Ногтев сказал с порога, стараясь голос сделать буднично
усталым:
— Друзья, напоминаю, что пропана у нас тройной запас...
Но кран сам слабоват. Затягивайте потуже, а то, гм... Застрянем очень надолго.
— На пару миллионов лет, — добавил Кирилл шутливо.
Ногтев похлопал Кирилла по спине, и оба они покарабкались по
лестнице вверх, всем видом показывая, что устали, что веселый треп — хорошо, но
здравый сон лучше.
— А уходя, гасите свет, — добавил им в спины под
общий смех Забелин. Он как и остальные, даже нежная Цветкова, чувствовали себя
полными сил и желания продолжать треп до утра, которое обещает быть мудрее.
Кирилл рассеянно и устало улыбался, он де всего, как и положено,
лишь бдил, вместе с Ногтевым поднялись наверх. Оглядевшись по сторонам, они тут
же спустились по другой лесенке, минуя кают-компанию.
Нижний этаж почти весь был занят гигантским баком, под
стеной лежали громоздкие детали, запасное оборудование, оставляя узкий проход.
Кирилл и Ногтев затаились в темном проходе.
Глава 31
В темноте мелькнул блик. Ногтев предостерегающе сжал Кириллу
локоть. Некто бесшумно открыл наверху люк. Кирилл опустился на корточки. Ждали
около двух часов! Хорошо, не ушли.
Неизвестный спускался неслышно. Кирилл оставил на ступеньках
металлические пластинки, но если неизвестный и сбросил их в темноте, то при их
малом весе не звякнули.
Внезапно в двух шагах от Кирилла громко скрипнуло. Кирилл
задержал дыхание, приготовившись прыгнуть. Впереди мелькнул силуэт. Неизвестный
отпрянул, мелькнули его руки. Послышался снова скрип, едва слышный. Кирилл в
дополнение к пластинкам, что положил Ногтев, установил поперек прохода выпавшую
щетинку из верха брюшка муравья Димы. Она-то и скрипнула в первый раз, а сейчас
кто-то вертит ее в руках, прикидывает, могла ли она попасть сюда случайно...
Впрочем, ксерксы лазают везде, а их длинные жесткие шерстинки то и дело
выпадают, давая место новым, неистертым.
Сквозь темноту Кирилл увидел тонкую руку, что тянулась к
огромному вентилю. Потом появилась другая рука, человек налег на вентиль всем
телом, послышался тихий свист. В лицо пахнуло плотной теплой волной...
Рядом с Кириллом завихрился воздух. В темноте загремело,
кто-то вскрикнул. Кирилл прыгнул, упал на барахтающиеся фигуры, но огромный как
Кинг-Конг Ногтев уже держал неизвестного, зверски завернув ему руки.
— Свет! — скомандовал Ногтев.
Кирилл на миг прикрыл глаза от яркого света, забыв, что даже
ладошки не помогают, а когда посмотрел на диверсанта... ахнул. Угрюмый как
смерть Ногтев держал бледного, но с гордо выпрямленной головой Кравченко.
— Меньше всего ожидал встретить его, — сообщил
Ногтеву Кирилл. — Хоть вы и предупреждали, но, признаюсь, не очень-то
верил.
Чувствуя себя в дурацком положении, даже виноватым, Кирилл
похлопал Кравченко по карманам комбинезона, заглянул в откидной капюшон, помял
в руке пояс.
— Вроде бы оружия нет. Хотя, знаете ли, у врача всякое
может быть...
Ногтев оттолкнул Кравченко на середину крохотной площадки,
сказал предостерегающе:
— Глупостей не делайте. Кирилл Владимирович моложе вас,
а я хоть и постарше, но в рукопашной делаю трех десантников.
Кравченко морщился, вправлял начавшую распухать кисть. Под
глазом быстро расплывался кровоподтек. В лица им старался не смотреть. Но с
места не двигался.
Ногтев быстро оглянулся по сторонам, потянулся вверх,
толчком захлопнул люк.
— Поговорим здесь. Итак, Михаил Алексеевич, что скажете
в свое оправдание?
— Закройте кран, — ответил Кравченко слабым
несчастным голосом.
Кирилл дернулся с места. Ногтев бросил:
— Я успел, не беспокойтесь. Итак, мы слушаем.
Кравченко нехотя поднял глаза. Они были как на иконе —
страдальческие, укоряющие.
— Разве непонятно? Я хотел сорвать эту опасную затею.
— Затею? Ах, экспедицию... Зачем?
— Мы не готовы к расселению, — ответил Кравченко с
горечью, голос его дрожал. — Мы еще звери, разве не видите? Нас нельзя
выпускать из Большого Мира. Ни на Марс или Венеру, ни в другие измерения, ни в
Малый Мир. Мы заразные! Надо сперва вылечиться там, в прежнем ареале... Не
вливать старое вино в молодые меха!
Ногтев смотрел остолбенело. Потом уловил взгляд Кирилла,
сказал с горькой иронией:
— Фанатики справа, фанатики слева... Что у нас за
общество? Золотой середины не признает... Догматики! Всякий раз эта дохлая
интеллигенция мутит воду. Сколько не истребляли, а все никак... Уже не только
языком чешут, скоро бомбы бросать начнут. Что скажете, Кирилл Владимирович?
Кирилл прислушался. Сквозь толщу переборок сверху доносилась
веселая песня. Громче всех орал Дмитрий, ему вторили сильные молодые голоса.
Эти люди не знали сомнений, они шли весело, напролом, им все было ясно и
понятно.
— Не знаю, Аверьян Аверьянович... Против расселения вы,
я, остальные участники экспедиции, если не считать романтичную Сашу Фетисову.
Но благодаря усилиям уважаемого Михаила Алексеевича, мы едва не остались здесь
навечно. Как говорят в газетах, имела место смычка правых и левых экстремистов.
Кравченко побледнел еще больше. Щурясь от яркого света,
растерянно переводил взгляд с Ногтева на Кирилла и обратно. Его голос упал до
шепота:
— Нет-нет, я хотел только остановить... Хотел, чтобы,
как вы говорили, с неба опустилась длань Старшего Брата. Неудача отложила бы
другие походы надолго.
— Это не решение проблемы, — заметил
Ногтев. — Надолго — не навсегда.
— Важно выиграть время! Человечество умнеет быстро.
— Мы остались бы здесь навеки! Рация разбита. Нас
унесло очень далеко, поисковые группы могут нас не найти. Старшие Братья все-таки
не боги, хоть и великаны. А чтобы нашли нас мальчишки, идущие в лес за грибами,
мы сами не жаждем, верно?
Кирилл представил себе, как мальчишки с радостными воплями
бросаются к находке, выхватывают гондолу друг у друга из рук, сбрасывают или
давят разъяренных ксерксов, заодно и прочих красненьких насекомых, успевших
забраться в диковинную игрушку, вытряхивают содержимое.
— Словом, — подытожил Ногтев, — в дебрях
необъятной планеты начала бы существование новая колония. Семь мужчин и две
женщины.
Кравченко вскрикнул:
— Я не это... Я добивался противоположного! Вы не
можете! Это не могло получиться так! Я хотел как лучше!
Ногтев покачал головой:
— Хотел, как лучше... Удивительные слова! Все хотят,
как лучше. Террористы и пацифисты, зеленые и сциентисты, консерваторы и
либералы... Даже с атомной бомбой хотели как лучше! Прекрасная эпитафия на
могиле человечества. Если какие-нибудь марсиане отыщут руины нашей цивилизации
и вздумают поставить надгробный камень, то высекут именно эти слова: «Они
хотели, как лучше...» Вы меня разочаровали, Михаил Алексеевич. Впрочем,
встревожили тоже. Я уж было обрадовался встрече с матерым профессионалом,
вдруг, да знакомых встречу, тут же в рукопашной решим любые проблемы... Старею.
Мир усложнился, в рукопашной, к сожалению, не решишь. Думать надо! Что делать
будем, Кирилл Владимирович?
