— Извините, Василиса Сергеевна, зачем вы нас всех собрали? — спросила Тамара Владимировна, старший бухгалтер.
Я прищурилась, ага самая смелая, значит.
— У нас скоро планируется сокращение кадров, и ваши фамилии стоят в начале этого списка. Постарайтесь работать без ошибок, мне за вами пришлось дорабатывать и исправлять отчеты, — холодно сказала я.
Молодец Василиса выкрутилась.
Женщины сидели все бледные и молчали.
— Можете быть свободны, — сказала я.
Женщины побрели к двери, они были шокированы новостью, я сама расстроилась от своего глупого поступка.
— Василиса Сергеевна, можно с вами поговорить, — сказала Лариса, самая молодая из всех женщин ей было всего лишь 25.
— Конечно, — сказала я, пытаясь скрыть удивление.
Лариса подождала, пока все выйдут, и присела на стул напротив меня. Было видно, что она нервничала: сжимала и выгибала пальцы в разные стороны, прикусывала губу.
— Лариса Андреевна, что случилось? — спросила я.
— Я совершила ужасный поступок, — сказала она и заплакала.
— Какой?
— Я в течение года воровала деньги из компании, — выпалила она и разревелась.
Опаньки.
— Зачем? — с виду женщина очень тихая, зачем ей столько денег.
Нет, понятно что деньги нужны всегда, но мотив все равно должен быть.
— Моей дочери требовалась пересадка костного мозга в Германии, — тихо сказала Лариса и я закрыла глаза, твою мать.
— Какой диагноз?
— Лейкоз — рак крови. Я пыталась собрать деньги через фонды, но мы собрали только небольшую часть. Требовалось 15 400 000, - начала Лариса. — Я не знала, что делать, муж бросил меня, как только у Евочкии начались проблемы со здоровьем. Мы сняли комнату в общаге, продали мамину квартиру, но денег все равно не хватало, — всхлипнула девушка.
Я сидела и молча смотрела на нее, наверное, я была в шоке.
— Я не помню, как я на это решилась, просто сидя на работе, я делала отчеты и получилось само собой, — шептала женщина.
— Сделали операцию? — тихо спросила я.
— Да, позавчера, мама с дочерью в Германии, — так же тихо сказал Лариса, продолжая плакать.
Я сидела и не заметила, как по моим щекам побежали слезы. Сделала бы я то же самое, да, сделала, если бы мой ребенок в этом нуждался.
— Как ты выводила деньги, скрывала, судя по отчетам ты воровала достаточно долго.
Лариса вздрогнула после слов о том, что она воровала.
— Я могу все объяснить, — сказала Лариса.
Мы просидели ещё полчаса, она расписывала и рассказывала, как все это провернула. Ну, могу сказать, что сделала она это идеально, почти незаметно.
— Почему ты рассказала об этом мне? Ты могла и дальше молчать.
— Я поняла, что вы подозреваете и больше не смогла молчать. Я не хочу, чтобы кто-то ещё нес за это ответственность. И мне стало легче, это съедало меня каждый день.
— Ты не боишься последствий, которые тебя сейчас ожидают?
— Боюсь, но если бы я могла вернуться назад, я бы сделала то же самое, — упрямо сказала девушка.
— Можете идти Лариса Андреевна, мы посовещаемся и решим, как мы поступим, — сказала я.
— Хорошо, — ответила женщина и пошла к двери. — Я не собираюсь скрываться, — зачем-то сказала она и вышла.
— Да-а-а, приехали, — вот и как теперь говорить мне об этом Леше.
У меня возникло чувство, что это я виновата, вот зачем полезла, спрашивается? Закрыв ладошками лицо, я застонала, нужно идти и говорить
Набравшись храбрости, я быстро вышла из своего кабинета и практически влетела в кабинет Михайловского.
— Я знаю, кто ворует, — сказала я и прикусила губу.
— Кто? — напряженно спросил Леша.
Я, тяжело вздохнув, подошла к Леше и села к нему на колени.
— Знаешь, я первый раз в жизни не хочу никакой справедливости, — прошептала я, положив свою голову ему на плечо.
— Говори, зайчонок, — нежно сказал Леша, и я все рассказала, плакала от жалости и понимания, и рассказывала.
Леша гладил меня по голове и сам не знал, как поступить.
— Знаешь, здесь нам двоим никак не справится, давай съездим в Америку, и посоветуемся с Киром. Он всегда мог находить выход из любой ситуации, — ответил Леша.
— Я не хочу, чтобы мы на нее писали заявления, там сумма достаточно большая будет, ты представляешь последствия, — прошептала я.
Леша достал телефон и позвонил Вадиму. Через 10 минут хмурый Вадим вошел в кабинет.
— Ты знал, — уверенно сказал Леша.
— Да, — ответил Вадим.
— Свободен, — сказал Леша.
Вадим повернулся и вышел из кабинета.
— Как ты понял, что он знал?
— Родная, Вадим очень наблюдательный, и знает почти про каждого из работников всё досконально, и он ни мог не понять, тем более он с легкостью мог проверить выезд матери и дочери Ларисы в Германию для операции.
— И что ты будешь делать?
— Не знаю солнышко, я пока ничего не знаю, — тихо сказал Леша, прижимая меня к себе.
— Давай погуляем по городу, парку? — предложила я.
— Убежим с работы? — насмешливо спросил Леша.
— Да.
— Где Василиса трудоголик, где ты её спрятала? — прищурил глаза, спросил Леша.
— Я не смогу сейчас сидеть в кабинете и не думать, о том, что я натворила, — призналась я.
— Не вини себя, ведь Лариса тоже могла не воровать, а попросить у нас, — сказал Леша.
— Могла, — тихо согласилась я.
— Всё, хватит себя съедать, поехали в парк, поедим твое любимое мороженое, — нежно сказал Леша.
Через полтора часа мы были в парке. Выбрав место, расстелили плед, вытащили вкусняшки и легли на него.
— Почему между нами лежит еда? — с интересом спросил Леша, облокотившись на локоть, он поедал бургер.
— Потому что так безопаснее, — усмехнулась я, поедая своё лакомство — шоколадное мороженое.
— Ты меня любишь? — неожиданно спросил Леша, я чуть не подавилась.
Блин, кто так спрашивает.
Я почувствовала, что мои щечки покраснели.
— Люблю, — тихо ответила я. — А ты? — если уж набраться наглости, то можно и спросить.
— И я люблю, — улыбнулся Леша.
— Как друга?
— А ты меня как друга любишь?
— Нет, — да что ж это такое в глаза смотреть ему не могу.
