*****
Мир Уровней.
Лоррейн. Уровень 15.
Аид.
(Power-Haus feat. Christian Reindl, Lucie Paradis — Cernunnos)
Он обещал себе быть здесь — здесь и нигде еще. Специально ушел на Уровни, решил отвлечься, побыть с друзьями, вспомнить о том, что помимо работы существует что-то еще. Да, была еще одна причина: он опасался идти за Новой сам. С ней он нестабилен в реакциях, а так и легко натворить бед. Она играла по гениальному плану, разгадать который он пока не мог — обещал себе, что просто понаблюдает, последит издалека. Именно поэтому, разобравшись с делами на Аддаре, потратил почти час на то, чтобы смастерить и прикрепить к ней маяк, настроить под себя синхронный ход времени в обоих мирах. Устал на ходу выстраивать обновленные кривые пространства.
А теперь этот маяк нужно было держать, чтобы работал, как камера, чтобы транслировал в режиме реального времени отчетливую картинку.
Итак, он обещал быть «здесь», но практически не был. Кайд пригласил его в кафе выпить кофе, разговор в основном вела Эра, рассказывала о чем-то. Санара не слушал. Больше наблюдал: за тем, как эти двое сошлись, отточили друг друга, как вода и камень, слиплись. Давно ли закончилось их противостояние, давно ли минула адаптация? Казалось, вот только они в Каталоне (*прим. автора — речь о событиях, описываемых в романе «Эра и Кайд 2») с Двартом правили умы пары десятков, может, сотен людей, косвенно чинили в чужом мире революцию. Да, всякое бывало…
А теперь эта пара, как волны одного океана. Колышутся на одной частоте, предвосхищают взгляды и жесты друг друга, ловят их, как жемчужины, заранее подставляют ладони.
Он хотел так же.
Пришел сюда, наверное, за этим, чтобы убедиться воочию — так бывает. И он был бы совсем не против, если бы Нова оказалась не полу-Элементалом, пусть даже он восхищался ее возможностями, но обычным человеком. И тогда он пил бы ее беззащитность, хранил бы, как драгоценность. Лезли в голову непрошеные мечты, картины-мазки, незавершенные, но яркие и сочные наброски.
— Как у тебя дела там, на Аддаре? Работаешь?
— Как всегда.
Он отвечал на автомате. Здесь пахло едой, молотым кофе и выпечкой.
Но Аид мысленно был там, где сейчас Нова совращала подростка. В совершенно другом мире, в другом кафе. Он впервые видел ее «хамелеонность» в действии — иную внешность, куда более вызывающую, нежели прежняя. На автомате уходил от вздымающей голову черноты внутри, чтобы не мешала смотреть. Видеть.
Она сотворила себе пухлые губы. Настолько пухлые, что представлять их можно только на плоти вздыбленного члена, скользящими по головке, облизывающими ее. Стерва. Ее темные глаза метали ласковые молнии в обескураженного вниманием «такой» женщины подростка, светловолосого юнца, имени которого Санара не знал. И почему-то казалось, что совращает новая Нова вовсе не своего соседа по столу, а Аида. Знает, что он наблюдает за каждым жестом и взглядом, реагирует на него. Безмолвной яростью, восхищением, сдержанным азартом; копит токены, которые ей однажды придется по его просьбе обналичить. Вот она прикусила свою чертову губу, вот обвела насмешливым беспечным взглядом пространство. И зачем такая грудь, занимающая половину стола? В вырезе модного топа такое количество упругой гладкой плоти, что, кажется, ладоням не найти лучшего занятия в мире, чем мять ее.
Санара не слушал ни Эру, ни Кайда. Он зверел и уже не был уверен в том, что идея с маяком была хорошей. Хотел ведь оставить ее на несколько дней в покое, позволить натворить дел, а после проследить очередность событий. Одурачил самого себя.
Юнец смотрел на Нову талыми глазами, скользкими, как весенние сосульки, и не мог думать ни о чем, кроме ее тела, ее груди. Вот бы спустить ткань чуть ниже, чтобы хотя бы чуть-чуть показались наружу ореолы ее сосков, эти сводящие с ума бордовые полукружья с кнопками счастья по центру…
Санара не винил пацана. Рядом с такой женщиной любой бы думал о том, как улететь в космос, втыкаясь в готовую принимать тебя скользкую сладкую негу — трахать и растрахивать вход до бесконечности, сеять туда искры, свою сперму и свою душу. И, если бы сейчас не его умение гасить природные инстинкты, Аид не был бы способен поддерживать дружескую беседу. Но он поддерживал.
Едва заметно улыбался, когда Эра рассказывала о том, как пытается постичь Комиссионный код — Кайд помогает, — об изменении политической ситуации на Литайе, о том, как прогрелся океан рядом с отчим домом…
Она — уроженка иного мира — была единственной здесь, способной выдерживать его взгляд. Правда, не без дискомфорта. Отводила глаза спустя несколько секунд «контакта», незаметно выдыхала, когда Аид отворачивался. Он все замечал.
Но смотрел не на друзей, вновь и вновь на Аддар.
Наказал самого себя, черт его дери.
Нова с непонятной целью клеилась к пацану. Очень профессионально, тонко. То касалась кончиками пальцев своего рта, то меняла, демонстрируя модельные формы, положение ног. Улыбалась ему так, что мужики в радиусе километра таяли, как сугробы от динамитной шашки, смеялась чувственно, восхищалась глупыми шутками.
Санаре хотелось мстить. Он видел не эту липовую внешность, не обманчивую куклу снаружи, он чувствовал Нову изнутри, и его тянули к себе эти многогранные пласты, хитрый ум, не знающий страха характер.
«Какая ты на самом деле, девочка?» Не применяя жестких мер, он все также хотел добраться до самого ее нутра, увидеть центр, истину ее личности. Доберется. Но пока сам тлел изнутри белым пламенем.
Потому что пацан сдался пару минут спустя и предложил новой подружке пройти к нему домой. В гостиницу? Нет. Дама на «притон», пусть и пятизвездочный, не согласилась, ей нужен был домашний уют. Ну и что, что холостяцкий, что пустой холодильник — им будет чем заняться и на узкой кровати. Юнец не чувствовал подвоха, больше не мог его заметить, он уже мысленно спустил с жаркой брюнетки топик, уже сумел справиться с застежкой бюстгальтера.
— Аид… Аид, ты здесь?
«Все в порядке?»
Дварт чувствовал настроение друга и знал, что это пороховая бочка.
— Кажется, ты не с нами.
«Не с вами».
Ему пришлось извиниться и уйти в туалет. Оттуда на улицу, на крыльцо.
Поцелуй этих пухлых губ, случившийся уже в доме белобрысого, Санара прочувствовал на собственной шкуре — неторопливый, бесконечно чувственный, обещающий рай. Зачем она хотела в этот дом, чего добивалась? Хотела обокрасть? Отправила своего нерадивого спутника в ванную комнату, сообщив, что очень любит «чистых мужчин», сама же легла на узкую односпальную кровать возле стола с компьютером, закрыла глаза.
Аид временно отбросил чувства, всмотрелся в происходящее — черт, как тяжело видеть детали через преграду миров, но он напрягся.
Нова просто лежала в полутемной комнате на чужой кровати. Как будто отдыхала. А после вдруг сбойнул компьютер. Пацан как раз показался из ванной, уставился на монитор, светящийся синим, спросил, трогала ли она что-нибудь? Невинный взмах ресниц, прикушенные от обиды губы — я ничего не касалась! А жесткий диск уже пуст, девственно чист. Умер.
