– На случай, если императору станет нехорошо? – Дая прищурилась.
– На всякий случай.
Дая обернулась к Моргану, который наблюдал за нами, поднеся золотой кубок к губам.
– Нет, – отрезала она, – хочешь говорить – говори со мной.
Я колебалась какое-то время, но затем решила, что Даю я знаю достаточно давно – а Хисса вообще вижу второй раз. Так почему же я должна ему доверять больше, чем ей?
Отступив в тень, я извлекла из складок юбки кинжал и показала ей. Глаза Даи блеснули, руки потянулись к оружию, но я тут же отодвинула его.
– Если твой господин знает о каких-то нюансах происхождения нынешнего императора – он должен заявить о них. Таков его долг как родственника и друга настоящего короля.
Дая попробовала еще раз взять кинжал, но я помахала пальцем:
– Это останется у меня как гарантия, что твой господин поставит свой долг выше спокойствия при нынешнем императоре.
– Вот как? Ты не доверяешь мне, значит? И вместе со мной – моему господину? Боюсь, тогда ему придется вспомнить, что у него есть долг и перед Тализином! – Дая явно была настроена решительно.
– Очень жаль, – напустив на лицо печаль, протянула я. – Исключительно в память о нашей детской дружбе я обратилась к тебе. Ведь изначально я хотела тоже помнить о долге перед обществом и принести кинжал госпоже Бритте. Спасибо, что напомнила мне, что самое главное – всегда делать все согласно долгу.
Дая вздрогнула и быстро ответила:
– Можешь не сомневаться, господин Хисс поддержит вас.
– Радагар… – протянула я задумчиво. Карета едва заметно покачивалась, дело было сделано, и я всё перекатывала его имя на губах.
Радагар одарил меня напряжённым взглядом.
– Я же тебя просил.
Улыбка расплывалась у меня на губах.
Я, все так же широко улыбаясь, наклонилась и нависла над ним.
– Ты обещал, что сделаешь всё, что я захочу.
Радагар смотрел на меня выжидающе. Рука его легла мне на талию, обжигая тело даже сквозь тонкую ткань платья.
– Ты думаешь не о том, – проговорил он нехотя.
– Твоя жизнь, может, и длится сотни лет, а моя весьма коротка.
Я коснулась носом его уха и скользнула губами по коже, впитывая её солёный вкус.
– Я хочу наслаждаться ей сейчас.
Рука Радагара принялась путешествовать по моей спине, огладила поясницу, поднялась к лопаткам. Комкая платье, спустилась вниз и стиснула ягодицы, рассылая по телу загадочный зуд.
Он рванул меня к себе, усаживая на колени, и, пройдясь ладонями по бёдрам, попытался забраться под подол.
– А-а-а, – я отодвинула его руку, – не то и не так.
Я закусила губу, задумчиво глядя на него. Чего я хотела? До конца я не была уверена и сама. С ним было сладко, его руки сводили с ума, но мне требовалось ещё.
– Знаешь, – задумчиво протянула я, прижимая его ладонь к щеке, – у меня никого не было до тебя.
– Знаю, – ответил он и большим пальцем слегка приласкал мою кожу.
– Я всегда думала о тебе. Даже когда не понимала себя. Не понимала, чего я хочу.
– А чего ты хочешь? – теперь злая улыбка заиграла на его губах. – Ты хочешь, чтобы красивый высокомерный кузен императора принадлежал тебе.
Я молчала, потому что вполне допускала, что он прав.
– Но я всегда думала о тебе, – повторила я, – он – только тело. Разве не ты подтолкнул меня к нему? Если бы ты не разрешил, я бы никогда…
– Ты ждала этого разрешения, Гвен, – злая улыбка исказила его лицо, – тебе хотелось, чтобы он увез тебя из твоей тюрьмы.
– Неправда!
– Да. Ты никогда не видела моего лица. Как ты можешь говорить, что ждала меня?
– Потому что это так… Я чувствовала тебя…
– Возможно, я был загадкой для тебя. Тебе нет и двадцати. Ты, как и все девушки, мечтаешь о принце – пусть даже пришедшем из иных миров. Ведь твои мечты всегда были устремлены туда.
– Если ты знаешь мои мечты, то как можешь не верить мне?
– Ты надеялась, я отведу тебя туда?
Я отвела взгляд. Надеялась, да. Здесь, в этом мире, я всегда была одна. Мне хотелось верить, что я особенная хотя бы в том, что касается видений и голосов, преследовавших меня. И я хотела бы, чтобы эти голоса стали явью… забрали меня с собой.
– Но всё вышло наоборот, – с горечью изрек он, – я не могу забрать тебя в сказку, Гвен. Мне некуда тебя забирать. В тех мирах, по другую сторону завесы, нет ничего лучше того, что ты можешь отыскать здесь. И тебе лучше научиться жить с мыслью о том, что других миров нет – как это делают все.
Я в недоумении смотрела на него.
– Но ты же есть. Если бы не было других миров…
– Я не сказал, что их на самом деле нет. Только то, что тебе лучше не мечтать о них. Найди себе мечту в этом мире, Гвен.
Я вздохнула и, качнувшись назад, упала на подушки. Карета продолжала двигаться вперед.
– Кто ты такой? – спросила я.
– Я уже назвал тебе своё имя.
– Ненастоящее имя, которое не значит ни для тебя, ни для меня ничего. Ты знаешь меня. Я могу отправиться в библиотеку и сутками искать, кто такой Радагар. Я что-нибудь найду – даже если потрачу на это десятки лет. Но я хочу знать сейчас. Почему ты не доверяешь мне?
Он улыбнулся краешком губ.
– Всё сложнее, чем ты можешь себе представить.
– Я не одна из наложниц Физэна, Радагар. У меня весьма богатая фантазия.
– Не сомневаюсь, – продолжая едва заметно улыбаться, он склонился ко мне и попытался поцеловать, но я оттолкнула его.
Смутно я начинала догадываться, что он использует прикосновения и поцелуи, чтобы контролировать меня. Он прекрасно осведомлен, как тяжело мне сопротивляться его рукам.
– Мы приехали, – сказала я и прежде, чем он успел перехватить меня, выпрыгнула из кареты.
Я не пошла в дом, хотя и в город отправиться не рискнула одна. Скрывшись в парке, окружавшем дом, я долго бродила по аллеям, стараясь не допускать мысли о том, что он всё равно знает, где я, и наблюдает за мной.
Он видел меня насквозь. И до сих пор это не тревожило меня. Напротив, я была рада, что мы с ним почти что одно.
Но чем сильнее меня притягивало к нему, тем отчётливее я понимала, что это не я контролирую его. Он оставался закрытой книгой, загадкой в загадке, зияющей пустотой внутри того, кто, как мне казлось, был виден насквозь именно мне.
Пожалуй, с Физэном было бы проще – но я бы и не смогла по-настоящему полюбить его.
А Радагара… я начинала думать, что в самом деле испытываю к нему любовь. Я никогда не читала о ней и понятия не имела, как отличить её от других чувств. Но тяга, которую я испытвала к нему, была настолько сильна, что мне становилось трудно сопротивляться ему.
