— Вам стоит… быть осторожнее, — раздался хриплый, подрагивающий голос лорда Хили. — Если вы будете драться насмерть в следующей дуэли…
— Меня не так просто убить, — коротко сказал профессор. — Уверен, эта мысль вас радует. Как и та мысль, что вы пытались ворваться сюда без ордера, а я действовал в рамках самообороны. И, да, я подам жалобу. Я не собираюсь сидеть сложа руки и ждать, пока орда Протекторов ворвётся сюда и окончательно испортит мне каникулы.
— Вам и вашей… невесте?
— О, я разорву помолвку. Вы заметили, что эта девица даже не пришла мне на помощь в опасном бою? — Голос профессора был беспечным и лёгким. — Уверен, ваша супруга никогда бы так не поступила.
Короткое шипение.
— Я засажу вас в камеру, Деннет. В уютную, крепкую, надёжную камеру, с кругом, высасывающим силы, и с очень хорошей тюремной медициной. И вы будете жить там, пока вам не исполнится восемьдесят. Девяносто.
— О, — печально сказал профессор, — у меня очень слабое здоровье. Травяные сборы, бег по снегу и свежий воздух — единственное, что помогает мне не свалиться в горячке. Боюсь, в тюрьме я просижу недолго. Не то, чтобы вас это интересовало, конечно же.
Его голос был насмешливым и спокойным. Словно он издевался над лордом Хили, угасающим сознанием подумала Кира, лежащая без сил на полу. Словно знал, что лорду Хили по какой-то причине очень не хочется видеть его мёртвым, а профессор угрожает устроить ему это зрелище.
Наконец за лордом Хили хлопнула дверь, и Кира тут же услышала звук шагов профессора, взбегающего по лестнице.
— Кира Риаз, — прошептал он, опускаясь возле неё на колени. — Глупая девчонка. Что вы натворили?
Кира моргнула, пытаясь заговорить. Но голос ей не повиновался.
Его лицо было совершенно белым.
— Если вы повторите этот фокус, меня может не быть рядом, — хрипло сказал он. — И я могу вас не спасти. Даже сейчас вам придётся нелегко. У меня есть эликсиры, восстанавливающие силы, но они токсичны и плохо действуют на печень. Вам придётся выкарабкиваться самой.
Он подхватил её безвольное тело под плечи и колени и перенёс на кровать. Шёлковая ночная рубашка задралась, но он будто этого не заметил.
Его руки мягко коснулись драгоценного бриллианта на её шее. Нажали на что-то, и Кира почувствовала, как с неё слетает ошейник.
Губы Киры шевельнулись.
— Останьтесь со мной. Пожалуйста…
— Куда я денусь, пойду за сыром? — В его голос вернулась толика прежней резкости. — Лежите тихо. Я не могу перелить вам свои силы обратно: вы захлебнётесь. Просто закройте глаза и отдыхайте. Я рядом.
Он держал её руку в своей. Из последних сил Кира сжала его пальцы.
— Расскажите мне сказку, — попросила она с закрытыми глазами. — Если вы ещё помните сказки.
Профессор вдруг тихо рассмеялся.
— Помню. Будете смеяться, у меня в Академии целый склад детских книг. Я пытался вернуть себе воспоминания и таким странным образом. Увы, мне удалось только вспомнить, что я люблю йогурты. Странный ассоциативный ряд, не так ли?
— Какая у вас была… любимая книга?
— Одна книга о раскаявшихся злодеях. Название вряд ли вам что-то скажет.
Кира приоткрыла глаза и увидела, как он невесело усмехается.
— Наивная женщина написала эту книгу, рассказывая, как это правильно и хорошо — отказаться от могущества. От бессмертия. В детстве я, должно быть, хотел спорить с ней до хрипоты.
— А сейчас?
Он чуть улыбнулся.
— Сейчас… Я мог бы сказать какую-нибудь банальность, но какой смысл? Бессмертия не существует: бесполезно спорить с законами природы. А от могущества невозможно отказаться, разве что прыгнуть под автомобиль.
— А для чего вы сами хотели бы быть бессмертным и всемогущим?
— Чтобы победить своих врагов, — мгновенно ответил профессор. — Сбросить со своих постов всех, кто лишил меня памяти. Разрушить родственные традиции, когда любой адепт вроде вас становится изгоем, несмотря даже на фантастические способности. Когда талантливые девушки идут в горничные к мерзавцам вроде Агнуса Хили, потому что сильные магического мира считают, что их место в жизни — служить, а не творить и не защищать. А жить полной жизнью, по их мнению, могут лишь те, кто был рождён у подходящих родителей. Аристократов, наследников миллионных состояний и прочих сливок общества.
Он вздохнул.
— Я, пожалуй, захотел бы, чтобы маги могли жить и делать карьеру среди людей. Под строгим и жёстким контролем Протектората: иначе нельзя. Но это спасло бы много разбитых жизней. Пусть мир магический и человеческий смешивать крайне опасно, мы не должны отказываться от возможностей, что нам даны. Жить и искать своё счастье, будучи человеком, если уж среди магов ничего не получается.
— Я иногда хочу жить среди людей, — тихо сказала Кира, сжимая его руку. — А вы?
— Сбежать с вами вместе? — она почувствовала по голосу, как он улыбается. — Вы бы не выдержали рядом со мной долго.
— Почему?
— Потому что я… — Он вздохнул. — Да вы и сами знаете.
У него есть тайна, вспомнила Кира. Не просто тёмная сторона — тайна.
Профессор резко встал.
— Я хочу, чтобы вы отдохнули. Никаких занятий сегодня. Никаких — ни в поле, ни в постели. Не протестуйте.
Кира бросила один взгляд на его лицо — и закрыла рот.
— Вы обещали мне сказку, — тихо сказала она.
— И расскажу. — Его голос сделался мягче. — Но позже, когда у вас не будут смыкаться глаза. Сказку… вы сущий ребёнок, мисс Риаз.
— Ещё скажите, что вам это не нравится.
— Нравится. И вы прелестны, когда сами рассказываете сказки. — Он наклонился и поцеловал её в лоб. — Я помню. Но я очень не хочу, чтобы в своей собственной сказке вы заняли место трагической героини. А это произойдёт, если вы не прекратите рисковать собой — из-за меня, из-за юного мистера Хили или кого-то ещё.
Дверь тихо закрылась за ним.
После его ухода Кира снова прикрыла глаза. Она чувствовала себя очень слабой, но всё-таки счастливой. Она защитила его, спасла мужчину, который был ей ближе всех на свете, и он, хотя и был испуган за её жизнь до потери пульса, принял её магию. Принял её право помогать ему и защищать его — так же, как он помогал ей и защищал её.
Они были близки по-настоящему. Но стена, которой профессор отгородился от неё в тот горький день, когда сказал, что больше не хочет её видеть, лишь росла.
И у неё было чувство, что её вопросы ещё долго останутся без ответов.
Глава 20
Когда она снова открыла глаза, за окном был вечер. Кира потянулась, чувствуя себя свежей и отдохнувшей. И очень, очень голодной.
