— Звони своему родственничку. — протягивает мне простенький задрипанный, с прозрачными кнопками телефон Мафик, и хватает за волосы, больно оттянув голову назад. — и помни, без суеты. Скажешь, что с ним жаждут увидеться, назовешь адрес — оружейный завод в Химках, он поймет. Завтра, в девять вечера. Сделает всё, как надо, тебя доставят к нему невредимой, а сглупит и попытается обдурить, пусть не обессудит, твой «симпатичный» труп найдут в сточной канаве.
— А чё сам не брякнешь, кишка в узел завязалась? — презрительно усмехаюсь, не спеша брать видавший и лучшие времена «самсунг».
Небось, у бомжа отжали, симка левая, и после звонка закончит существование в мусоропроводе.
— Звони. — в голосе его нетерпение, меня толкают в спину, плюхаюсь на пушистый ковер.
— Отдайте мне мой телефон. Я номер навскидку не помню, — твердо говорю, прямо встретив взгляд Мафика, и не спеша подниматься.
Придирчиво сканирует глазом, решая, стоит ли мне доверять, но я держусь невозмутимо, несмотря на неприятное ощущение страха, поселившегося внутри. Если получу своё «яблочко», Руслан сможет отследить местоположение, ведь для меня не секрет, что он давно вмонтировал в подаренный айфон мощный локатор — шпион. Как только поступит с мобилки звонок, у него отобразится с точностью до нескольких метров место, где я в данное время.
— Без глупостей, девочка. — предупреждает Мафик, выудив из кармана пиджака мое имущество, подает, и с силой стискивает запястье. — хоть одно лишнее слово, сверну шею. Запомни, детка, это не скверный блокбастер, и супер — герой не примчится на помощь. Это — жизнь!
— Я поняла. — напускаю на себя смирение, с трудом пряча радостное возбуждение.
Услышав голос Соколова в динамике, ощущаю, как защипало под веками. Блин, какой он родной… Я и не подозревала, что так соскучилась по нему.
— Алиса? — запнувшись, произносит Руслан, и я киваю, совершенно позабыв, что должна выполнить условие скота Мафика, а говорим мы по телефону и видеть мое подтверждение судорожными кивками он не может. — блять, куда тебя занесло, я пол Москвы обшарил, у тебя труба выключена была!
Тычок в спину возвращает в мир реальности, в сузившихся глазах Максима неприкрытая угроза.
— Рус, послушай, не перебивай. Я сейчас всё…
— Какого хера ты делаешь в… — будто не слыша меня, начинает он злиться, и я, машинально приложив ладонь к динамику, воплю:
— Да дай сказать, помолчи хотя бы минуту! Потом продолжай свои идиотские нравоучения!
Только бы этот козел Мафик не допетрил, что в моем аппарате вмонтирован жучок слежки. Тогда всему конец…
— Говори. — коротко, с чуть проклюнувшимися нотками тревоги, разрешает Руслан, и я отворачиваюсь, чтобы быстренько размазать слезы по лицу.
В этот момент готова расцеловать покровителя, какой он всё-таки понятливый!
— Рус, с тобой хотят встретиться. Завтра, в девять вечера, район Химки, заброшенный оружейный завод. — чинно объясняю, следуя указаниям похитителя и оглядываюсь, ища одобрения хмуро молчавшего Максима.
Он кивает.
— Ты должен приехать один. Это непременное условие, чтобы забрать меня.
— Ты в порядке? — сухо, как мне чудится, уточняет Руслан, но спасительная мысль вытесняет вспыхнувшую, было, обиду — он просто тянет время, чтобы наверняка определить место, где я нахожусь.
Мафик протягивает ладонь, требуя отдать телефон.
— Да. Не волнуйся. Пожалуйста, сделай так, как я сказала.
Смартфон вырывают из руки, тут же отключают от питания. Меня колотит от возбуждения, уровень адреналина в крови, наверное, зашкаливает все показатели. Руслан меня найдёт ещё до утра, я ничуть не сомневаюсь в этом.
— Умница. — холодно роняет Максим, подталкивая меня к двери. — будешь и дальше такой послушной деткой, заработаешь поощрение в виде свободы.
Паштет вопросительно смотрит на босса, и тот толкает меня в его руки. Рано празднуете победу, сволочи. Ждать остается куда меньше, чем вы думаете, и вряд ли встреча с Соколовым покажется вам столь радостной…
* * *
Не проходит и часа, как в комнату, где меня заперли, тихонько проскальзывает та самая женщина. Сразу прикладывает к губам палец, манит к себе, и я настороженно смотрю на неё. Если это любовница Мафика, доверять ей не стоит, да и не стоит вообще. Ведь она здесь, в его доме, а значит, с ним заодно!
— Не бойся, я тебе зла не причиню. — голос хриплый, как у нашей нянечки в интернате, но эта особа во мне теплых чувств не вызывает.
— Чё надо? — равнодушие дается с трудом, встаю с кровати, морщась от стрельнувшей в ребрах боли.
Только бы не сломаны… Не хватало еще валяться в постели, терпеть не могу быть беспомощной и больной. А Руслан точно заставит сидеть дома, когда выяснится, что мне положен режим «безделья и плевков в потолок».
— Алиса, я хочу с тобой поговорить. — делает ко мне шаг Мара, пристально сверлит взглядом. — но не тут. Пожалуйста, доверься мне. Я выведу тебя отсюда, Макс уехал, в доме, кроме нас с тобой, один охранник.
— С чего это Вы такая заботливая? Это проверка на вшивость и тупость? — усмехаюсь, не веря ни одному её слову.
Она садится на край кровати, берет меня за руку, и, что уж совсем выбивает из понимания происходящего, прижимается к моим пальцам губами. Отдергиваю, как будто прикоснулась к кипятку, смущенно краснею. Вскочив на ноги, отпрыгиваю к окну.
— Ты никогда не простишь… Я очень виновата перед тобой. — чуть слышно шепчет она, глядя на свои колени и, словно очнувшись, быстро говорит, — идем же, нет времени! Я всё тебе расскажу, но не сейчас.
Так и хочется заорать, чтобы она убиралась, и никакой помощи мне не надо, что Руслан непременно скоро объявится, и тогда все будут ползать на коленях, вымаливая пощады. Но горло пересохло, и вместо вопля у меня слетает сдавленный шепот:
— Чего Вам от меня нужно?
— Идём. — настойчиво повторяет тётка, и, схватив за руки, тянет за собой.
Выбора нет, либо я доверюсь ей и выберусь с наименьшими потерями, либо жду Руслана и не факт, что не прольется чья-то кровь. Телефон Мафика, который стащила из его кабинета, заворачиваю в свою курточку, принесенную Марой, делаю это незаметно. Если он и хватился его днем перед отъездом, подумать на меня не мог, наверняка решил, что села батарея. Я его попросту вырубила.
Мы выходим во двор по черному входу под лестницей, охранник мелькает у ворот, с кем-то оживленно болтая по мобиле. Меня подталкивают к садовой калитке, заставляют пригнуться — над аркой видеокамера, и мы в три погибели крадемся дальше. Вот она, долгожданная свобода!
Мара выпрямляется, на лице её неуверенность, она хочет что-то сказать, но так и не решается.
— Завтра, в шесть, в кафе — мороженом на Покровке. Знаешь, где это?
