— Вам ведь исполнилось сорок пять?
— Через полгода, — оглушенно выговорил капитан. Он никак не ожидал, что дело кончится увольнением.
— Полгода, — задумчиво повторил полковник. И, обращаясь к членам комиссии, спросил: — Дадим доработать капитану шесть месяцев, товарищи? Пусть получит еще пятипроцентную надбавку к пенсии. Личное дело у него неплохое, есть много поощрений. Мы должны быть объективными!
— Капитан Дятлов добыл определенные положительные результаты, которые позволяют активизировать розыск, — вмешался Иванцов. — Композитный портрет подозреваемого, вещественные доказательства… Он считает, что дело обо всех однотипных убийствах надо объединить в одно производство…
— Тем более, — кивнул Логашов. — Согласимся, товарищи?
Сидящие за столом офицеры согласно закивали головами.
— Согласимся!
— Конечно, согласимся…
— Поддержим ветерана…
— Ну, и хорошо, — улыбнулся Логашов. — Сегодня подписан приказ о создании в отделе особо опасных преступлений оперативно-розыскной группы «Маньяк», которая объединит все дела о нераскрытых убийствах девушек. Мы прикомандируем капитана Дятлова к этой группе. Правильно, товарищи?
— Правильно, товарищ полковник! — вновь закивали члены аттестационной комиссии.
В народе это называется: «подсластить пилюлю». Но сладость не помогла, у Дятлова все равно было горько во рту и горле, будто разлилась желчь. Ошеломленный, он шел по коридору и ничего не видел вокруг. Честно говоря, опер не ожидал такого убийственного результата.
Его догнал Иванцов.
— Извини, Паша, что не смог тебя отстоять, — тихо проговорил он. — Тут все было предрешено заранее.
— Да нет, Виктор, спасибо за поддержку. Другой бы вообще рта не раскрыл.
— А дела, видишь, объединили. Значит, ты был прав…
Дятлов не ответил. Некоторое время они шли молча.
— Поработаешь в группе, если дашь результат, можно будет все переиграть, — не очень уверенно сказал начальник УР, когда они вышли на улицу. — Получишь награду, звание, а там, глядишь, и срок службы продлят…
— Спасибо, Виктор Сергеевич, — тяжело проговорил Дятлов.
И начальник, и подчиненный понимали, что это только вежливая форма поддержки.
* * *
Группа «Маньяк» располагалась на третьем этаже знаменитого здания на Петровке. Дятлов пришел за пять минут до начала планерки. Это был не рабочий кабинет, а скорей нечто вроде комнаты для совещаний. За столом в углу сидела высокая девушка лет двадцати семи и с самым серьезным видом перебирала какие-то бумаги.
— Здравствуйте, я капитан Дятлов, — представился сыщик. — Пришел на планерку…
— Здравствуйте, — ответила девушка и почему-то улыбнулась. — Проходите, мы скоро начнем.
Дятлова покоробило и от небрежного тона, и от этой улыбки. Держа потертую папку под мышкой, он прошел вдоль длинного полированного стола с криво разложенными листками серой бумаги и выглянул в окно. Бледно светило негреющее солнце, порывистый ветер мел по бульвару охапки сухих листьев. Город жил в своем обычном ритме, по дороге текли плотные потоки машин, а по тротуарам — еще более плотные потоки прохожих. Многие несли в руках яркие фирменные пакеты с покупками. Никто из них не думал о ночном маньяке, методично забирающем жизнь за жизнью.
За спиной вдруг сразу стало шумно. Он обернулся. В дверь уверенно входили молодые, продвинутые «важняки» и старшие опера: плечистые, деловые, знающие себе цену. Они мельком осматривали капитана, небрежно здоровались, многие улыбались. Дятлов вдруг увидел себя их глазами: крашеный огрызок прошлого, направленный на полгода пересидки перед пенсией, потому что больше его деть было некуда. Тяжело вздохнув, он двинулся к крайнему стулу в конце стола, сел, открыл папку и приготовил файл с документами. Кроме него в комнате собрались восемь мужчин и та самая девушка. Невооруженным взглядом было видно, что они не освобождены от своих основных обязанностей и работать по маньяку будут параллельно с основными делами. Опера рассаживались, что-то рассказывали друг другу, кто-то разговаривал по телефону, кто-то двигал стулья, выбирая место поудобнее, когда вошел старший группы Колесов.
Высокий, с массивной фигурой и угрюмым, похожим на кирпич лицом, он бегло осмотрел собравшихся, усмехнулся, наткнувшись взглядом на Дятлова, по-хозяйски сел во главе стола, постучал ручкой по столешнице.
— Даже не спрашиваю, все ли познакомились с делом, — сказал он, раскрывая потрепанный ежедневник с массой каких-то закладок из разномастных и разноцветных бумажек. — Приказ был — значит, выполнили. Текущие дела ужимайте, высвобождайте время для поиска маньяка. Район все завалил, наработок для раскрытия практически нет, работу надо вести с нуля.
Дятлов поднял руку, но Колесов не обратил на него внимания. Никто из оперативников на капитана тоже не взглянул. Он был для них пустым местом.
— Значит, так, Володя, отрабатываешь психушки по обычной схеме: кто выписан к началу серии, кто состоит на учете по садистской линии…
— Понял, — сказал плотный краснощекий паренек.
— Женя, то же самое по колониям и тюрьмам.
— Есть.
— Леня, готовишь Марину как подставу, по вечерам ведешь поиск «на живца». Возьми пару ребят для подстраховки.
— Ясно, — кивнули оперативник и высокая девушка.
— Александр поднимает агентуру.
— Сергей, изучаешь все акты вскрытия. Лично, подчеркиваю, лично беседуешь с патологоанатомами. И лично встречаешься с криминалистами, которые выезжали на место происшествия. Нам нужна достоверность способа совершения.
Все время, что длилось совещание, Дятлов просидел, хмуро разглядывая свои ногти. Раздражение внутри копилось и распирало грудь. Здесь совсем другой уровень работы: это не кустари, моющие золотишко в присмотренных местах на свой страх и риск. Здесь широкомасштабный, индустриальный подход: русло реки выпрямить, углубить, пустить драгу и взять все золото. Про этих парней никак не скажешь, как в известном стишке, который ходит по низам милицейских структур — «задерганный, задроченный оперативный уполномоченный». Четкое разделение обязанностей, отработанные приемы, типовые схемы направлений поиска. И они уверены, что сейчас возьмутся всем скопом, навалятся и играючи это дело раскрутят! Не то что эти недоумки из района… Хотя между добычей золота и раскрытием преступлений существует большая разница.
— Вопросы есть? — раздав задания, спросил Колесов.
— Есть, — подал голос Дятлов. — Я хотел доложить свои материалы.
Колесов выпятил вперед челюсть.
— Мы должны собрать первоначальную информацию и выдвинуть свои версии. Я читал ваш рапорт. Уголовник, который разыскивает в Москве какую-то женщину, а попутно убивает всех похожих, это для голливудского фильма. И слепки зубов собаки, которая загрызла другую собаку — тоже для фильма ужасов.
