— Адель, прости меня, пожалуйста. За тот звонок. За то, что сказала не подумав, я не хотела обижать, я… хотела поддержать… глупо как-то, по-детски.
— В чем ты можешь быть виновата, Лулу? — говорю искренне, — Это все в прошлом. Я не хочу ни говорить, ни вспоминать.
Луиза замокает. А я понимаю, что мне не в чем ее винить, или же обижаться. В чем моя верная, хорошая Лу виновата? Не она вырвала мне крылья и обломала душу, не она… Луиза лишь пыталась поддержать, как всегда.
— Не пропадай, хорошо? — вдруг как-то грустно отвечает одноклассница.
— Оставлю тебе свой номер. Будешь в штатах, звони, встретимся. — отвечаю уверенно.
— Я позвоню, Адель, обязательно позвоню. — заявляет со всей горячностью свойственной ее огненной натуре.
— Хорошо, Лу.
— До встречи, Адель.
Уже собранная, деловая. Всегда такой была.
Отключаюсь.
Выдыхаю. Протираю слезы. Странное ощущение в груди. Словно кусочек вернулся, частичка пазла, разброшенная по вселенной встала на место…
Глава 63
Все еще сжимаю в руке телефон, когда слышу хлопок двери и голос:
— Адель, милая, ты дома?
— Да!
— Ну так, спускайся! Помоги старой женщине покупки разгрести!
Быстренько сбегаю по лестницам.
Дерево приятно скрепит под ногами, когда я выпрыгиваю к тяжело дышащей Эйрин. Смотрю на горы пакетов с продуктами развалившейся горкой скинутые у самого входа.
— Пышка, ты магазин ограбила? — смеюсь, перетаскивая пакеты из супермаркета, пока сортирую все на прилегающей к кухне кладовке, — Решила перед ближайшим концом света запасы макарон с крупами пополнить?.
— Прекрати, Ада. В доме должно все быть и с запасом… — выдыхает моя Пышка и грузно садиться за стол в светлой кухне, совмещенной с гостиной, где окна смотрят на сад с дикими розами.
Оборачиваюсь, замерев с очередной коробкой и смотрю в темнокожее лицо, пересеченное морщинками, Эри плачет. Отбрасываю коробку в глубину хранилища и сажусь на корточки, вглядываюсь в черные глаза, наполненные теплом.
Моя “Мамочка Эйрин” из далекого детства, поджимает мясистые губы, а я смотрю, как одна слезинка стекает по широким ноздрям и задерживается, протираю.
— Ты чего, Эри? Все же хорошо, родная.
— Да, Ада, хорошо! Поэтому и плачу, дочка.
Обнимаю мягкие, округлые плечи, и теряюсь в ответных объятиях.
— Все хорошо, Эри. Впервые в нашей жизни все настолько хорошо…
Моя официальная зарплата в клубе позволила обратиться в банк. Недавно мне одобрили кредит на покупку недвижимости, а чаевые клиентов, приходящих послушать именно меня настолько щедры, что я накопила их и сделала первоначальный взнос.
Я купила дом…
О таком когда-то мечтала для нас с мамой: двухэтажный, не большой, конечно, со стеклянным балконом, где висит гамак, который стал для меня качелями.
Люблю там сидеть и писать музыку, напевать, подбирать слова, которые ложатся на мелодию лучше всего.
Опять колит кожу под забитой татуировкой с музыкальным ключом.
Пожелание Фила сбывается…
Я решаю свои проблемы. Внутренние и жизненные. Возвращаю прежнюю себя…
Никогда не думала, что буду с интересом заниматься посадкой растений и облагораживанием маленького садика перед домом.
Я посадила дикие розы. Их много. Очень. Буйство красок. Дикие цветы оплетают стену вплоть до окна моей спальни на втором этаже.
По утрам я пью кофе, подогнув ноги под себя и дышу свежим воздухом, наполненным нереальным ароматом сладости. Смотрю в высокое летнее небо и иногда мысленно говорю с мамой.
Надеюсь, ее сердце спокойно, ведь я нашла свой путь. Он в музыке. В стремлениях, которые начали зарождаться в душе. Сцена клуба мне становиться слишком мала. Я хочу делиться своим творчеством с моими слушателями.
Я готова помогать и поддерживать их своей музыкой. Ведь музыка исцеляет, заставляет отбросить всю горечь и боль, пробуждает…
— Попьем чай? — отрываюсь от Пышки, и она шмыгает носом, полной рукой протирая глаза.
— Я купила зеленый с бергамотом, давай его?
Киваю. Быстренько нахожу все необходимое и завариваю. Больше никаких вонючих пакетиков, от которых несет бумагой, а у выпитого — послевкусие картона.
Пышка во всю орудует на кухне. Все размещает по местам и вытаскивает домашнее песочное печенье, которое мы с ней вместе вчера приготовили.
Делаю глоток и ощущаю насыщенный, пряный вкус чая на языке. Прикрываю в удовольствии глаза.
Горячий напиток, родной человек рядом и уверенность в завтрашнем дне.
Вот оно мое счастье.
Беру пиалу с варением, когда слышу слова, заставляющие меня замереть.
— Я говорила с Розой, столько времени не общались, а тут не утерпела, позвонила ей узнать, что да как…
Смотрю на Эри, которая поджимает губы и выглядит воинственно.
— Я хочу тебе сказать, — Волнуется и откладывает чашку, — Я должна тебе сказать!
Смотрит на меня и на дне темных глаз торжество вперемешку с ненавистью.
— Карла Ричардса убили. С особой жестокостью. Следствие выясняет обстоятельства дела, но говорят, что проработали его профессионально. Линчевали. Рвали на куски. До последнего говорят оставался в сознании. А добили в конце ударом биты по голове, череп просто расплющили.
Новость вызывает шок и оторопь.
Смотрю в лицо Эри и понимаю, что эта весть мне не принесла ничего. Пусто. Ноль эмоций. Пожалуй, только облегчение и ощутила, так как больше не будет искалеченных женских тел и душ.
Одним монстром меньше на этом свете стало, но сколько их еще ходит в округе?
Глава 64
— Ты оденешь тот сценический наряд, который я посчитаю нужным! — шипит густо накрашенный алый рот, а я встаю во весь рост и руки на груди складываю.
Смотрю прямо хостесс в глаза и продолжаю выбешивать.
— Нет, — чеканю.
— Не зарывайся, деточка! Гор шлюх меняет на раз! Будешь много выделываться в рейт пойдешь! Самым дешевым товаром!
Хельга ведет дела в нашем клубе. Правит железной рукой и имеет все полномочия по принятию решений.
Поджимаю губы. Фурия — еще та мегера.
А по-другому в мире закулисных женских склок, засыпания битого стекла в туфли, порчи сценических нарядов и прочего, не выжить.
Призываю все свое хладнокровие и цежу.
— Я. Пою. Приношу доход заведению. Есть клиенты, которые приходят только для того, чтобы меня послушать! До сегодняшнего дня я выступала в нормальном платье, что изменилось, Хельга?!
