Вопль ярости раздался вслед ему. Беспорядочно стреляя, солдаты ринулись в погоню, но было уже слишком поздно.
Свободный, как ветер, в этом густом лесу имевший возможность спрятаться, где угодно, Сандокан не боялся их. Что с того, что за ним погоня, если впереди простор, если в ушах звучит еще музыкой: «Беги! Я люблю тебя!»
— Они будут искать меня здесь, в этой дикой чаще, — говорил он себе на бегу. — Они встретят свободного тигра, готового на все, решившегося на все. Пусть же бороздят воды их дымящие крейсера, пусть солдаты прочесывают лес, пусть зовут себе на помощь всех жителей Виктории, я все равно пройду сквозь их штыки и пушки. Но скоро я вернусь, о любовь моя, клянусь тебе, вернусь сюда во главе моих храбрецов, не как побежденный, а как победитель, и вырву тебя навсегда из этих проклятых мест!
С каждым шагом он все дальше уходил от преследователей; их крики и ружейные выстрелы становились все глуше, пока не затихли совсем.
Лишь после этого он остановился на минуту, чтобы перевести и выбрать дорогу в густой чаще леса.
Совсем стемнело, и на остров опустилась теплая тропическая ночь. Луна, сверкавшая на безоблачном небе, рассеивала по лесу голубоватые лучи.
— Итак, — сказал пират, выбирая себе путь по звездам, — за спиной у меня англичане; впереди, к западу — море. Если двинуться в этом направлении, то можно напороться на засаду: они наверняка думают перехватить меня там. Лучше свернуть к югу и добраться до моря в другом месте, тогда они потеряют мой след.
Не теряя времени, он снова углубился в лес. Пробираться здесь среди густых зарослей можно было лишь с величайшим трудом. Он обходил кусты, перелезал через поваленные стволы, переходил вброд ручьи и протоки.
— Ничего, что ноги промокли, — сказал он себе. — Зато сбил собак со следа. Теперь можно и отдохнуть немного, не боясь, что меня обнаружат.
Он влез по ветвям на большое раскидистое дерево и задремал, прислонившись к стволу.
Прошло полчаса, как вдруг легкий шум заставил его встрепенуться. Медленно, стараясь не дышать, он раздвинул ветви и, посмотрел вниз.
Два солдата с ружьями на изготовку боязливо шли по тропинке, озираясь то направо, то налево.
— Враги! — прошептал он. — Неужели они следовали за мной по пятам?
Солдаты, которые, казалось, искали следы Сандокана, пройдя еще несколько метров, остановились под тем самым деревом, на котором прятался он.
— Не знаю, как ты, Джон, — сказал один из них робким голосом, — а я боюсь в этом темнеющем лесу.
— Я тоже, Джеймс, — отвечал другой. — Этот человек хуже тигра, он способен на все. Ты видел, как он уложил капрала?
— Ужасно! Никогда не забуду этого, Джон. Это не человек, а какой-то демон, способный всех искрошить в куски. Как ты думаешь, нам удастся поймать его?
— Сомневаюсь, хотя баронет Вильям и обещал пятьдесят фунтов стерлингов за его голову. Пока мы гонимся за ним на запад, он, может, свернул уже на север или юг.
— Но что же нам делать?
— Сначала пойдем к берегу, а там увидим.
— Подождем здесь сержанта Виллиса.
— Мы подождем его на берегу.
И солдаты, взяв снова ружья на изготовку, опасливо озираясь, скрылись в ночной темноте.
— Ну что ж, — сказал Сандокан, спрыгивая на землю, — теперь я знаю, куда мне идти.
И, неслышно ступая, он двинулся в южном направлении, рассчитывая за ночь пройти километров двадцать. А там, на берегу, видно будет.
Он шел больше часа, перестав даже думать о погоне, когда внезапно раздался резкий голос:
— Стой, или я стреляю!
Глава 11
ДЖИРО-БАТОЛ
Не дрогнув, словно ничего особенного он не услышал, Сандокан обернулся, сжимая саблю.
Шагах в шести стоял пехотинец в форме сержанта, взяв его на прицел. Суровый вид и резкий тон этого вояки не оставляли сомнений в серьезности его намерений.
Не двигаясь, Сандокан смотрел на него глазами, которые точно фосфоресцировали. Потом он коротко рассмеялся.
— Чему вы смеетесь? — спросил сержант, приведенный в замешательство его поведением.
— Смеюсь тому, что ты хотел меня напугать. Ты знаешь, кто я?
— Главарь пиратов Момпрачема.
— А ты в этом вполне уверен, Виллис? — спросил Сандокан, и голос его прозвучал как-то странно.
— Виллис! — воскликнул сержант, охваченный невыразимым ужасом. — Откуда вы знаете мое имя?
— Нет ничего такого, чего бы не знал человек, убежавший из преисподней, — сказал Сандокан, усмехаясь.
— Из преисподней? — испуганно переспросил сержант. — Что вы имеете в виду?
— Я имею в виду то, что стоит у тебя за спиной! — зловещим тоном воскликнул Сандокан.
Сержант, напуганный его словами, инстинктивно обернулся, и в тот же миг, как тигр из засады, пират кинулся и повалил его на землю.
— Пощадите! Пощадите! — залепетал бедный сержант, видя направленное ему в грудь острие сабли.
— Так и быть, дарю тебе жизнь, — сказал Сандокан. — Но только в том случае, если верно ответишь на все мои вопросы. Берегись, если напутаешь или соврешь.
— Хорошо, — согласился сержант.
— В какую сторону направился основной ваш отряд?
— К западному берегу.
— Сколько в нем человек?
— Не могу сказать: это будет измена.
— Ты прав, — согласился легко Сандокан. — Можешь не говорить. За это я тебя даже уважаю.
Сержант посмотрел на него с изумлением.
— Удивительно! — сказал он ему. — Я думал, вы разбойник, пират, а вы человек благородный.
— Одно другому не мешает, — пробормотал Сандокан. — А ну-ка, снимай свою форму!
— Для чего? Зачем она вам?
— Я тоже хочу хоть немного побыть сержантом. Есть солдаты-индийцы среди тех, что гонятся за мной?
— Да, сипаи.
— Хорошо. Раздевайся, и без фокусов, если хочешь, чтобы мы остались добрыми друзьями.
Сержант неохотно, но повиновался. Сандокан кое-как натянул его форму, опоясался ремнем, надел патронташ, напялил на голову его шапку. Потом взял и перекинул за спину карабин.
— А теперь я на всякий случай свяжу тебя, — сказал он сержанту.
— Вы хотите оставить меня на съедение тиграм?
— Не бойся, — утешил его пират. — Они сейчас не голодные.
Крепкими руками он схватил и связал беднягу и, пожелав ему спокойной ночи, быстро двинулся прочь.
— Поспешим, — сказал он себе. — Нужно сегодня же ночью добраться до берега. В этом костюме мне будет проще скрываться, проще сесть на какое-нибудь торговое судно. Сначала на Ромадес, а оттуда уже просто добраться до Момпрачема, и тогда… Тогда я вернусь, но уже не один!
