Я хихикаю над собой и над Денисом. Над собой в том плане, что может почувствовать женщина после двухлетнего воздержания от простого петтинга. А над Денисом — из-за его неудовлетворённого состояния.
Можно не быть ясновидящей, чтобы понять, что кто-то принимает холодный душ. Мой бедный брюнетик, так мучается.
Мой ли? Мой! Только ему об этом знать не обязательно, пока.
Денис
Я стоял под холодным душем и всё никак не мог успокоиться, возбуждение не хотело покидать меня. Хотелось вернуться в зал и взять своё. Свою женщину.
Блять! Нет, я, конечно, молодец. Успокоил, отвлёк от переживаний, только как теперь самому успокоиться?
Пришлось мёрзнуть, и эрекция стала спадать. Неприятно, черт возьми, вот так. Особенно, когда знаешь, что тебя ждёт в зале тёплое женское тело, желанное и очень сексуальное.
Так, я должен успокоиться. Пора думать о том, как увезти Катю из страны живой и невредимой. Хорошо, что у нас сегодня вечером рейс, только вот ещё целый день впереди, и что может произойти, невозможно предугадать.
Когда я вернулся в зал, Катюша сидела на диване и перещёлкивала каналы на телевизоре. Посмотрев на меня, улыбнулась и продолжила искать что-нибудь интересное. А я выдохнул с облегчением. Не стесняется, не смущается и ничего не отрицает. Это хороший знак.
— Что ищешь? — спрашиваю я, обнимая Катю за плечи.
— Ничего, просто коротаю время. Мне нужно съездить в офис, отдать некоторые указания на время, пока меня не будет. Следователь звонил, пока ты был в душе, просил заехать, пока я в стране. Я не знала, что подавала заявление на своих сотрудников. Ты не хочешь мне ничего объяснить? Откуда у следователя столько информации о том, что я уеду, и вообще о ситуации? — спросила Катя, наблюдая за мной.
— Прости, это я так решил. Хочу, чтобы они понесли хоть какое-нибудь наказание за то, что сделали. Вчера адвокат от твоего имени подал заявление. И не спрашивай, как я смог добыть твои данные.
Я боялся, что сейчас она взорвётся и начнёт на меня кричать, чтобы я не лез в её жизнь, но Катя сильно задумалась.
— Как я поняла, вам удалось добиться от них признания. Сейчас ищут Аллу, но они могут и тебя из свидетеля перевести в соучастника из-за проекта, — Катя закусила губу и посмотрела на меня.
Зараза переживает за меня, и это приятно.
— Я знаю, и это был обдуманный шаг. Единственное что мне грозит, это штраф и пятно на репутацию. Поверь, и с одним, и с другим я справлюсь. Тем более, я сначала консультировался с адвокатом. Мы всё продумали, не переживай.
Катя хотела ответить, но у меня зазвонил телефон.
— Да, Ген, есть новости? — с улыбкой спросил я.
— Ты смотрел телевизор? — у друга был странный голос.
— Нет, а что там?
— Включи новости и сам всё поймёшь.
Я взял пульт из Катиных рук и нашёл канал с местными новостями. Увиденное меня шокировало.
— Блять, мы должны были сегодня встретиться. Но она не отвечала на звонки, а потом мне ответили с её телефона менты. Сам понимаешь, я трухнул. Если твой отец прознал про меня, он мне башку следующему прострелит. Нужно было предупреждать, что она для него так много значит, — бормотал в трубку Гена.
— Успокойся, это не из-за тебя, — сказал я.
Катя, не отрываясь, смотрела телевизор. Чертыхнувшись, я его выключил, но было поздно, она узнала Аллу.
— Ага, думаешь, это не из-за меня её нашли на городской помойке с простреленной башкой?! — закричал Гена.
— Нет, это не из-за тебя! Если тебе будет спокойно, уезжай пока за границу, с деньгами проблем не будет? Если нужно, я тебе скину.
— Нет, все норм. Я действительно уеду на время, а то это пиздец!
Гена скинул звонок, а я обнял Катю за плечи и пытался её успокоить.
— Это она, — прошептала Катя. — Я узнала её профиль издалека.
Действительно, труп не показывали, но по снятому фрагменту издалека можно рассмотреть многое. Особенно, если ты знаешь человека. Мой телефон снова ожил, только в этот раз я напрягся.
— Да.
— Объясни, сынок, что в твоей квартире делает эта пигалица?
Блять!
— Дорогая, я отойду, не скучай без меня, — жизнерадостно и громко сказал я.
Катя удивлённо за мной наблюдала, я попросил её жестом, чтобы она молчала.
— Отец, ты не вовремя! Я решаю нашу проблему, только более красиво. Сегодня уедем в Америку, где она мне сама уступит этот проект. Знаешь ведь, влюблённые женщины на многое готовы, — усмехнулся я.
Было гадко, но нужно было, чтобы он поверил.
— Хм… Очень умно, — похвалил меня отец. — Тогда не буду отвлекать. Но запомни, я никогда не прощаю предательств, сын. Не разочаруй меня.
Екатерина
Целый день, как в тумане. Раньше не понимала эту формулировку до конца, но сегодня ощутила в полной мере.
После того, как я узнала в мёртвой девушке Аллу, то словно впала в транс. Не понимала, что и как. По щекам бежали слезы. Мне было жаль её. Не ту, которая меня бросила и предала, а ту, с которой я сидела за одной партой, делила один пирожок на двоих в школьной столовой. Ту, с которой прошли мои студенческие годы.
Я оплакивала свою Аллу, которую любила всем сердцем. Человек может сделать тебе очень больно, но любить ты перестать его не сможешь. И я поняла, что все равно любила её. Моя Алла, смешная девочка, которая всегда меня поддерживала, до одного случая.
— Катя, перестань, она не стоит твоих слёз, — говорил Денис, обнимая меня.
А я не могла объяснить ему, он бы не понял. Поэтому приходилось молча переживать эту боль. Я смогла успокоиться, съездить вместе с Денисом к себе на работу, к нему в офис, в полицейский участок. За нами, по словам Дениса, постоянно ездил чёрный джип. Он из-за этого сильно нервничал. И я бы, может быть, нервничала, если бы не была так поглощена скорбью.
— Собаке собачья смерть, — говорил Денис, когда я просматривала новости раз за разом.
Дошло до того, что он забрал у меня телефон. Напоил успокоительными, когда мы сели в самолёт. Накормил и усыплял у себя на плече. Гладил волосы, шептал, что все наладится и со временем боль притупится.
— Я не понимаю, чем Алла заслужила такую подругу, — сокрушался Денис, когда я практически заснула.
