— Так скоро?
— А вы хотите остаться?
Кира молча кивнула.
— Снег, — негромко сказал профессор, опершись на перила рядом с местом, где сидела она. — Что ждёт нас весной?
— Вы будете менять мир, — тихо сказала Кира. — Может быть, я могу помочь? Теперь, когда я донор Райли, я могу привлечь его на нашу сторону, и даже не зная, что я помогаю вам, он может сделать для нас немало полезного. Может…
Профессор коротко, резко расхохотался.
— Вы совсем меня не слушаете, мисс Риаз. Даже не вздумайте. Мои идеи опасны. Часть из них и вовсе принадлежала Тёмному Лорду, если вы помните историю.
— Но вы ведь не Тёмный Лорд, — уронила Кира.
Профессор не ответил, глядя вдаль.
— Лорд-ректор Академии и лучший донор в целом свете, — наконец негромко сказал он. — Мы могли бы изменить всю вселенную.
Кира тронула его за руку.
— Но не сможем?
— Мне пришлось бы серьёзно вам лгать, чтобы удержать вас рядом, — просто сказал он. — Я и сейчас вам вру, но одно дело — скрывать правду о себе, и совсем другое — делать вас своей сообщницей. Нет. Это было бы слишком… нечистоплотно.
— А у вас есть свой кодекс чести, — утвердительно сказала Кира.
— Ну вы же меня знаете.
Она вздохнула, соскальзывая с перил. Обняла его сзади.
— Мы будем вместе, — прошептала она. — Что бы ни случилось. Я могу бояться вас, но как я могу от вас уйти?
— Не давайте клятв, которые не сможете выполнить, — прозвучал в ночи негромкий голос. — Вы уже дали мне слово, что когда-нибудь завершите ритуал, вернув мне всю память; мне этого достаточно. Что до вас самой… никогда не решайте за себя завтрашнюю. Просто оставьте мне вас сегодняшнюю.
— Я здесь.
Он обернулся к ней. Спокойное лицо, прямой взгляд.
— Вы меня боитесь? Сейчас, этой ночью?
Кира покачала головой.
Профессор легко усмехнулся.
— Тогда разденьте меня.
Согревающие чары окутали их лёгким облаком.
— Вернёмся в башню, — прошептала она.
Он покачал головой.
— Нет, мисс Риаз. Здесь.
Кира быстро глянула на циферблат. Половина третьего ночи. Все спали, и всё же…
Здесь были он и она. Что ещё имело значение?
Кира наклонилась и встала на колени, снимая с него туфли. Негромкий смех заставил её вздрогнуть.
— Право, я не думал, что вы окажетесь на коленях так скоро. Поднимайтесь.
Высвободив вторую его ступню, Кира медленно поднялась, ловя его взгляд на своей груди. Шагнула вперёд, прижавшись к нему всем телом, и начала расстёгивать на его рубашке тугие, слишком тугие пуговицы.
— Вы когда-то обещали рассказать мне сказку, — прошептала она, глядя ему в глаза. — Не забыли?
— А сейчас, конечно же, самое подходящее время.
— Всё равно расскажите.
Он качнул головой.
— Время ещё не настало. Но когда-нибудь… когда-нибудь вы её получите.
Кира коснулась губами впадинки на его горле. Прошлась по ней языком и спустилась на ключицы. Её мужчина. Такой привлекательный, сильный… загадочный. И как же приятно ей было неспешно его касаться, изучать всё, что ей открывалось… и как же хотелось торопиться. Сбросить с него всё, почувствовать его всей кожей и отдаться ему, наконец.
А если сейчас ей хочется именно этого — то какого чёрта?
Она сбросила рубашку на пол балкона и приникла губами к поясу его брюк. Едва-едва отодвинула полоску ткани в сторону — и почувствовала резкий вздох.
— Да, — прошептала она.
И, уже не колеблясь, расстегнула и сняла с него брюки вместе с бельём, стоя на коленях. И поднесла к нему руки, несмело, как к античной статуе.
Тихий смех.
— Так страшно?
Вместо ответа Кира подалась вперёд и лизнула. Её пальцы тоже нашли свою цель ниже, чуть сжали, поиграли, и вместо следующей дразнящей реплики Кира услышала лишь стон.
И это было приятнее, чем заниматься с ним любовью. Сейчас она, только она могла доставить ему удовольствие. Он доверился ей, отдал всю власть в её руки, а это значило, что сейчас ему не хотелось чувствовать себя захватчиком. Просто мужчиной, которого любят.
Любят, мысленно прошептала она, вбирая его в себя, круговыми движениями водя языком по головке, сменяя глубокие ласки бережными поцелуями. Любят.
Она потеряла ощущение времени, долго, нежно и со вкусом облизывая и массируя всё, что видела и ощущала под своими пальцами, чередуя ласки и движения от осторожных и мягких до торжествующих и уверенных, ощущая ладонями его напряженные бёдра и не переставая целовать самые уязвимые его части. Она потеряла счёт его хриплым вздохам и стонам, и не издала ни единого звука сама: её молчание, страстное и пронзительное, всего лишь один раз разбили часы.
Всё быстрее, всё сильнее; наконец она слизнула прозрачную каплю, вобрала его в себя, расслабляясь — и лёгким кивком позволила ему сойти с ума, вгоняя себя в неё до конца. Сладострастное безумие, грохочущее и дикое, как гонка на колесницах.
Когда он, задыхаясь, рухнул рядом с ней, Кира была совершенно без сил. Но вряд ли кто-то в Академии был счастливее неё в эту минуту.
Счастливее их двоих.
— Вы ведь и в этот раз не признаетесь мне в любви, — прошептала она, обнимая его.
Обнажённый мужчина напротив поднял бровь.
— То есть то, чем вы сейчас занимались, было признанием в любви? Безупречная грамматика, мисс Риаз. Пожалуй, нам нужно будет провести ещё несколько занятий. Поговорить о синтаксисе, в конце концов.
Они вместе засмеялись.
Кира помогла ему одеться, и они уселись у циферблата, прижавшись друг к другу.
— Совсем скоро ритуал, — прошептала она. — Снятие проклятия. Но я всё ещё не понимаю, чем он может помешать вашим планам. Не ваш выбор, сказали вы тогда; но ведь вам этот ритуал не повредит.
— Мне? Совершенно.
— Но он как-то связан с вашими тайнами. — Кира повернулась к нему. — Что вы вообще знаете о Тёмном Лорде?
— Немногим более вас; у меня нет доступа к закрытым архивам. — Голос профессора был бесстрастен. — Не скажу, что этот предмет интересует меня в данную минуту.
— Простите, — тихо сказала Кира. — Такая романтическая ночь, и тут я…
— Вы будете рисковать жизнью и магией, мисс Риаз. Неудивительно, что вы об этом думаете.
Он чуть сжал её руку.
— Я думаю, снять подобное проклятие — благородная идея. Вот только очень уж оно похоже на отсрочку перед топором палача для одного из двух магов. И едва магия рухнет…
