Рецепт возвращения гармонии в квартиру Семена Афанасьевича был найден, и великий Охломон мог продолжать спокойно спать. А в квартире появились новые правила:
1) Никогда не хвалить КотоРа или иных котов в присутствии НеобхоКуня.
2) Никогда не ласкать котенка прежде Куня.
3) Никогда не смеяться, говоря о Куне.
4) Каждый вечер проникновенным голосом читать Куню Оду, написанную специально для него литературной группой Мониного Бюро.
5) Ежедневно стимулировать размурчание Куня, поглаживая и почесывая котогенные точки (кнопки мурчания, скрытые в коте).
6) Отдать одну из комнат для обитания Куня, и только Куня – при желании сиамец мог удаляться в затвор, где отдыхал от зверосовхоза и восстанавливал свои кошачьи силы.
Но что же котенок КотоРа? Ведь, несмотря на свой неспокойный нрав и доминирующий характер, он тоже был членом семьи Семена Афанасьевича – он ведь не был виноват, что Хатшепсут Семеновна приволокла его в дом!
Малыш благополучно отошел от операции. Источник вдохновения был удален, и искусство орошения вне лотка было утрачено. Характер юного Фаринелли слегка помягчал, а вот аппетит заметно улучшился. Котенка, конечно же, любили и ласкали, но следили, чтобы этого не видел Кунь!
В появившихся котошопах котодетям покупали витамины и вкусняшки, и жизнь досточтимого семейства вошла в свое русло. А по прошествии некоторого времени КотоРа постигла досадная неудача: то самое разбитое стекло в кухонном серванте давно вставили, но котенок (возможно, задумавшись о чем-то своем, глубоко кошачьем) об этом забыл, и в один прекрасный день, по привычке приняв позу альпийского стрелка, приготовился и прыгнул на свою полочку. Разумеется, он на нее не попал, и, врезавшись в стекло, свалился на пол. Вся семья сидела на кухне – свидетелей позора было много, а выглядело происшествие крайне забавно. Люди прыснули со смеху. Сконфуженный КотоРа от обиды принялся жалобно мяукать.
И тут, достойно неся все свое величие, на кухню вплыл НеобхоКунь. Подойдя к котенку, он пожалел и облизал несчастного задиру. Да, воистину непостижимо благородство живых существ! Котенок с благодарностью облизал старшего товарища, и этим же вечером коты спали в обнимку. Сам аМур выпустил свои стрелы в непримиримых соперников, в кошачьих сердцах воспылала любовь, а лапоприкладство, рычание, шипение, потасовки и прочие котобезобразия канули в Лету. Семен Афанасьевич остался доволен, а Моне, выполнявшему столь необычное поручение, удалось проникнуть в тонкий мир кошачьих сердец, постичь особенности межкотных отношений и навсегда полюбить этих пушистых (и не очень) генераторов тепла и самоотверженной любви к людям. С великим уважением отнесся Эммануил Маркович и к семье, изначально показавшейся ему не совсем адекватной. В эпоху цинизма, когда черные риелторы отнимали у беспомощных стариков квартиры, а дети сдавали родителей в дома для престарелых, не забывая при этом искренне оплакать 33-ю шубу, которую погрызла моль, семья Семена Афанасьевича не на шутку обеспокоилась тем, что в их квартире несчастливы коты! Истинное благородство.
Впрочем, наша котоистория имела свое продолжение. У КотоРа были обнаружены незаурядные способности дегустатора. Он безошибочно отличал качественные продукты от некачественных, а свежие от несвежих. А так как сфинкс по мере возрастания приобрел неповторимый шарм и артистизм, Эммануил Маркович подал обратившемуся к нему продюсеру молодого телеканала идею необычной развлекательной программы «Кот-эксперт: ум хорошо, а два лучше», в которой на суд и на клык КотоРа предлагались различные бренды мясной и молочной продукции. Надо ли говорить, что харизматичный КотоРа явился отличным рекламодателем и принес немалый доход и продюсеру, и своей семье? Со временем к мясным брендам прибавились специализированные корма, и даже производители бытовой техники не брезговали доверить рекламу своих товаров популярной телепрограмме – например, пылесос, снимающий «котовое» покрытие с мебели и пола! Реклама гласила о том, что с чудо-пылесосом в многокотном доме, густонаселенном персами, будет так же бесшерстно и чисто, как в квартире сфинкса КотоРа.
С нашей стороны было бы несправедливо предать забвению оду, при помощи которой реабилитировался НеобхоКунь, и мы с радостью являем ее миру.
О ты! Не сравнятся с тобою другие коты!
Твои очи, твои лапы, твое сердце – как цветы!
Твои песни – как мечты!
Солнцеликий, зубоклыкий! Царь сиамской красоты!
Кунь прекрасный, Кунь любимый, Кунь великий – это ты!
Как ты прекрасен! Ты дар неба!
Ты в год голодный мякоть хлеба!
Ты свет опаловой луны,
С тобой теплей и ярче сны,
Ты лучезарный солнца луч,
Зари рассвет в просвете туч!
О Кунь! Предел мечтаний ты,
С тобой сравнятся ли коты?
Великолепный и прекрасный!
Что ж грустен ты, как день ненастный?
Дай приласкать тебя скорей,
Свое сердечко отогрей,
И не ревнуй к котам другим,
Ведь ты для нас неповторим!
Дай почешу тебя за ушком,
Дай зацелую твое брюшко,
И помассирую бочка,
Любимые окорочка,
Друг верный, славный, шерстоликий,
Пушистолапый, зубоклыкий!
Сияние звезд в очах твоих,
Таких родных и дорогих!
А как умеешь ты любить,
С тобою счастье рядом быть.
Ты даришь радость и тепло,
С тобой отрадно и светло!
Умеешь исцелить недуг,
Наш самый настоящий друг!
Ты – Божий дар. С таким котом
Счастливым делается дом!
Живи в нем много-много лет,
И будь здоров, наш ясный свет!!!
Звездная болезнь в пасмурном небе
Прославиться! Стать актрисой, певицей, телеведущей! Быть узнаваемой в транспорте, в толпе, раздавать автографы! Купаться в ванне с шампанским, позировать фотокорреспондентам на морях, вести приятно праздную жизнь – оооооооооооооооооо!
Сколько молоденьких девочек и мальчиков мечтают об этом, даже не задумываясь о том, что за всем вышеперечисленным скрывается тяжкий труд (или, во всяком случае, должен скрываться). И в идеале, конечно же, талант (или хотя бы способности). Ранее он (талант) играл немаловажную роль, но в последние времена одаренность, впрочем, как и тяжелый труд – увы, отошли на задний план. А если быть точнее, на самый задний из задних. «Бабки!» – нет, не очаровательные бабушки с пирожками для внуков, а именно «бабки» – деньги, денежки, деньгуси! Вот кто встал у штурвала постсоветского шоубиза. А вместо цензуры и худсовета усадили их, звукорежиссеров и звукооператоров, призванных из любого «МуМу» слепить арию Варяжского гостя. Но, как оказалось, даже в нашей стране чудес не все невозможное возможно, и далеко не всегда слепок получается достойным. А уж если случался технический сбой, и во время концерта отключалась фонограмма (или, чего хуже, заедала) – оййййййййй! – но не будем о грустном! Так вот, из миллиарда амбициозных девочек и мальчиков с деньгами (а также их супругов и родителей) выстроились многокилометровые очереди. И начался конкурс деньгусь – кто больше. Благодаря искусству звукорежиссуры творились чудеса: бездарного представляли посредственным, а посредственного более или менее способным. Но страждущей бездарности скопилось столько, что в посредственность еще нужно было пробиться!
