— А у меня их вообще не было, хотя одной я доверилась, что до сих пор жалею, — призналась я.
— Да, иногда лучше вообще никогда никому ничего не говорить, потом так в душу насрут, что убирать замучаешься.
— Это ты в точку сказала!
Мы ненадолго замолчали, Ника закусила губу и посмотрела на меня.
— Я видела Алексея всего лишь один раз, но он был другим. С тобой он совсем иной человек, и на тебя так смотрит, что не остается сомнений в том, что любит, — выпалила Ника и я рассмеялась.
— Да мы любим друг друга, как оказалось очень давно, — грустно сказала я.
— Тогда почему ты грустишь, разве ты не должна быть счастлива?
— Понимаешь, я боюсь.
— Чего?
— Что он разлюбит.
— Понимаю, но ты этим причиняешь ему боль. Ты сама своим поведением сеешь в голову мужчины семечку, которая действительно может созреть так, что все, о чем ты думала, может, сбыться.
— Да, но как мне перестать думать об этом? У тебя такое было?
Ника прилегла на спинку дивана, положила руку на свой живот, он был ещё совсем плоский, но она с любовью его погладила и посмотрела на меня.
— Может, это покажется смешным, но я не помню, о чем думала. Кир ворвался в мою жизнь и перевернул все с ног до головы. Он свел меня с ума и не дал шанса ускользнуть из его заботливых рук. Я до сих пор восхищаюсь им, люблю, он каждый день удивляет меня по-особенному. Единственное о чем я переживала это то, что бытовуха все испортит, потому что была уже замужем, но мои страхи все развеялись, Кир так умело обходит все углы, и я тоже как-то не резко реагирую на какие-то мелочи, — призналась Ника.
— А как ты решилась уехать за ним, вы были вместе всего ничего?
— Возможно, но у меня было ощущения, что я знала его всю жизнь, и не смогла бы без него, как и он без меня. Кир молчал, но я видела, как сложно ему было покидать страну, как тяжело было практически начинать все сначала. Первый месяц он спал по три часа в сутки и все время работал, я была рядом, помогала чем, могла. Знаешь это довольно сложно привыкать к тому, что кругом все говорят по-английски, нет родного языка. Вот я даже не верю, что сейчас могу с тобой поговорить на родном языке. И знаешь, когда мы расписывались, мне хотелось так услышать, обычные русские слова. А то мне приходилось напрягаться и лихорадочно переводить в голове ее слова. Так страшно было пропустить, когда мне нужно было говорить «да», — рассмеялась Ника.
— Не пропустила?
— Нет, — довольно заулыбалась Ника. — А когда вы планируете свадьбу?
— Леша ещё не делал мне предложение, да и я, наверное, отказала бы ему.
— Почему? — шокировано спросила Ника.
— Я неуверенна, вот буду уверена в нем, тогда я скажу «да», — с улыбкой сказала я.
— А если твой ответ его оттолкнет? И он больше не будет делать тебе предложение?
— Значит, он не так этого хочет, — поджав губы сказала я.
— Это довольно жестоко к нему, не думаешь?
— Я думаю, он сможет меня понять, точнее я надеюсь, — сказала я.
— Ты необычная, — улыбнулась Ника.
— Ты меня осуждаешь?
— Нет. Просто это довольно необычно, обычно девочки жаждут выйти замуж, а ты будешь сопротивляться, учитывая то, что вы любите друг друга.
— Понимаю, но если я скажу «да», то потом буду всю жизнь бояться.
— Тогда поступай так, как считаешь нужным. Только объясни ему нормально, а не просто нет, а то его это, может, ранить.
— Конечно, я с ним поговорю, — улыбнулась я.
— О чем со мной поговоришь? — спросил Леша, выйдя из кабинета.
Видок у него был ещё тот, что Кир с ним делал? Я, не выдержав, хихикнула.
— Не смешно малышка, я так устал, — сказал Леша, обнимая меня.
— Бедненький мой, совсем тебя он замучил?
— Никого я не мучил, отчет нужно было точнее делать, что за цифры, откуда они? Лех, это ведь не серьезно.
— Я же не бухгалтер, — раздраженно сказал Михайловский,
— Ты должен разбираться во всем, — закатил глаза Кир.
У Кира зазвонил телефон.
— Да, Вадим, — сказал Кир и отошел от нас.
— И зачем он ему так поздно звонит? — сказал Леша, нахмурившись.
Через долгих 15 минут Кир вернулся в гостиную.
— У нас хорошие новости, — у Кира был такой довольный вид.
— Какие?
— На Зелицкого завели дело, Вадим по моей указке долго рыл под него. Мы достаточно собрали компромата и через знакомого прокурора все пустили, — довольно сказал Кир, обнимая Нику.
— Этот тот прокурор, который тебя предупредил?
— Да, он.
— И не побоялся?
— А что ему бояться? Там столько компромата, что ему даже деньги и знакомые не помогут. Никто в эту грязь не полезет, а прокурор получит повышение, поэтому я полностью уверен, что все будет отлично.
— Тогда, мы можем возвращаться в Россию.
— Нет, родная, пока не сможем, на это уйдет пару лет, может, три — четыре года, чтобы всех остальных закрыли, и мы спокойно могли вернуться, чтобы никто нам не угрожал, и нашему малышу, — сказал Кир.
— Иногда становится страшно, что в мире твориться, — усмехнулась я.
— Да страшно, но пока мы есть друг у друга, мы со всем справимся, — сказал Кир, прижимая Нику.
Леша прижал меня к себе.
— А у вас ещё паста осталась? — спросила я, разрушив романтичный момент.
Да, я такая, но что поделать ели паста такая вкусная?
Алексей
После того, как Кир накормил Ваську ещё одной порцией пасты, мы пошли гулять. Васька, как маленький ребенок, на всё реагировала с таким восхищением, вызывая наше всеобщее умиление.
— Хватит надо мной смеяться, я сейчас обижусь, — надулась моя девочка.
В последнее время она действительно ведет себя, как маленькая счастливая девочка, надеюсь, я к этому причастен.
— Давайте пойдем домой, Нике пора уже отдыхать, — сказал Кир, поглядывая на часы.
Ника закатила глаза, Васька скорчила рожицу и подмигнула Нике, тем самым выразив глубокое понимание того, как надоедает опека Кира. Хорошо, что Кир не видел их переглядывания.
— Конечно, тем более Васька, детское время давно вышло, — подмигнул я зайчонку, подхватил её и закинул себе на плечо.
— Вот скажи, Михайловский, почему ты вечно таскаешь меня как мешок картошки? — спокойно спросила Василиса.
— Тебе не нравится? — озадачился я и спустил Ваську.
