Время поджимает, поэтому решаю отложить сообщение до вечера. Слишком много потрясений за день.
Пока иду к ресторану, а затем снимаю в гардеробе кожаную куртку, мою руки в дамской комнате, поправляю макияж — не перестаю думать о том, как реагировать на поведение Егора. С одной стороны — наш зверь на охоте, завоевывает жертву, зачеркнуто, женщину, не брезгуя никакими методами. Каждый день он показывает, что не отвяжется, и только Богу известно, какую попытку предпримет в следующий раз. Это слегка пугает. С другой стороны, как же мне не хватало человека, который бы позаботился о моих проблемах, не дожидаясь просьб! Просто взял и разрешил ситуации, которые длились годами! Сам догадался.
Слишком много всего, мне нужно время осмыслить происходящее, прислушаться к интуиции.
На сотовый падает сообщение от маминого доктора, тот немного опоздает из-за срочного пациента. Отвечаю, что ничего страшного. Пусть лечит людей как следует. Да и сама я припозднилась на десять минут. Заказываю салат и сок. Мне вполне комфортно в одиночестве, по сторонам не смотрю, взглядами ни с кем не пересекаюсь.
Проходят томительные пятнадцать минут, на мобильный падает от доктора: «Выезжаю», — а я начинаю оглядываться в поисках официанта с моим «Цезарем» и натыкаюсь взглядом на стоящего у бара Егора.
Это уже не смешно совсем! Такое ощущение, что он повсюду. Шагу не дает ступить.
Делает вид, что увлечен разговором с барменшей, тянет виски, в мою сторону не смотрит. В общем, нужно уходить. Набираю своего несостоявшегося собеседника — не берет трубку, а затем — недоступен. Должно быть, едет, а телефон разрядился. Придется ждать.
Истекают следующие пятнадцать минут, мне приносят салат, который быстро съедаю, то и дело косясь на барную стойку. Еще через несколько минут Егор не выдерживает, подходит и протягивает руку:
— Пойдем? — говорит мне. Он слегка навеселе. Спорю, выпил для храбрости. Одет в безупречный черный костюм и светлую рубашку, но без галстука.
— Куда? — настораживаюсь.
— Покурить, — совершенно невинным тоном. — Все равно ждешь, так составишь компанию. Расскажу пару анекдотов, время пролетит пулей, не заметишь.
Открываю рот, чтобы сообщить, что никуда с ним не пойду и что ему лучше уйти. Да, со Стасом он здорово помог мне, но это ведь не повод. Не повод?
— Такая сволочь, как я, понимает только шантаж. Ты со мной куришь, и я уезжаю. Отказываешься — весь вечер буду стоять рядом и пялиться на вас. Возможно, не сдержусь и подойду, ляпну что-нибудь.
— Ты понимаешь, как жалок сейчас и насколько низкие приемы используешь?
— А что мне еще остается? Я в тупике, Вероника, — пожимает плечами. Он все еще стоит с протянутой рукой. — Идем? — а потом меняется в лице, сводит брови домиком, но выглядит при этом не лицемерно, а искренне: — Пожалуйста, не веди себя так, словно боишься меня. Ты по-прежнему мой единственный настоящий
ЯРУГ.
— А Санни? — я поднимаюсь и следую за ним. Курточку не беру специально, чтобы вскоре замерзнуть и под этим веским предлогом вернуться.
— Санни — мой враг, только пока не знает об этом. Узнает со дня на день.
Мы выходим на улицу, тут же хочется ссутулиться и сжаться в комочек. Даже очень теплый сентябрьский вечер не подходит для прогулки без верхней одежды. Спасает отсутствие малейшего ветерка. Фонари отражаются в высоких витринах магазинов и ресторанов вместе с нашими силуэтами, пока Егор ведет меня по улице в неизвестном направлении. И обронив: «тут нельзя курить, поищем безопасное место», — заводит в узкий глухой переулочек за одним из домов в пяти минутах ходьбы от ресторанчика.
— Неуютное местечко, — переступаю с ноги на ногу, оглядывая кирпичную клетку, в которую он притащил меня. Удивительно, но здесь неприятным не пахнет, поэтому находиться вполне терпимо. Озер снимает пиджак и кутает меня в него, после чего дерганными движениями достает пачку сигарет из кармана, роняет, поднимает, чиркает зажигалкой, подносит ее к лицу. В полумраке вижу красный маячок сигареты, который становится больше и ярче при каждой затяжке.
Егор молчит. Тишина действует на нервы. Не считая движения руки, он практически не шевелится, я будто совсем одна в этом укромном уголочке одного из оживленных районов столицы.
Зачем он привел меня сюда? Поговорить наедине? Попытаться соблазнить? Он не предпринимает никаких попыток нападения, просто стоит рядом и курит, смотрит при этом в упор. Глаза уже приспособились, я вижу его лицо, выражение которого при отсутствии нормального освещения кажется и вовсе… зловещим.
Но почему-то мне совсем не страшно. Не могу поверить, что это происходит, но… на самом деле, в глубине души, я радуюсь возможности просто постоять с ним рядом. Хочу поблагодарить за Стаса, но не решаюсь начать этот разговор, чтобы не испортить момент.
Потому что… я чувствую волнение. Не такое, как на работе или перед экзаменом. Волнение иного рода. Озерский слишком сильно мне нравится, чтобы просто вот так находиться с ним рядом, наедине, не фантазируя о том, чем мы могли бы заняться.
Он докуривает первую сигарету, стреляет бычком в стену, достает вторую, зажимает между губ и снова закуривает.
Кажется, он так целую пачку готов скурить, лишь бы просто побыть рядом со мной. Тишина вкупе с темнотой — дразнят. Истрепавшиеся за неделю нервы обостряют эмоции и ощущения. Мы вдвоем в этом закуточке. Я и мой главный враг, мой демон-соблазнитель, мое проклятье и самая сильная любовь. Запретное искушение, рядом с которым к дьяволу летят любые принципы.
В темноте нас совсем не видно.
А в тишине кажется, что это и не мы вовсе.
Чувствуя на себе пристальный взгляд, плавно прячу руки за спиной и отвожу назад плечи, тем самым открываясь, подавая себя. Озерский по-прежнему немногословен, приятное лицо освещается во время редких затяжек и кажется бледным. Он полностью серьезен, хмурится, дышит чаще обычного. Напряженная фигура выдает намерения и как бы предупреждает — стоящий в паре шагов мужчина может наброситься на меня в любую секунду.
Пора бежать.
Где-то там вдали стрелой проносится автомобиль, из колонок которого на всю улицу орет знакомая восточная песня.
Молчаливая прелюдия длится, кажется, бесконечно долго. А потом мое тело начинает отвечать на нее. Поддается влиянию момента. Боже, я ведь тоже не железная, адски по нему соскучилась! Не по ревнивому психопату, мелочному ублюдку, в которого мой мужчина превращается в моменты обострения неуверенности в себе. Я ведь хорошо знакома и с оборотной стороной медали. С внимательным и заботливым Егором Озерским.
Потребность зарождается внизу живота, тело становится чувствительнее, жаждет его прикосновений. Вот бы к губам, к груди и ниже… Отлично помню, как все это происходит с ним. И мне хочется еще раз, хотя бы ненадолго, но снова почувствовать себя любовницей Математика.
О Боже. Я собираюсь сделать это снова. Переспать с ним. Всего один разочек… разве можно отказать себе в маленькой слабости?
