу — и выкинут уже тебя, хоть из Кремля, хоть из самолета номер один, хоть из окна дачи. Но теперь… чиновники бы и скинули Президента, но они понимали: законность и стабильность — это то, что пока даёт им жить. Националисты, да и просто большинство жителей страны — смертельно ненавидит их, и лишь нежелание раскачивать лодку удерживает от решительных действий. Если же они предпримут хоть один резкий шаг — вооруженная, моментально организованная толпа просто ворвётся в их кабинеты и разорвёт их на куски. Кто-то уже отправил семью из страны… а кто-то не успел и теперь и они сами и семьи оказались в заложниках у ситуации. Смертельно ненавидя русский народ, чиновники собирались в клубах и до одури напивались дорогой водкой «Финляндия» или «Серый Гусь». Много… много интересного можно было услышать во время таких возлияний… и даже не было сил их ненавидеть. Слабые, разложившиеся, трусливые и глубоко несчастные люди, ни к чему не пригодные, до одури боящиеся за свое будущее, остро осознающие свою никчемность и от этого ещё сильнее ненавидящие — но не себя, а народ…
Такие были и здесь, на стрельбище. Пряча лица в воротники из натурального меха — а в последнее время такие воротники, как женские, вошли в моду — они проклинали себя, свою лёгкую обувь, подобранную с тем, чтобы перемещаться по Москве, почти не выходя из машины и ждали, пока начальство отыграет обязательную программу — и можно будет нырнуть обратно в свой уютный кабинет, как в раковину. Привычные холуи, безотказные секретарши, полная безответственность — лафа российского, точнее — россиянского чиновника.
Председатель правительства — быстрым шагом прошел по колкому льду под навес, сразу подошел к столам с образцами…
— Ну…показывайте, что наворотили…
— Разрешите…
Невысокий мужчина в военной утепленной форме поднял привычную, но в то же время непривычную трубу реактивного гранатомета.
— Первому — поблажка, — подмигнул премьер. Он вообще не был тяжелым в общении человеком, в отличие от Президента, который и до этого был замкнутым, а сейчас замкнулся ещё больше.
— Смеюн, зам генерального конструктора предприятия «Базальт», господин премьер-министр. Перед вами — новый вариант РПГ-7, изготовленный специально для условий войны против высокотехнологичного противника. Задумки были давно — но только сейчас мы смогли воплотить их в жизнь…
Гранатомет был обычным, но в то же время и необычным. Дерево заменил черный пластик, рукоятка явно была облегченной и тоже пластиковой. Вместо обычного оптического прицела — сложный комплекс прицеливания, явно с лазерным каналом.
— Перед вами — гранатомет РПГ-7М4, то есть четвертый вариант модернизации. В отличие от первого и второго варианта модернизации нам удалось решить проблему точного и эффективного поражения движущихся целей, в том числе низколетящих боевых вертолётов. При этом нам удалось удержать цену на изделие в приемлемых рамках и сделать его пригодным для эффективного использования любых типов боеприпасов, даже устаревших…
Премьер с интересом взял оружие в руки.
— Суть заключается в следующем. Американцы пошли по самому дорогому и затратному пути. В ракетном комплексе «Джавелин» они сделали управляемый снаряд со сложной электронной начинкой. При этом вся дорогостоящая электроника живет только один выстрел — при применении она разрушается. Первоначально «Джавелин» был предназначен для поражения советских танков нового поколения, но сейчас его чаще всего применяют для поражения одиночного грузовика с минометом в кузове, мотоциклиста с автоматом и даже велосипедиста. По современным ценам стоимость одного выстрела превысила сто тысяч долларов США, это уже запредельно. Нам удалось создать гранатометный комплекс, который может решать примерно те же задачи — но на два порядка дешевле по цене.
— Интересно…
— То, что вы видите, это прицел, совмещенный со счетно-решающим устройством и лазерной прицельной системой. Но эта система не отвечает за коррекцию пути реактивной гранаты, она лишь замеряет расстояние и получает другие характеристики цели. К гранатомету мы разработали программируемый выстрел, но очень простой и примитивный, он программируется лишь на подрыв после определенного количества оборотов. Таким образом, мы получаем гранатомет, который как и американская система «Палач» способна работать с воздушным подрывом. Но при этом наша система и дешевле и в то же время мощнее, мы используем всю номенклатуру реактивных гранат, мощность любой из них в разы превышает мощность подрыва американского выстрела. И даже если гранатомётчик с гранатомётом использует все программируемые гранаты — он может перейти на обычные. Возможность управляемого подрыва пропадает, но прицел по-прежнему сможет работать и наводить гранату на технику с повышенной точностью. Я понятно объясняю?
