Жители этого странного поселения, не похожего ни на один из городов архипелага, носили одежду, состоящую в основном из листьев и перьев, а иногда ещё и из грубых звериных шкур. Значит, охота всё-таки не была им чужда…
Это делало предложенный Радагаром план ещё более непонятным для меня. А самым загадочным в нём по-прежнему оставался вопрос – почему именно я? Ведь я не отличалась красотой… Он мог легко подобрать для своих целей одну из служанок или жён… Мы могли бы послать Бриану, но… Радагар хотел, чтобы всё сделала я.
Заметив, что носилки опущены на землю, я вздохнула и, подобрав юбки, выбралась на траву. Здесь ждали меня Дейдре верхом на ослике и предназначенный для меня конь.
Я никогда не ездила верхом, и, несмотря на магию, делавшую его полностью покорным мне, взбираться на спину скакуну было страшновато.
Слуги отправились в обратный путь – им предписывалось ждать нас в гавани, а я осталась привыкать к переступающему подо мной животному.
Наконец, немного освоившись, я дернула поводья и пустила коня в галоп, на ходу вспоминая заготовленный предлог – следовало найти дичь.
Первая проблема оказалась решена через час или около того. Вдали показалась косуля, и, натянув тетиву, я пустила в неё первую стрелу – пока и не думая целиться всерьёз.
Косуля сорвалась с места и понеслась прочь, а я бросилась за ней.
Все животные в Заповедном Лесу находились под опекой Йенов. Магия их защищала или дрессировка – трудно сказать, но косуля сейчас искала своего защитника. А я искала его вместе с ней.
Ещё несколько стрел ранили стволы деревьев, пока, наконец, я не почувствовала близость чужого волшебства.
Тут уже я прицелилась получше, и магия безусловно заставила бы стрелу воткнуться в шею несчастной жертве, если бы снаряд не отвела чужая заботливая рука.
Меня рвануло с лошади так, что на мгновение я всерьёз испугалась, что сверну себе шею – но, разумеется, история не могла закончиться так.
Меня подхватила невидимая сеть, и, только начав трепыхаться в ней, я разглядела паутинку силовых линий, стянувшую тело со всех сторон.
В следующее мгновение надо мной нависло лицо. Юноша опирался на сучковатый посох, хотя сам на мага не походил. Его длинные каштановые волосы украшали орлиные перья, и он был весьма симпатичен лицом – не в пример мне.
Однако, юноша, похоже, считал иначе. Я с удивлением наблюдала насмешливый интерес в его глазах. Интерес, явно не исчерпывающийся вопросом о том, зачем мне понадобился их олень…
– И кто ты такая? – спросил он.
Я молчала как рыба. Таков был уговор.
– Что тебе понадобилось в наших лесах? – изменил вопрос тогда он.
– Я изгнанница! – призналась со всей горечью, на какую способна, я. – Сбежала из Башни Магов! Мне нужно было что-то есть!
– Но это наш олень.
– Я не знала, что олени чьи-то. Мне просто хотелось есть.
– Ты плохо учила географию Островов?
– Да, – соврала я.
Юноша протянул мне руку и помог встать.
В общей сложности я провела в лесу Сайсов семь дней.
Радагар обещал, что юноша, которого звали Дзарном, предоставит меня матери – Йене Сайс. Однако этого не произошло.
Дзарн пригласил меня к костру и накормил. Он продолжал с любопытством смотреть на меня, но в «город» вести не спешил.
– Тебе некуда возвращаться? – спрашивал он, наблюдая, как я ем. И мне приходилось вдохновенно врать – в основном о том, как адепты Ордена Луны намереваются меня казнить.
Дзарн в ответ рассказывал о себе. Мать сделала его начальником патруля, чтобы он повзрослел. Йена считала, что Дзарн слишком много думает о других.
– «О людях за пределами лесов», – передразнил он.
– Она бы не обрадовалась, узнав, что ты помогаешь мне? – сказала я, отставляя миску с горячей похлёбкой из бобов.
– Нет, – Дзарн отвёл взгляд и пошевелил длинной веткой угольки в костре, – она считает, что все, кто незаконно пересёк границу леса, должны умереть.
Вот почему он не стал представлять меня ей…
– А ты… – на всякий случай уточнила я.
– А я увидел тебя, – Дзарн вскинулся и надолго замолк, вглядываясь в моё лицо. Понятия не имею, что он в нём искал. Может быть, то же безумие, которое пылало и в его собственных глазах? – Я увидел тебя и понял… Что ты должна жить. Что хочу увидеть тебя второй и третий раз.
Я могла лишь с удивлением разглядывать Дзарна. Никто и никогда не смотрел на меня так и не говорил со мной так. Даже Радагар. Когда демон находился рядом, я не могла отделаться от ощущения, что он управляет мной. Считывает каждый мой жест и каждое движение бровей, как я читаю книгу, написанную на хорошо знакомом языке. Что каждое слово Радагара – своего рода магический пасс, который включает что-то во мне, поворачивает и заставляет работать на него. Наверное, это и притягивало меня в нём. Ощущение магнетической силы, которой я хотела управлять, как он управляет мной.
С Дзарном всё было иначе. Его нежные пальцы протянулись ко мне над костром и потянули бретельку платья с плеча. Он прикасался ко мне осторожно, как к бабочке, на краткий миг присевшей ему на плечо, которая в любой момент может вспорхнуть.
Я колебалась, но любопытство победило сомнения – и я качнулась к нему, позволяя себя раздеть.
Движения Дзарна оставались бережными, и я чувствовала себя хрупким цветком в его пальцах. Он ласкал мои лепестки, прикасаясь губами к коже тут и там, разжигая тайный огонь, отражавшийся во всполохах костра.
Укладывая меня спать, Дзарн всё ещё не спускал влюблённых глаз, так что сквозь приспущенные веки я наблюдала за ним и думала, насколько же права его мать.
А потом настало утро. Я смотрела на него и чувствовала, что пуста. Что всё случившееся могло быть только сном, и я не хотела бы продолжать это наяву.
Меня посетила мысль: Радагар знал? Знал, куда отправляет меня? Не на этом ли строился его расчет?
Он всегда заглядывал на два шага вперёд…
И на сей раз ему совсем не хотелось оставить меня только для себя? А может, напротив, он меня проверял? Я так и не узнала ответов на эти вопросы уже никогда.
На второй день Дзарн показывал мне лес. Он рассказывал о растениях и деревьях, о повадках диких зверей.
С ним было легко и хорошо, и меня посетила странная мысль, что я, наверное, могла бы остаться здесь. Зачем мне Радагар и вся его опасная игра?
Впрочем, мысли о Йене Сайс быстро отрезвили меня. Упрямство не позволило бы мне отступить. Упрямство… И ещё желание обрадовать того, кто без тени сомнения отправил меня сюда. Тому, кто чувствовал меня и вряд ли мог представить, что я захочу его предать.
Я попыталась завести с Дзарном разговор о матери, но при упоминании её имени тот моментально замыкался в себе.
