У всех, кто в тот день находился в квартире, имелись свои комплексы, демоны, страхи: Рогер был обижен, Анна-Лена тосковала о настоящем доме, Леннарт не мог снять кроличью голову, Юлия устала, Ру беспокоилась, Заре было больно, Эстель… н-да… никто толком не знал, что чувствовала Эстель. Возможно, даже она сама. Иногда люди могут использовать слово «Стокгольм» в положительном смысле: как мечту о чем-то большем, где мы сможем стать кем-то другим. О том, чего мы хотим, но на что не решаемся. У каждого, кто находился в квартире, имелась на этот счет собственная история.
– Простите, – вдруг произнес грабитель, нарушив тишину.
На первый взгляд могло показаться, что его никто не услышал, но на самом деле его услышали все. Благодаря тонким стенам и открытой планировке (черт бы ее побрал!) это слово было слышно даже в гардеробной, прихожей и туалете. Возможно, у собравшихся не было ничего общего, но все они знали, каково это – совершить ошибку.
– Простите, – повторил грабитель чуть тише, и, хотя никто ему не ответил, в этот момент началась история о том, как грабителю удалось скрыться. Одного этого слова оказалось достаточно, потому что всем, кто его услышал, необходимо было кого-то простить.
Стокгольмским бывает еще и синдром.
Глава 38
Джек: Прекрасно. Замечательно. А теперь вернемся к нашим вопросам.
Рогер: Так вот, значит, чертов Кролик. Такие, как он, манипулируют рынком. Банкиры, риелторы и поганые кролики. Они захватили власть. Кругом обман!
Джек: Вы имеете в виду Леннарта? Он есть в списке свидетелей, но, когда он выходил из квартиры, кроличьей головы на нем не было. Что вы имеете в виду под словом «обман»?
Рогер: Да все! Весь мир – обман! И на работе у меня сплошной мухлеж.
Джек: А на показе квартиры?
Рогер: Ах, вот вы о чем! На работе я получил серьезное заболевание, но вам, конечно, до этого нет дела! В нашем обществе потребления людей просто используют, разве это не так?
Джек: Нет, нет, я сейчас не об этом.
Рогер: А этот идиот врач сказал, что у меня профессиональное выгорание. Нет у меня никакого выгорания, я просто немного устал. Но вдруг на работе все стали ко мне снисходительно относиться, а шеф вызвал меня на беседу об «условиях труда». Я хочу работать, черт побери! Я мужик! А они весь год выдумывали мне какие-то задания и давали вести несуществующие проекты. Я был им не нужен, они просто меня жалели. Думали, я не понимаю, а я понимал, я же мужик, черт возьми. Ясно вам?
Джек: Полностью с вами согласен.
Рогер: Настоящий мужик хочет, чтобы ему говорили правду, глядя в глаза. Они должны были сказать мне всю правду, а они обманывали. И Анна-Лена туда же. Выходит, я никакой не дока по части покупки квартир, всю работу делал за меня чертов Кролик.
Джек: Понимаю.
Рогер: Ничего ты не понимаешь, сопляк!
Джек: Я понимаю, что вы очень обижены.
Рогер: И знаешь, что после моего ухода случилось с предприятием, где я работал?
Джек: Нет.
Рогер: А ничего не случилось. Все осталось как раньше.
Джек: Мне очень жаль.
Рогер: Так я тебе и поверил.
Джек: Может, расскажете подробнее о пустом пространстве между стенами? Не могли бы вы показать мне это место на плане квартиры? Какого размера этот промежуток? Там может спрятаться взрослый мужчина?
Рогер: Вот здесь. Минимум метр. Когда одну квартиру поделили на две, то поставили между ними еще стену – вместо того, чтобы укрепить существующую.
Джек: Почему?
Рогер: Потому что идиоты.
Джек: И между стенами осталось пустое пространство?
Рогер: Да.
Джек: Вы хотите сказать, что грабитель прошел сквозь стену?
Рогер: Ничего смешного.
Джек: Подождите.
Рогер: Ты куда?
Джек: Мне надо поговорить с коллегой!
Глава 39
Рогер долго стоял в прихожей, крепко сжав пальцами ноздри, чтобы остановить кровь, а другой рукой держась за ручку входной двери. В прихожую вышел грабитель, но, увидев Рогера, не нашел в себе силы ему помешать.
– Рогер, вы можете идти, если хотите, – сказал он. – Я все понимаю.
Рогер колебался. Нажал ручку, но открывать дверь не стал. Пнул ботинком плинтус так, что тот отлетел.
– Не надо мне указывать, что надо делать!
– Хорошо, – ответил грабитель, решив не педалировать, что в этом и состоит задача всех грабителей.
Они не знали, о чем говорить, но, порывшись в кармане, грабитель достал пакет бумажных платков, протянул Рогеру и тихо сказал:
– У моей дочери тоже иногда идет кровь из носа, поэтому я всегда ношу с собой…
Рогер со скептической ухмылкой взял упаковку и засунул по платку в каждую ноздрю. Он все еще сжимал ручку двери, но не мог заставить себя сдвинуться с места. Его ноги словно не знали, куда им идти без Анны-Лены.
В прихожей стояла банкетка. Грабитель присел на край, и вскоре на другой край присел Рогер. Кровотечение прекратилось. Рогер вытер рукавом под носом и заодно под глазами. Они долго молчали, и наконец грабитель сказал:
– Мне жаль, что вы оказались втянуты в эту историю. Я не хочу причинить вам зла. Мне просто нужно было добыть шесть тысяч пятьсот крон, чтобы заплатить за квартиру, поэтому пришлось попытаться ограбить банк. Но в моих планах было вернуть деньги. С процентами.
Рогер промолчал. Подняв руку, он постучал по стене у себя за спиной. Осторожно, почти нежно, словно боялся пробить ее насквозь. Тук-тук-тук. Он не настолько разбирался в своих чувствах, чтобы сказать все как есть: что Анна-Лена была его несущей стеной. Поэтому просто спросил:
– С фиксированными процентами или нет?
– Что? – переспросил грабитель.
– Вы сказали, что вернете деньги с процентами. Вот я и спрашиваю.
– Не знаю.
– Разница будь здоров.
Мало грабителю других забот.
Тем временем Юлия вышла из туалета и по привычке бросила укоризненный взгляд на Ру:
– Где Анна-Лена?
Ру посмотрела на нее с тем же недоумением, как в тот раз, когда узнала, что есть правильный способ загружать посуду в посудомоечную машину, а есть неправильный.
– Кажется, пошла в гардеробную.
– Одна?
– Ну да.
– И ты не пошла проверить, как там она? Ей только что устроил сцену ее пээмэсный мужик, хотя она все делала ради него, и ты даже за ней не пошла? Она, можно сказать, на грани развода, а ты оставила ее одну? Как можно быть такой черствой?
