— Выглядит не очень, — скептически смотрит на наш кулинарный подвиг мамуля.
— Он очень вкусный, со свежей клубникой, вам понравится, Татьяна Петровна. Любите безе? — ослепительно улыбается Зоя.
— Обожаю, — воодушевляется мама. — Самый любимый десерт.
— Ну вот, мы как знали… — начинает фразу Зойка, но тут же почему-то осекается.
Внимательно смотрю на подружку. Зоя сегодня ни с того ни с сего предложила испечь этот рулет. Сказала, что это такая кулинарная терапия. Действительно, пока возились, белки взбивали, запекали, крем готовили, я отвлеклась от мыслей о Данииле, о наших непростых отношениях. Голова прояснилась. Но теперь вдруг мне подумалось — может Зоя знала, что мама приедет? Тогда почему ничего не сказала?
— Ой, да что там разводить тайны мадридского двора, — фыркает мама. — Да, мы с Зоей созванивались. Я же волновалась о тебе. Хотя ты вот наоборот, сразу позабыла о матери.
— Это не так. Ты сама не хотела меня видеть, сбрасывала звонки…
— Да, я злилась. Твой жених оказался очень неприятным, грубым типом. Обидел меня… Но Зоя такая умничка, она мне многое объяснила, показала в другом свете. Я готова его простить. В конце концов, отец твоего ребенка.
— Ясно, — сглатываю с трудом. Все еще не понимаю, к чему клонит мама. — Только он мне не жених, мам…
— Еще Зоя рассказала мне про подставу на работе. Почему ты повела себя как преступница, Варвара? Сбежать решила! От отца своего ребенка! Чем ты думала?
— Мам, я…
— Нужно было сразу обратиться ко мне. Уж я бы этих сволочей на место поставила. За свое счастье нужно бороться, Варя. Жаль, если я тебя этому не научила, — продолжает декларировать мама. — Рулет очень вкусный, ты мне потом черкни рецептик, Зоечка.
— Ну конечно, Татьяна Петровна, — улыбается до ушей подружка.
Чаепитие окончательно перетекает в мирное русло. Чувствую огромное облегчение — все же это очень тяжело, когда разлад с родителем, на душе из-за этого все время было неспокойно. Но я хорошо изучила мамин характер — ей требуется достаточно много времени, чтобы отойти после ссоры и переть напролом, пытаться поговорить, если она не готова — только хуже. Поэтому я выжидала. Ну а потом история с шантажом вообще все из головы выбила.
Снова звонок в дверь, вздрагиваем дружно и переглядываемся.
— На этот раз точно Он, — улыбаясь, подмигивает Зоя. — Татьяна Петровна, пожалуйста, будьте с ним помягче. Уверена, Даниил уже давно пожалел о том, что был с вами неприветлив. Он узнает вас лучше и полюбит. Я уверена, правда.
Мама в ответ смотрит скептически. Я разделяю ее пессимизм, сомневаюсь, что эти двое поладят. Мама вообще не очень умеет ладить с мужчинами, слишком властная, любит чтобы все по ее было.
— Ну ты чего расселась-то, Варь, иди открывай, — поторапливает подружка. — Или мен открыть?
— Да… Лучше ты…
— Так, Варвара, это что за нюни? — строго командует мама. — К тебе пришли, изволь сама. Зоя тебе не прислуга.
— Конечно нет, я ничего подобного не говорила, — огрызаюсь. Нервничаю все сильнее. — Но может это к Зое пришли?
— Ну и что? Открой дверь, не развалишься.
Пока препираемся, в дверь снова звонят, все настойчивее.
— Нетерпеливый какой, — ухмыляется мама. — Ты это, построже с ним будь, пусть не расслабляется. Пусть побегает.
Понимая, что закончить все это можно только встав из-за стола, так и делаю. Ноги как ватные, слабость во всем теле. Хочется оказаться в сильных объятиях и забыть обо всем. Почему я стала такой слабой? Раньше я была совсем другой… Смелой, решительной. Это беременность на меня так действует, или влюбленность?
Но судьба видимо еще не наигралась со мной, не все шишки на мою голову высыпала. Потому что на пороге вижу далеко не Даниила, а улыбающуюся Акулу! Ее улыбка больше походит на оскал, никогда еще данное ей прозвище не подходило столь идеально.
— Что ты здесь делаешь? — пытаюсь собраться, чтобы голос был максимально спокойным и твердым.
— Пришла сказать, что тебе хана, тварь!
Дальнейшее происходит словно в замедленной съемке. Лика лезет в сумочку, достает что-то. От паники у меня перехватывает горло, я замираю, понимая, что она сейчас что-то сделает. Что-то очень плохое. Скорее всего она достает оружие, а я даже вскрикнуть не могу.
Еще мгновение, и меня швыряет назад и в сторону, больно бьюсь головой о дверной косяк, прошивает боль и все меркнет перед глазами…
***
— Варя! Варюша, очнись, пожалуйста! — словно сквозь вату доносится до меня голос Зои.
С трудом открываю глаза.
— Уфф, очнулась. Она очнулась, Татьяна Петровна! — радостно восклицает подружка.
— Варь, ну и напугала ты нас, — над ухом раздается голос мамы. — Извини меня…
Постепенно начинаю возвращаться в реальность и вспоминать что произошло. Только не могу понять, почему мама извиняется. Это не в ее привычках, очень неожиданно.
— Все хорошо, — пытаюсь успокоить взволнованных женщин. — Я в порядке. Не пойму, что случилось. В обморок я что ли упала?
Хм, вообще падать без чувств мне не свойственно, странно что я так отреагировала на Акулу. Она конечно мерзкая, но я уже привыкла.
С удивлением отмечаю, что мама сильно растрепанная. Обычно она собирает волосы в пучок, а сейчас они торчат во все стороны. И платье на ней порвано.
— Мам, что с тобой случилось? — чувствую себя идиоткой, которая все пропустила. — Почему ты такая лохматая?
— Ох, я сейчас приду, мне нужно… зеркало, — мама покидает нас. Зоя помогает мне подняться на ноги, ведет в спальню.
— Что тут случилось? — как попугай повторяю навязшую на зубах фразу. — Что с мамой? Я ничего не понимаю! Пришла Акула…
— Твоя мама меня поразила, — хмыкает Зойка. — Как же я люблю Татьяну Петровну! Ты пропустила незабываемое зрелище! Твоя маман наваляла Акуле так, что та визжала аки поросенок.
— Мама избила Лику? — переспрашиваю шокированно.
— Да! Отмутузила как тузик грелку, — ржет Зоя.
— Боже мой, — со стоном опускаюсь на свою кровать. — Зачем она это сделала?
— Ой, только не начинай Варь! Акула это заслужила! Зачем она сюда приперлась, думаешь, прощения у тебя попросить? Еще и в сумку полезла, Татьяна Петровна как раз следом за тобой в коридор отправилась, хотела поглядеть кто пришел, мы же думали это Абрамов! А тут Акула, бывшая, в сумку полезла. Думаешь цветы тебе достать или подарок какой? У нее там газовый баллончик был! Дура психованная, понятно, что задумала.
Да, я вспоминаю, что очень испугалась в тот момент, почему-то про оружие подумала, от Лики всего можно было ожидать.
— Я не совсем понимаю, что было дальше, — говорю слабым голосом. — Она меня толкнула? Ударила?
