– Уверен? Могу сделать тебе это чертово фраппучино, или как там его. Я даже купил специально соевое молоко, вот только вопрос, кого они для этого доили! – Старший раскатисто захохотал, при этом искоса с беспокойством поглядывая на молодого.
– Мм, – ответил молодой, пропустив саркастическое замечание мимо ушей.
– А как поговорили с чокнутой риелторшей? – бросил старший таким тоном, будто просто сострил, а тема его ничуть не волнует.
– Прекрасно! – заверил его молодой с плохо скрываемым раздражением и двинулся к двери.
– Ты сам-то как? – спросил старший.
– Я в полном порядке! – простонал молодой.
– Точно?
– Точно!
– А это что? – старый посмотрел на лоб молодого.
– Все в порядке. Ну все, мне пора.
– Ну да, ну да. Может, помочь тебе с допросом той чокнутой тетки? – Старый выдавил улыбку, силясь отвести озабоченный взгляд от ботинок молодого.
– Сам справлюсь.
– А то смотри, я готов помочь.
– Спасибо, не надо!
– Уверен? – крикнул старый вслед молодому. Но ответом была тишина.
Старый полицейский стоял на кухне один и допивал свой кофе. Когда ты старый, то не знаешь, как объяснить молодому, что ты за него волнуешься. Трудно подобрать слова, если все, что ты хочешь сказать, умещается в одной фразе: «Я вижу, что тебе больно».
На полу, где стоял молодой полицейский, остались красные пятна. У человека подошвы до сих пор в крови, а он даже не замечает. Старый полицейский отжал тряпку и осторожно протер пол. Руки его дрожали. А может, молодой не соврал? Может, у него и правда все в порядке? А вот у старого-то нет.
Глава 9
Молодой полицейский вернулся в допросную и поставил на стол стакан воды. Глядя на него, риелтор подумала, что полицейский из тех людей, которые открывают пиво коробочкой снюса. Разумеется, без осуждения, нет-нет, это совершенно нормально.
– Спасибо, – сказала она неуверенно, обращаясь к стакану, о котором не просила.
– Должен задать вам еще несколько вопросов, – извиняющимся тоном сказал полицейский и достал помятую бумагу, похожую на детский рисунок.
Риелтор кивнула, но не успела она раскрыть рот, как дверь осторожно открылась и в комнату вошел старый полицейский. Риелтор про себя отметила, что для такого роста руки у него длинноваты, и если он сейчас прольет кофе, то максимум обожжет голени.
– Здравствуйте, здравствуйте! Я к вашим услугам… – проговорил старый полицейский.
Молодой закатил глаза к потолку.
– Я же говорил, спасибо, помощь не требуется. Все под контролем.
– Ну да, ну да. Просто подумал, что могу быть полезным, – закивал старый.
– Нет, нет, какого ч… спасибо, не надо! Ты, видно, забыл про профессиональную этику! Нельзя врываться в кабинет посреди допроса! – прошипел молодой.
– Да, конечно, прошу прощения, просто хотел спросить, как далеко вы продвинулись, – смущенно прошептал старый, не в силах больше скрывать, что заботится о молодом.
– Я как раз собирался спросить о рисунке, – огрызнулся молодой таким тоном, будто родители учуяли от него табачный дух, а он отпирается и сваливает все на товарища.
– Спросить кого? – поинтересовался старый.
– Риелтора! – взорвался молодой, тыча в риелтора пальцем.
Эта неосторожная фраза дала риелтору повод отрекомендоваться. Она тотчас вскочила со стула и выкинула вперед кулак:
– Да-да, меня! Я представляю агентство недвижимости «Респект»!
Риелтор с торжествующим видом выдержала эффектную паузу, невероятно довольная своим выпадом.
– О господи, только не это… – вздохнул молодой, пока риелтор набирала воздуху, чтобы продолжить:
– Мой вам респект!
Старый вопросительно посмотрел на молодого.
– Не обращай внимания, это повторяется каждые пять минут, – сообщил молодой, массируя брови.
Старый полицейский, прищурившись, посмотрел на риелтора. Он привык смотреть так на странных людей, и от этой привычки кожа у него под глазами со временем оплыла, как подтаявшее мороженое. Риелтор, которая, судя по всему, решила, что ее не услышали, пояснила:
– Понимаете? Агентство недвижимости «Респект». С респектом к своим клиентам. Все просто!
Старый полицейский все понял и даже уважительно посмотрел на риелтора, но молодой снова ткнул пальцем в ее сторону и помахал рукой, изображая поступательные движения вверх-вниз.
– Сидеть! – сказал он тоном, каким обращаются к детям, собакам и непослушным риелторам.
Улыбка сбежала с лица риелтора. Женщина неуклюже приземлилась на стул и перевела взгляд с молодого на старого.
– Извините. Я первый раз на допросе. Вы же не будете… ну, вы знаете… как в фильмах бывает: плохой коп и хороший коп? Один типа вышел из кабинета, чтобы налить кофе, а другой тем временем стал бить меня телефонным справочником с криком: «Где ты спрятала тело?!»
Риелтор нервно хохотнула. Старый полицейский улыбнулся, но молодой сидел с мрачным видом, и риелтор взволнованно продолжила:
– Да ладно, я пошутила. Сейчас и справочников телефонных нет! Что делать будете? Пытать меня планшетом?
Риелтор замахала руками, изображая, как ее пытают, и выкрикивая воображаемые реплики полицейских:
– Ах ты, черт, я случайно лайкнул фотку моей бывшей в инсте! Сброс! Отмена!
Молодой полицейский сидел с каменным лицом, чем несколько напряг риелтора. Старый тем временем заглянул в листочек с его пометками и спросил так, будто риелтора в комнате не было:
– И что она говорит про рисунок?
– Я не успел спросить, потому что пришел ты! – отрезал молодой.
– А что за рисунок? – спросила риелтор.
– Так вот что я хотел сказать, прежде чем меня перебили. Мы нашли этот рисунок на лестнице и решили, что, возможно, его обронил преступник. Мы хотели бы, чтобы вы… – начал молодой, но старший его перебил:
– Ты про пистолет ее спрашивал?
– Хватит вмешиваться! – гаркнул молодой.
После чего старый развел руками и пробормотал:
– Молчу, молчу, извините, что я вообще есть.
– Да он был ненастоящий! Я про пистолет. Это была игрушка! – встряла риелтор.
Старый полицейский удивленно перевел взгляд с агента на молодого полицейского, а затем прошептал голосом, какой только мужчина определенного возраста может счесть за шепот:
– Ты что… не сказал ей?
– Не сказал что? – спросила риелтор.
Молодой вздохнул и сложил рисунок так тщательно, как хотел бы сложить физиономию своего старшего коллеги.
