— Я в парке, — отвечает девушка, запнувшись, добавляет. — Не могу дома сидеть.
— Давай подъеду туда, — киваю, выворачивая на проспект.
До парка еду в раздумьях. Внутри как-то неспокойно, тяжело, впрочем, понятно, почему. Между нами с Соней повисла «правда», которую выкрикнула Женя вчера в клубе. А из-за нее повисла недосказанность. И так все было неопределенно, а теперь… А теперь, кажется, приходит время определяться.
Я иду по главной дороге парка среди пестрой толпы и уже хочу набрать Соню, когда вижу ее впереди на скамейке. Девушка сидит, закрыв глаза и откинув голову на спинку. Торможу, разглядывая ее, и внутри снова поднимается странное беспокойство.
Рядом со мной продают мороженое, взяв несколько шариков в вафельном стаканчике, подхожу к скамейке. Соня открывает глаза и утыкается взглядом в мороженое. Недоуменно поморгав, смотрит выше. Поймав мой взгляд, на мгновенье замирает, как будто пытаясь высмотреть мои мысли. Я улыбаюсь, и она отвечает тем же. Только улыбка у нее выходит какая-то грустная.
— Спасибо, — девушка встает, взяв мороженое, снова поднимает на меня глаза.
— Прогуляемся? — предлагаю ей.
Соня кивает, и мы неспешно идем в глубь парка по тропинке. Напряжение между нами напоминает магнитное поле. Словно бы мы хотим притянуться друг к другу, но поле держит нас на расстоянии. Соня молчит, глядя себе под ноги. Я беру ее за руку, крепко сжимая своей, ощущая, как девушка на мгновенье напрягается всем телом. Напряжение уходит постепенно. Наконец я чувствую, как ее пальцы сжимают в ответ мою руку, нерешительно, словно пробуя, а не будет ли последствий? А мне просто хорошо идти рядом, чувствовать ее тепло. И вот это, блядь, вообще не нормально.
Мы идем в молчании минут пять, потом Соня спрашивает:
— Как Женя? Я звонила ей, но она недоступна.
Я вздыхаю.
— Вчера разговора не вышло, сегодня она с утра уехала. Ей нужно время, Сонь.
Девушка кивает, я вижу, что она хочет еще о чем-то спросить, но в последний момент передумывает. И словно слышу этот вопрос: что будет потом?
Я даже рад, что она не спрашивает. Потому что у меня нет ответа. Я не знаю, что будет потом. Но ловлю себя на мысли, что хочу, чтобы что-то да было.
Только вот девушке этого не говорю. Мы спускаемся на лужайку, садимся друг напротив друга. Рассматриваем, словно до этого никогда не видели. И снова между нами виснет напряжение, которое расширяется, разводя нас дальше друг от друга. Соня вдруг садится на колени и подползает ко мне, оказываясь между моих ног. Смотрит взволнованно, так что ее карие глаза становятся совсем темными, тягучими. Я почти хочу, чтобы она что-то уже сказала, но вместо этого девушка берет мое лицо в ладони и легонько целует. Невесомо, почти незаметно. А я тут же обнимаю ее, продолжая поцелуй. И напряжение уходит, преграды между нами рушатся, пока мы вместе.
— Антон, — отрывается Соня, — на нас же смотрят.
— И пусть, — шепчу ей в губы. — Какая нам разница?
И снова она смотрит, слегка сощурившись, ищет в моих глазах и словах ответы на свои вопросы, которые так и не решается задать.
Я обнимаю ее, утыкаясь носом в плечо. Соня зарывается рукой в мои волосы и легко водит пальцами. Блядь, почему так сложно все? Слишком рано Женя ворвалась в наш с Соней дурман. Слишком все неопределенно между нами.
Отстранившись, смотрю на нее и спрашиваю:
— На чертовом колесе каталась?
Соня в удивлении распахивает глаза, качая головой.
— Пошли прокатимся, — поднявшись, тяну ее за руку.
Она явно не уверена, что стоит, но молча топает за мной. Мы покупаем билет и пока стоим в очереди, Соня, закусив губу, смотрит на колесо. И только когда уже стоим в кабинке, она нервно выдыхает, произнося:
— Я высоты боюсь. До ужаса.
— А что же ты молчала? — спрашиваю ее. Соня пожимает плечами, пряча взгляд.
— Я просто… Просто не хотела все испортить.
Я все же улыбаюсь. Маленькая глупенькая девчонка. Прижимаю ее спиной к своей груди и чувствую, как она хватается своими руками за мои. Сильно сжимает, а сердце колотится так, что, кажется, сейчас выпрыгнет.
— Иногда надо преодолевать свои страхи, Сонь, — шепчу ей на ухо. — Все будет хорошо, ты мне веришь?
Она поворачивает ко мне лицо и, внимательно посмотрев, кивает. А я прижимаю ее сильнее. И мне кажется, мы оба понимаем, что эти слова вовсе не о чертовом колесе.
По дороге домой Соня дремлет, а я кидаю на нее взгляды, гоня от себя прочь разные мысли. Нам ведь хорошо вместе. Очень хорошо. Пусть все началось черте как. Я был большим мудаком, спору нет. Но сейчас между нами равновесие, и только в наших силах удержать его. Потому что из этого равновесия может выйти… что-то большее.
— Я в душ схожу, — говорит Соня, когда мы оказываемся в квартире.
— Меня с собой возьмешь? — спрашиваю, тут же наблюдая смущение.
— Да, конечно, — выдыхает она.
Мы проходим вместе в небольшую ванную, и Сонино смущение становится почти осязаемым. Подойдя к ней, целую, обхватив лицо руками. А отстранившись, медленно веду пальцами вниз по плечам, стягивая вниз лямки сарафана. Соня стоит, не двигаясь, только смотрит своим обжигающим взглядом. Когда сарафан оказывается у нее на талии, я снова целую ее губы, потом спускаюсь ниже, вставая на колени. Целую живот, обвожу языком впадину пупка, чувствуя, как Сонино дыхание сбивается. Девушка хватается за мои волосы, опуская голову и закрывая глаза. Аккуратно стягиваю сарафан вниз, оставляя ее в одном нижнем белье. И снова веду дорожку поцелуев по ее телу, теперь снизу вверх.
Смотрю в глаза и говорю:
— Ты очень красивая, Соня.
Возбуждение мешается с новой волной смущения, ее губы трогает легкая улыбка, а взгляд становится темным, затягивающим.
Снова веду пальцами по ее плечам, завожу свои руки за спину и расстегиваю застежку бюстгальтера, чувствуя, как вместе с этим движением Соня резко выдыхает. Предмет гардероба летит к ее ногам. А я обвожу пальцами ее грудь, потом соски, вырывая тяжелые вздохи. Соня подается навстречу моим рукам, но вместо этого я веду пальцы вниз по ее талии и, зацепив трусики, снова опускаюсь на колени, стягивая оставшийся барьер между мной и телом девушки.
Соня перешагивает через трусики, не сводя с меня взгляда. Я целую ее ноги, продвигаясь выше, низ живота, ложбинку между грудей и снова губы, чувствуя, как девушка дрожит в нетерпении.
— Антон, — шепчет тем самым тоном, который сводит меня с ума.
— Разденешь меня? — отрываюсь от нее. Она, глядя затуманенным взглядом, кивает.
— Только я не буду такой терпеливой, — бросает мне, и член на ее слова дергается, а я рвано выдыхаю.
