— Да. Мамка гордая, не хочет деньги брать. А отцу, брат говорит, совесть перед смертью нужно почистить. Приехал сказать, что в завещание нас вписал, а мамка еще по телефону ему заявила на той неделе, что не будет вступать в наследство. И пошло-поехало.
— А ты что думаешь по этому поводу?
— А мне-то что? Как мама скажет. Жили ведь раньше без него, и сейчас справимся.
— Зря она. Если хочешь мое мнение — никогда нельзя отказываться от денег. Не знаешь ведь, что ждет впереди. Вдруг пригодятся? Мне бы сейчас заначка точно не помешала бы.
— Он ее обидел очень. Нас всех обидел. Пять лет не общаемся, а тут вдруг мириться решил!
— Она тоже ведь «хороша». Запрещала вам общаться, кто так делает?
— Запрещала — значит, надо было, — отрезает малой. — Он себе другую нашел.
— Но вы-то ему менее родными от этого не стали, — он отбивает шарик от стены, я ловлю, машинально начинаю крутить в руках. — Ладно, дело ваше. Вот тебе идея на «подумать» — недвижимость не портится, купили бы что-то и пусть стоит, сдается. А потом ты вырастешь, и будет куда невесту привести.
Он пожимает плечами.
— А ты жених Вероники?
— Типа того.
— А как понять «типа»? В смысле, как и мой отец? Маму любит, но не только ее одну?
— Нет, не в этом смысле, — улыбаюсь, — других я не люблю, но и жениться не собираюсь.
— Дебилизм, — вздыхает он.
— В точку, — повторяю. — Прояви милосердие, обними старика напоследок, он уйдет с легким сердцем, и ты потом не будешь всю жизнь к этому моменту возвращаться. Родители ведь одни, и их не выбираешь.
— А твои родители тоже чудят?
— Поверь, у всех чудят. Просто по-разному. И в коллективе таким хвастаться не принято.
— Расскажешь?
— Давай я тебя лучше фокусу научу, — начинаю развязывать нитку на шарике.
Интересный разговор получается, но десятилетнему пацану рано знать о разного рода кризисах, которые случаются у людей при размене очередного десятка лет. И мама с папой, к сожалению, не исключение.
Мать вчера звонила прямо на вечеринке, то-то батарея у меня и села, больше часа с ней проговорили. На папу снова жаловалась. Скажете, не стоит о таком знать сыну? Наверное, не стоит, а кому она еще позвонит? Регине? У нас такая разница во времени, что попробуй еще поймай сестрицу бодрствующей. Хотя в этот раз мама поставила в тупик даже меня. Папа снова начитался всякой хе*ни или порно насмотрелся, или поделился с ним кто-то особыми знаниями… вот спасибо за услугу. В общем, решил он на старости лет наверстать все эротические извращения, которые во времена его молодости были не приняты. И страшно, и хочется. Получил зарплату, набрал на нее игрушек в секс-шопе — причем, судя по маминой истерике, — с консультантом ему явно повезло. Припер мешок с подарками домой, вывалил к ногам своей любимой и давай требовать экспериментов. И смех и грех, они с мамой через столько прошли вместе, и оказывается, через столько еще пройти предстоит…
Понимаете, у моих родителей такая любовь, что все знакомые поражаются. Сорок лет вместе, отец ни разу на измене замечен не был. Мама-то понятно — любит его до безумия, но и он молодец — не помню, чтобы когда-то мотал нервы по этому поводу. По его мнению, «все бабы — шлюхи, кроме моей матери», за нее и держался. А сейчас, когда у папиных друзей-ровесников бурная молодость осталась за плечами и настало время спокойной тихой старости, у него, наоборот, резьба слетела: требует старый х*ен от мамки всяческого, еще и угрожает, что если не разрешит, то пойдет искать приключений на стороне. Типа сама виновата. Она в слезы. Звонит, спрашивает, что делать. Начала мне названия перечислять… всякие, интересуясь, не опасно ли это. Писец.
О таком не то что десятилетнему мальчику не расскажешь, самому знать не хочется. Родители ведь… Ладно, я взрослый дядя и понимаю, что родители мои сексом занимаются, ну как минимум делали это дважды, раз у меня есть сестра, но… не хочу я вообще об этом думать!
А приходится. Поговорил с мамой, потом с отцом. Дал ему… пару советов. После этого сам Бог велел набухаться. Но, честное слово, никакого порошка, дури и прочего. Вел себя исключительно пристойно.
— А звать-то тебя вообще как? — спрашиваю у двоюродного брата Вероники.
— Максим. Ты уже спрашивал.
Минут через пятнадцать к нам заглядывает Вероника и застает нас с Максимом сидящими на полу и смеющимися до слез.
— Что здесь происходит? — спрашивает она настороженно. И показывает мне знак, что если я накурился, горло мне перережет.
— Покажи ей, — хохочет мелкий. — Ну же, Егор, давай!
— Дверь закрой, — хрипло говорю ей. Слушается, но смотрит строго. Я прочищаю горло и говорю быстро: — В недрах тундры выдры в гетрах тырят в ведра ядра кедров. Выдрав с выдры в тундре гетры, вытру выдрой ядра кедра, вытру гетрой выдре морду — ядра в ведра, выдру в тундру, — и замолкаю. Мелкий хохочет, аж закатывается.
— Чего-о? — тянет Вероника, расслабившись и улыбаясь. Выдыхай, девочка, я ж не совсем идиот — курить при детях.
— Попробуй сама. В недрах тундры…
Она повторяет эти три слова. Я хапаю гелия из шарика и добавляю:
— Выдры в гетрах тырят в ведра ядра кедров!
Мелкий хрюкает, Вероника хохочет в голос. Я тоже улыбаюсь, люблю, когда ей так сильно весело. Из-за меня.
— Как ты это делаешь? — она складывается пополам, вытирает уголки глаз.
— А ты попробуй, иди сюда, малышка, — двигаюсь на коврике, и она падает к нам в середину, после чего мы втроем по очереди пытаемся выдать скороговорку, не запутавшись. Полностью, правда, выходит только у меня. Макс совсем плох, нужно ему прям работать часами- месяцами, если не годами. Вероника значительно лучше, но язычок пока слабоват.
— Я не знал, что тренировать дикцию может быть так весело! — вопит Максим.
— Это ты еще не слышал Ломоносова в его пьяном исполнении, — заверяет Веро. — Меня он этим просто покорил. Едва на ногах стоял, но читал… мм-м-м, безупречно! С выражением.
— А как же! У тебя просто не было моей бабули, — делюсь я воспоминаниями о тяжелом детстве. — Однажды она белила потолок, а я рядом читал стихи. И в какой-то момент что-то отвлекся и то ли концовку съел, то ли строчки перепутал… она не сдержалась и, следуя порыву, впечатала мне валиком по физиономии! Щипало капец.
— Известкой? О Боже! — сочувствует Вероника.
— Понятия не имею, почему девчонки лучше клюют на бойцов миксфайта, чем на филологов. Не уверен, кому успех давался сложнее, — усмехаюсь. Вероника незаметно проводит пальчиками по моему животу, руке. Ловлю их и стискиваю.
Она хапает гелия и пробует:
— В недрах тундры выдры в гетрах тырят кедров. Выдрав выдру в тундре, вытру ядра…
