Федотов и Кулько шли к метро. Дорога, которую показала Аня, была извилистой и длинной. Федотов даже не подозревал, что есть путь намного короче. Аня искоса посматривала на Олега и опять завидовала Соломатиной: «Какой интересный мужик! Высокий, статный, сильный. А хромота и эта трость делают его еще и загадочным каким-то. И одет словно высокопоставленный чиновник!» Аня прикинула, сколько может стоить костюм Олега. Она совсем недавно попробовала поменять имидж своего мужа и превратить его из мужчины богемного вида в элегантного мужчину. Кулько опять позавидовала Соломатиной — ее мужчина был не только хорош, но и, судя по костюму, богат. Единственное, что чуть смущало, — Олег насупленно молчал.
— Э, — произнесла Аня нараспев, — ваша история просто удивительная.
— Вы уже что-то в этом роде говорили, — ответил Федотов. Прозвучало это грубовато.
— Ох, извините. — Кулько деликатно шмыгнула носом. То ли готова была расплакаться, то ли у нее насморк начинался. Федотову стало неловко.
— Понимаете, всех наших знакомых удивляют наши отношения. Мы уже устали рассказывать, объяснять и пояснять. Ведь, в конце концов, это наше личное дело. Наша жизнь. Мы как-нибудь сами разберемся.
— Что вы, да я не сомневаюсь! — торопливо произнесла Аня. — Я же в восхищении! И потом, Инне так не везло с мужчинами. Вы знаете, как она намучилась…
Тут Аня замолчала, предоставляя Олегу выбор — задать уточняющий вопрос и развить таким образом тему или тему замять.
Федотов остановился и посмотрел на Кулько.
— Понимаете, Аня, мне совершенно неинтересно все, что могут мне рассказать знакомые Инны. Мне интересно только то, что рассказывает она сама. Кстати, вы же подруга Инны?
— Да, мы еще в институте учились вместе.
— И много пережили, через многое прошли… — иронично добавил Олег.
— Да, конечно, — не услышала иронии Аня.
— Так зачем вы сплетничаете?
— Ой, Олег, — рассмеялась Кулько, — сразу видно, что вы из маленького города в Москву приехали. У нас это называется «поболтать». И потом, умные люди говорят, что сплетня — это соль жизни.
Федотов, который уже не чаял расстаться Аней, ускорил шаг. Но та вдруг воскликнула:
— Ой, я мобильник оставила у Инки в квартире!
— Что? Нам надо возвращаться? — Олег чуть не чертыхнулся.
— Сейчас-сейчас, я в сумке посмотрю! — Кулько стала копаться в своей большой кожаной торбе. Доставая то один, то другой предмет, она что-то причитала. Олег терпеливо ждал. Потом он переложил трость из одной руки в другую и предложил:
— Давайте, я ваш номер наберу. Так быстрее будет.
— Он же точно был в сумке, а сейчас нет… — Кулько почти с головой залезла в свой мешок.
Федотов чуть повысил голос:
— Ваш номер…
Аня продиктовала его. Они замерли, прислушиваясь к звукам из сумки. Звуков не было. Мобильник Федотова отключился.
— Может, он у вас поставлен на беззвучный режим? — спросил Олег.
— Я так никогда не делаю, — сердито сказала Аня.
— Тогда еще одна попытка, и возвращаемся к Инне.
— Хорошо, — понуро сказала Кулько, — вы уж извините меня.
— Ничего, Анна, бывает, — сухо ответил он и еще несколько раз набрал номер ее мобильника. Результат был тот же.
— Так, мы не будем никуда возвращаться, у меня дома есть старенький телефон. Я им попользуюсь. А потом в другой раз заберу у Инны.
— Точно? — спросил Федотов. Этот вариант его очень устраивал.
— Да, тем более мы почти уже дошли до метро. До свидания, еще раз извините, что так получилось.
— Ничего, — Федотов, прощаясь, повеселел. — Такое может случиться с каждым.
— Прямо название фильма, — покачала головой Аня.
— А, верно, — рассмеялся Олег и, наверное, впервые за этот вечер с доброжелательным интересом посмотрел на Аню. Она махнула рукой и вошла в метро.
Придя домой, Федотов еще раз пробежал конспекты с уроками. Написанного ему показалось мало, и он, окружив себя методическими пособиями, учебниками и своими старыми конспектами, тщательно, по минутам расписал все учебные часы. Олег был спокоен — он отлично помнил все темы, которые проходят девятиклассники, а то, что не помнил, быстро восстановил, получив удовольствие от этого процесса. У него даже закралась мысль, что когда-то им была совершена грубейшая и почти непоправимая ошибка — он должен был заниматься математикой как наукой. Он не должен был идти в строительство — он должен был сидеть за столом и заниматься тем, что может совершенно изменить представления о мире и сам мир. Чувство сожаления кольнуло его, но Федотов предпочел не думать об этом накануне знакомства со школьной жизнью. Олег еще раз по часам все повторил и остался доволен — пауз практически не было. Именно этих пауз опасался Федотов. Пауза в уроке — это то, что может быть заполнено «несанкционированным выступлением», а как гасить их, как нейтрализовать, Олег еще плохо себе представлял.
Лег он под утро, не выспался, но при полном параде в восемь утра уже был в школе.
— Вот и вы! А знаете, я даже не сомневался, — такими словами встретил его директор. — Вы производите впечатление уверенного в себе человека, который привык держать слово.
— Вы это о чем? — не понял Олег.
— У нас один учитель сбежал прямо с первого урока, — пояснил Тяплицкий, — вернее, он даже не явился на первый урок.
— И как же вы из положения вышли?
— Пришлось мне урок вести.
— Вы тоже математик?
— Да нет, я им все больше про обществоведение…
— Понятно, — рассмеялся Олег.
Прозвенел звонок, и они поднялись на третий этаж.
— Вот, это девятый класс. Девятый «А». У нас школа небольшая, по два класса. Но нам нравится, внимания больше детям достается.
Тяплицкий открыл дверь, за которой слышался гул голосов.
— Так, так! — неожиданно зычно проговорил Арлен Семенович. — Девятый «А» звонка не слышал?! Не для вас он прозвенел?!
Федотов еле сдержался, чтобы не рассмеяться, — судя по всему, педагогическая лексика практически не изменилась.
Девятый же класс в ответ на это что-то прогудел и постепенно замолк.
— Вот, — удовлетворенно произнес директор школы, — почти тихо. Теперь мы дождемся, пока Свиблов уберет планшет, который в школу не рекомендуется приносить. Куракина перестанет красить глаза, а Олечка Калязина спрячет косметичку.
Класс хихикнул. Директор выдержал паузу, а затем сцепил руки на своем кругленьком животе и повернулся к Федотову.
— Вот, Олег Игоревич, знакомьтесь — девятый «А».
Федотов улыбнулся:
