— Нет, он жив, — ледяным тоном отрезала Лапочка. — Но лучше бы умер. Он исчез во время той битвы, в которой пала Прыгушка. Мы решили, что нашего Альфу тоже унесло Бескрайнее Озеро, и оплакивали его смерть. Но потом мы узнали, что полуволк жив и здоров — он просто сбежал от нас и вступил в стаю Стали… на правах Омеги.
Хромой, разинув пасть, уставился на неё.
— Полуволк понял, что Свирепые псы сильнее нас, поэтому решил заранее переметнуться к победителям, — сдержанно объяснила Лапочка. Она пыталась говорить как можно спокойнее, но Счастливчик слышал сдерживаемый гнев, дрожащий в её голосе: — Что же касается Стали, то она… в последнее время она одержима какими-то безумными идеями о конце света.
Счастливчик впился глазами в Хромого. Тот насупился, помрачнел, приподняв одно ухо. Счастливчику было немного странно видеть, как его бывший товарищ по стае — простой патрульный, которого полуволк считал никчёмным калекой, — теперь, как равный, беседует с Лапочкой.
«Альфа правил стаей тяжёлой лапой, для него важнее всего была иерархия, в которой он стоял на вершине, а остальные пресмыкались где-то внизу. При его правлении достоинства собак никому не были нужны, Альфа не видел их и не умел использовать. Теперь такого не будет!»
Счастливчик почтительно склонил голову. Несмотря ни на что, ему было немного странно видеть, как две собачьи стаи могут мирно общаться и делить еду.
«Полуволк никогда бы такого не допустил! — с закипающим гневом подумал Счастливчик. — Подлый предатель! Он ошибался не только в Хромом, он совершал ошибку за ошибкой, а когда понял, что дело плохо, просто сбежал».
Лапочка коротко рассказала Хромому о видениях Стали, её замысле убить Грозу и страшной смерти Клыка. Напоследок она посвятила Хромого в план нападения на Свирепых псов и сообщила ему об уходе Нытика. Хромой помолчал, обдумывая услышанное, потом склонил голову набок.
— Вы хотите сразиться со Сталью?
— Больше нам ничего не остаётся, — вздохнула Лапочка. — Мы понимаем, что это будет нелегко, но мы должны раз и навсегда покончить с этой постоянной угрозой. — Она подняла голову и открыто посмотрела в глаза Хромому. — Поэтому мы и пришли к тебе.
Счастливчик впился глазами в Хромого, который спокойно выдержал взгляд Лапочки. Теперь судьба стаи зависела только от него. По телу Счастливчика пробежала дрожь, он нервно облизнул пересохшие губы.
— Если две наши стаи объединятся, мы сможем одолеть Свирепых псов, — спокойно продолжала Лапочка. — Пусть мы уступаем им в силе, зато будем превосходить в численности. У нас тоже есть отличные бойцы и возможность застать врагов врасплох, а это больше преимущество.
Счастливчик затаил дыхание. Если Хромой откажется, всё пропало. Он подавил нервную дрожь.
«Мы не сможем защитить Грозу! Сколько наших собак будут убиты, прежде чем Сталь сможет исполнить свой безумный замысел?»
— Мне очень жаль, Лапочка, — мягко сказал Хромой, но Счастливчик с отчаянием услышал в его голосе непоколебимую решимость. — Я очень хотел бы вам помочь, но я Альфа моей стаи. Ты знаешь, что я не выбирал этого, так случилось. Но, будучи Альфой, я не могу подвергать опасности жизни моих собак. Они и так слишком долго страдали под властью Ужаса, они искалечены его жестокостью и припадками безумия, должно пройти немало времени, прежде чем они смогут прийти в себя. Я не могу снова гнать их на битву — тем более чужую. Прости, Лапочка, но это не наша война.
У Счастливчика оборвалось сердце.
— Но, может быть, ты спросишь у них? — с последней надеждой спросил он. — Не нужно никого заставлять силой. Пусть с нами пойдут только те, кто захочет защитить Грозу, а остальные могут остаться в лесу!
Хромой бросил на него косой взгляд.
— Ты совсем не знаешь мою стаю.
— О чём ты говоришь?
Вместо ответа Хромой спрыгнул со ствола и пошёл туда, откуда доносился заливистый собачий лай.
— Идём. Сейчас поймёшь.
Лапочка и Счастливчик последовали за ним и вскоре вышли на поляну, где резвились обе стаи. Но если собаки из стаи Лапочки лишь покосились на подошедших Альфу и Бету и снова вернулись к своим занятиям, то стая Хромого тут же вскочила, склонила головы и пригнулась к земле. Все смотрели на Хромого, в их взглядах светилось ожидание приказаний.
Хромой вскинул голову.
— Лягте на спины и покажите мне свои животы! — коротко приказал он.
К изумлению Счастливчика, все собаки Хромого, как одна, повалились на землю и задрали лапы вверх.
Собаки из стаи Лапочки, разинув рты, смотрели на это представление.
— А теперь вставайте, — приказал Хромой, и стая снова беспрекословно повиновалась. Он вздохнул и покосился на Лапочку. — Мои собаки не привыкли принимать решения самостоятельно. Они ждут от меня приказа, а я не готов его отдать.
Счастливчик облизнул языком свой нос. Он снова вспомнил безумного Ужаса, который издевался над своей стаей и запугал собак почти до полусмерти. Эти несчастные, на всю жизнь напуганные собаки едва осмеливались дышать без приказа! Хромой был прав — они не умели принимать решения.
Хромой виновато кивнул Лапочке.
— Постарайся меня понять. Будь дело только во мне, я бы пошёл с вами, но теперь я обязан думать о стае. Если я прикажу им сражаться за вас, они встанут и пойдут на бой и будут драться до смерти. Но мне не кажется, что это правильно. Это несправедливо и нехорошо. Я не хочу так поступать.
Счастливчик понимал, что Хромой прав, но ничего не мог поделать со своим отчаянием.
— Но ведь ты слышал, что сказала Лапочка! — проскулил он. — Сталь не остановится, пока не убьёт Грозу!
При этих словах Гроза резко вскочила и стукнула лапой по земле.
— Нет, Счастливчик, ты неправ! Хромой правильно говорит. Это не их война, не их вражда и не их битва. Мы им даже не друзья, они вовсе не обязаны рисковать жизнью ради меня!
— Мне жаль, — повторил Хромой. — Поверьте, если бы это было в моих силах, я бы сделал всё. Но моя стая — это не моя собственность, я не имею права рисковать чужими жизнями. Мои собаки и так настрадались.
Поднялся шум, собаки затявкали и заволновались. В воцарившейся суматохе Счастливчик попытался успокоить Грозу и заверить её, что они всё равно смогут справиться со Сталью, а Хромой снова и снова повторял, что очень сожалеет, но ничем не может помочь. И тут из общего гомона и шума выбился очень тоненький, но очень решительный голосок:
— Альфа… а что если… если мы захотим сразиться?
Собаки разом замолчали, уставившись на Шёпота. Тот втянул голову в плечи и робко приблизился к Хромому.
— Я знаю, Альфа, твоё слово — закон, ты самый мудрый и мы все должны тебя слушаться. И я слушаюсь, Альфа, я всегда буду тебя слушаться! Но я просто подумал… просто вспомнил, что Гроза… она же спасла нас от Ужаса… А сегодня она помогла мне убежать от Косматой. — Робкий серый пёсик искоса взглянул на Грозу. — Она храбрая собака и очень добрая. Ты слышал, как она сейчас сказала, что мы не должны рисковать жизнью ради неё? Я подумал, что… за такую собаку нельзя не заступиться! Если ей угрожает опасность, то я бы хотел её защитить!
