Он встал.
— Твоё счастье, что ты всего лишь полуграмотная адептка. Умей ты чуть больше, я заковал бы тебя куда надёжнее. Дверь ты, впрочем, не выломаешь всё равно. Но я предупреждаю только один раз: не вздумай использовать магию, чтобы бежать. Магу нужны его пальцы, но донором ты сможешь быть даже без обеих рук.
Он сказал это даже без особой жестокости. Просто констатировал факт.
В дверях фон Вюрнер обернулся.
— Знаешь, почему я легко победил его? Почему смогу одержать над ним победу в любом поединке воль снова и снова?
Кира покачала головой.
— Потому что он недостаточно беспощаден, — произнёс Арчибальд фон Вюрнер. — Он защищает тебя от своего проклятия, и ты не представляешь десятую долю силы, которую он на это тратит. Ты ценна, да. — Он усмехнулся. — Но ни одна женщина не может быть ценна настолько.
— Вы просто никогда не любили.
— Джеральдину? Или, может быть, свою жену? — Он презрительно рассмеялся. — Может быть, мне стоит полюбить тебя? Прямо здесь, на этом матраце?
Кира сжалась в комок, подтягивая к груди сомкнутые колени.
Но презрительный смех утих так же быстро, как начался.
— Лежи и спи, девчонка, — сухо произнёс он. — Не желаю слышать о тебе до начала ритуала. И поверь мне, если ты привлечёшь к себе моё внимание, ты пожалеешь.
— Что вы будете делать потом? — окликнула его Кира.
— Когда сниму чары с амулета? — Арчибальд фон Вюрнер улыбнулся, и его улыбка была холодна, как улыбка Тёмного Лорда. — О, у меня есть пара безумных планов. Например, моему сыну удалось убить главу Министерства и фактически захватить власть. Почему бы мне не повторить то же самое?
— Вы и правда безумны, — севшим голосом сказала Кира. — Вы преступник! Вы применили магию при людях, в человеческом мире, это, чёрт подери, запрещено всеми возможными правилами!
— Победителям многое прощается.
Фон Вюрнер наклонился к ней, подхватывая за подбородок.
— Хорошенькая, — заметил он. — Уверен, когда я наконец лишу магии моего сына и заряжу амулет, ты быстро приручишься. Трёх месяцев должно хватить.
— Никогда, — тихо сказала Кира.
— Ты будешь сидеть одна целыми днями, и я не дам тебе даже книги. Мне не нужно будет заставлять тебя голодать и мёрзнуть: ты изголодаешься по ласке и разговору сама. И дашь мне всё, что мне будет от тебя нужно.
— Никогда, — повторила Кира глухо.
— Посмотрим. А теперь молчи и спи.
Оставшись одна, Кира забралась под одеяло. Её била дрожь, и вовсе не оттого, что согревающие чары, которые она смогла сотворить, были совсем слабыми.
От надежды. От совсем слабой надежды, которой нельзя было дать погаснуть.
Кира положила ладонь поверх руны над грудью. Закрыла глаза.
— Профессор, — прошептала она. — Вы мне нужны.
Она ожидала темноты. Вспышки боли. Долгого полёта по туннелю, который приведёт её к родному голосу.
Но вместо этого она увидела обычный диван в отеле и профессора, сидящего на нём с запрокинутой головой. Из его носа лилась кровь, и рядом в корзине валялся ворох окровавленных салфеток.
— Всё будет хорошо, — тихо сказал он, и Кира увидела, что он держит пальцы над руной на своём запястье. — Я с вами, мисс Риаз. С вами, хотя не знаю пока, где вы и что с вами.
Кира хотела закричать, дотянуться до него, но почувствовала, что не может. Он знал о её присутствии и том, что она его видела, но он не мог видеть и слышать её. Связь была односторонней.
И она не упустит ни одной драгоценной секунды.
— Помните, — негромко произнёс профессор, — что я обещал вам рассказать добрую сказку, когда она будет вам особенно нужна? Я сделаю это прямо сейчас.
Кира вздрогнула. Сейчас? Но… зачем?
Впрочем, неважно. Сейчас она отдала бы всё за несколько минут покоя — и голоса её профессора, говорящего с ней.
— Но прежде, если нас прервут. — Теперь профессор говорил еле слышно. — Помните ваше видение, мисс Риаз? Когда я учил вас летать, летать по-настоящему, а на вашей прелестной шее был тот самый амулет? Убеждён, к нему чудесно подойдёт алая лента.
Кира не сдержала улыбки, вспоминая, как он связал её алыми шёлковыми лентами когда-то. Как бы она хотела оказаться в его руках снова.
— Вы были его хозяйкой, — произнёс профессор. — Его владелицей. Магия амулета подчинялась вам, пусть даже это было в будущем. А значит, вы можете подчинить его и теперь.
— Я? — прошептала Кира.
— Шанс совсем невелик. Но не рискуйте, мисс Риаз. Только если у вас не будет другого выхода — любого другого выхода.
Профессор помолчал.
— Впрочем, я не думаю, что мой отец даст вам этот шанс.
Кира глубоко вздохнула, накрываясь одеялом с головой.
— Сказка, — тихо сказал профессор Деннет. — Сказка для моей Киры. Я иду, маленькая. Подожди. Дождись. Клянусь, я освобожу тебя.
Он закрыл глаза, вновь промакивая кровь. Он был очень бледен и, кажется, едва держался. Но на губах его появилась слабая улыбка.
— Я хотел рассказать вам про шпионку короля, которую король посылал по своему королевству, чтобы та была его глазами и ушами. Он был не очень-то стар, этот король. Но болезнь и одиночество подточили его здоровье, и подданные незамысловато ждали, что король их просто-напросто покинет, а на престол взойдёт наследник, которого принесла королю давно умершая супруга. Ждали, когда вскорости королю придёт пора отправляться в последний путь. Король, впрочем, думал иначе.
— О чём он думал? — прошептала Кира, будто профессор мог услышать её.
— Он был королём и собирался сохранять контроль над своими землями и своими подданными до последнего. Особенно над одним подданным: злобным герцогом, который наверняка сделал бы всё, чтобы устранить его сына и самому сделаться регентом, как только король умрёт. До короля начали доходить смутные слухи, и он отправил свою шпионку за новостями.
Шпионку. Кира слабо улыбнулась. Пожалуй, это было похоже на их историю, пусть даже совсем чуть-чуть.
— Ей удалось проникнуть в самое чёрное логово герцога. Он держал совет, и шпионка узнала его планы во всех деталях. Узнала о его союзниках, узнала, как и когда он собирался ударить. Все нити заговора были в её руках, и пора было доставить их королю.
Короткая пауза.
— Увы, дальше ей не повезло. Ей удалось прошмыгнуть мимо патрулей, но герцог владел чёрной магией и увидел её лицо в хрустальном шаре. Девушку подкараулили у самых покоев короля, обезоружили и бросили в темницу по фальшивому обвинению в заговоре. Герцог допрашивал и даже пытал её, пытаясь выяснить, что она знала, но она не сказала ничего. Отказалась перейти на его сторону и отвечала простым «нет» на все его предложения. И некому было её спасти — её арест был тайной для всех. Что до короля, ему каждый день не без влияния магии герцога делалось всё хуже, и герцог был уверен, что тот не дознается, какую узницу держат в самых сырых и тёмных казематах в подвалах его собственного дворца.
