– Территория, где находятся развалины «Аршакуни», сейчас принадлежит компании Николая Комиссарова, – ответила Анжелика Аркадьевна. – Поэтому никто другой туда не сунется. А сами Комиссаровы пока не торопятся что-то там строить. Наверное, им и так денег хватает.
Больше старушке было нечего сообщить, но ребята все равно помогли ей закончить уборку, стерли пыль со всех витрин в зале первого этажа, после чего отдали тряпки.
– Знаешь… – Старушка вдруг странно взглянула на Леру. – Как, говоришь, тебя зовут?
– Валерия Журавлева.
– Это имя ни о чем мне не говорит, но ты сильно напоминаешь мне одну девушку, прямо одно лицо! Я видела ее в этом самом музее много лет назад… В те времена школы любили проводить в нашем здании выпускные балы. А что, площадь позволяет, да и антураж интересный, все эти колонны и широкие лестницы… Я запомнила ее потому, что это был самый первый бал из череды многих других… Ее тогда выбрали королевой выпускного. Она стояла на сцене в красивой короне, а рядом с ней – такой привлекательный парень… Совершенно не помню, как их зовут. Но, глядя на тебя, я будто снова ее увидела.
– Может, это была моя мама? Она заканчивала школу здесь, в Новом Ингершаме. Или это просто совпадение, – с улыбкой произнесла Лера. – Говорят же, что у каждого человека где-то на земном шаре есть свой двойник.
– Возможно, – задумчиво кивнула Анжелика Аркадьевна. – Возможно…
Старушка поблагодарила их за помощь и предложила заходить к ней в любое время.
– Я вам и экскурсию бесплатно проведу, и чаем напою, – пообещала она. – Приходите! Нечасто среди нынешней молодежи можно встретить таких увлеченных ребят.
– Обязательно зайдем, – пообещала ей Лера, и они, попрощавшись, вышли из музея.
– Я думал, тебя только «Арканум» интересует, – сказал Дэн. – А ты вдруг еще и про дом на скале расспрашивать начала.
– Начнешь расспрашивать, – задумчиво произнесла Лера. – Помнишь, я говорила, что читаю дневник одной девицы, жившей сто пятьдесят лет назад? Так вот, похоже, что это она жила в том самом имении Аршаку-ни и любила Федора Апраксина, капитана «Арканума». Судя по записям, она виделась с ним после возвращения кораблей. Сначала долго ждала и страдала от разлуки, а потом они встретились. В дневнике она пишет, что ее суженый стал каким-то другим. В общем, выходит, что Федор Апраксин отправился на своем корабле в экспедицию. Затем, какое-то время спустя, он тайно вернулся, спрятал корабль в пещере… и начал наведываться к своей возлюбленной. Но ее родители были категорически против их встреч. А еще в то время в городе пропадали люди…
– И что же дальше? – заинтересовался Дэн.
– Дальше я еще не прочитала, но там уже совсем немного осталось.
– Он у тебя с собой?
– Дневник? Да, сегодня положила его к себе в сумку. Хотела почитать на пляже, но из-за всех событий даже не вспомнила о нем.
– А можно взглянуть? – протянул руку Дэн.
Они сели на скамейку в платановой аллее неподалеку от музея, и Лера протянула ему старинный дневник. Дэн с любопытством повертел книгу в руках, затем нашел место, которое она отметила закладкой, раскрыл дневник и вдруг принялся читать вслух.
25 июля
Сегодня у нас с батюшкой опять состоялся неприятный разговор. Маменька на этот раз тоже присутствовала. Бледной невзрачной тенью стояла она у окна и сочувственно кивала головой, не говоря ни слова. Боже, как же я устала от всего этого.
– Ты продолжаешь видеться с ним, несмотря на все наши запреты? – сурово спросил батюшка. – Я промолчала, и он продолжил: – Ты ослеплена любовью, дочь моя, и не желаешь признать очевидное. Разве не кажется тебе странным то, что никто не видел Апраксина, кроме тебя? Он скрывается ото всех – от друзей, от соседей, никто не говорил с ним с момента его возвращения. Никто, кроме тебя. Где он прячется? Его дом много месяцев заперт и стоит пустой. Жандармы сегодня вскрыли дверь… Все внутри заросло пылью и паутиной!
– Быть может, после возвращения он снял себе другое жилище, батюшка, – робко произнесла я.
– Или дом ему больше не нужен! – вскипел отец. – Говори, где ты встречаешься с ним? На черных камнях? У порта? Или за рыбозаводом?
– Не кричите на меня, батюшка! – вспылила я.
– Я за тебя волнуюсь! – вскричал он. – Мы с твоей матерью! Взгляни на нее, она места себе не находит от беспокойства!
Маменька при этих словах побледнела и заломила руки.
– И правда, душенька, – заговорила она. – Ведь это безумие. Ты убиваешь нас своей непокорностью…
Я не стала ей отвечать, только опустила голову.
– Никто не понимает, что происходит в городе, милая, – уже гораздо тише проговорил батюшка. – Но люди по-прежнему пропадают, а рыбаки шепчутся на пристани… некоторые видели такое, о чем и подумать страшно… Все напуганы происходящим в Новом Ингершаме, и я всерьез подозреваю, что Федор Апраксин каким-то образом причастен к этим событиям. Ты ведь знаешь, что цель его экспедиции покрыта тайной… Кшиштоф Закревский пытался нанять многих капитанов, но все они отказались, страшась за свою жизнь. Согласились лишь двое, Черкашин и Апраксин, самые молодые и отчаянные!
– Феденька пошел на это, желая разбогатеть, – сказала я с вызовом. – А все потому, что вы выгнали его вон, когда он пришел просить моей руки!
– Мы желаем тебе лучшей доли, нежели жизнь с этим голодранцем! – ответил отец.
– Он вернулся, – тихо проговорила маменька, – но разбогател ли он? Я сильно в этом сомневаюсь… Вероятнее всего, он погубил и корабль, и команду! Что он тебе рассказывает при встречах?
– Я ничего не знаю, – вскричала я. – Оставьте меня, прошу вас! У меня разболелась голова, я устала от ваших обвинений!
Батюшка продолжал настаивать на своем, но я так ничего ему и не сказала. Все закончилось тем, что они с маменькой вышли, хлопнув дверью. Выйдя на двор, батюшка начал кричать на работников, вымещая на них свой гнев. Увидев, что я наблюдаю за ним через открытое окно, он снова пригрозил, что силой выдаст меня замуж за того, кого посчитает подходящей для меня партией.
– Я найду тебе такого жениха, который увезет тебя подальше от Нового Ингершама, и ты забудешь обо всех своих глупостях! – крикнул он. – Ты больше никогда не увидишь ни моря, ни своего злополучного голодранца!
Напоследок он приказал маменьке запереть меня на ночь в спальне.
Пусть запирают. Ежели захочу, выберусь через окно, и никакие замки меня не удержат.
26 июля
Господи, помоги мне… Какой кошмар… Я хочу умереть…
(строчки на этой страничке слегка расплылись, будто на чернила упало несколько капель воды).
