– Ну и сколько можно? – скучающим тоном поинтересовался препод. Прекрасный до печали. Такой красивый и такой извращенец… – Хар, нужно контролировать свой дар чуточку лучше. Мы не всегда успеваем убежа… эм… экстренно удалиться с практического полигона.
– Простите-е-е! – голосил гномик, наворачивая уже третий круг по поляне. Пламя на его одежде и не думало гаснуть, и костюмчик медленно расползался пеплом, а вот самому студенту хоть бы что. Даже борода цела осталась.
Аламбер хмыкнул, прищурился, и гномик пропал, чтобы через несколько секунд материализоваться на другом стороне полянки. Насквозь мокрым.
– Спасибо, – развернувшись к нам, величественно поблагодарил беловолосый любитель заводных огненных гномиков.
А мы пошли дальше!
И когда отдалились на расстояние, теоретически не подвластное острым ушам профессора боевки, я шепотом (на всякий случай) поинтересовалась:
– А он действительно с гномами… ну…
– Что ну? – неподдельно заинтересовался Аламбер.
– Зажигает, – окончательно смутилась я.
Декан приобнял меня за плечи и шепнул в порозовевшее ухо:
– С этим гномом не только Риэл зажигает. Скажу тебе честно, я тоже временами этим грешу. Прямо в аудитории!
Я уставилась на Янтарного со священным ужасом! Он на меня в ответ – с откровенным восторгом. Несколько секунд висело молчание, а потом этот мерзкий тролль обнял какое-то неизвестное мне полосатое дерево и заржал так, что с несчастной флоры половина листьев осыпалась.
Тут до меня наконец дошло: он говорил вовсе не о любви! Речь шла о том, что бедняга Хар, видимо, не может держать свой дар под контролем, и потому периодически все полыхает.
Ну а Аламбер, как и любой фейри, мастер словоблудия! А я – наивная дурочка.
– Фейри, а по-прежнему такая человечка! – стонал сквозь смех мой декан. – И это прекрасно, ох, как чудесно!..
Глава 5
В жизни всегда есть место подвигу. И как говорил кто-то умный – главное, быть подальше от этого места!
Именно это я вспоминала прямо сейчас! Потому что ползла на карачках вслед за Аламом по узкой каменной кишке.
– Слушай, это же гномьи чертоги. Где роскошные подгорные дворцы и богато убранные залы, о которых идет слава на все волшебные земли? – пропыхтела я, устав совершать глупость в полной тишине.
Я была бы даже рада, если бы оная глупость вершилась еще и в темноте, но, к сожалению, освещение у нас было. Светящиеся грибы и лишайники росли прямо на гладких, словно отполированных стенах и отлично освещали виды на тыл Аламбера.
И не то чтобы я желала на него любоваться, но вариантов-то не было! Таки хочешь – не хочешь!
– Залы и чертоги тебе будут, если явимся с официальным визитом. А сейчас мы идем воровать их главный артефакт. – Смешок Алама приумножило и вернуло гулкое эхо, потому дальше он продолжал шепотом: – Потому не будь такой пафосной, козочка моя. Воры должны быть скромными – такие дольше живут.
– Ясно, – со вздохом ответила я.
– Устала? – в голосе фейри слышалась забота. Притом настолько искренняя, что у меня даже язык не повернулся, чтобы съязвить. – Скоро коридор попросторнее станет, червяк не так давно кого-то съел и, стало быть, вырос. Отдохнем!
– В смысле?..
– Ну, мы ползем по ходу, оставленному скальным червем, – охотно просветил меня Алам.
Я даже промолчала. На сей раз от глубокого шока.
Скальные черви являлись гадостью и бичом подгорных народов. Потому что они состояли из лавы, а также были зубасты, прожорливы и не особенно принципиальны. Им с равным успехом отлично заходили как гномы, так и тролли или гвиллионы. Ну и после каждой сожранной жертвы червячки увеличивались.
Свои поселения подгорные народы защищали специальными породами, которые скальные черви не могли проплавить. А периодически устраивали вылазки в шахты и штольни, чтобы проредить популяцию червячков.
Но шок шоком, а всерьез пугаться в обществе Янтарного лорда, пожалуй, не стоит. Ведь спасет, если что. Наверное…
Правда, эта замечательная мысль не очень-то утешала.
* * *
Мы как раз заканчивали перекус, когда где-то в отдалении раздался странный гул, словно горная порода шла трещинами, а потом шипела, оплавляясь…
Побелев, я повернулась к Аламберу, а тот, ретиво запихнув остатки снеди в свою сумку, наигранно радостно сообщил:
– Ула, у меня приятная новость!
– Какая же?
– Совместным силам гномов, гвиллионов и троллей все же не удалось окончательно уничтожить реликтовую подгорную живность!
– Счастлива за них, – бодро отстучала зубами я, хотя с каждой секундой воздух становился все теплее и теплее.
– Давай ускоримся. – Алам стал серьезнее и зашептал заклинание.
Нас окутала золотистая дымка. Защитные чары? Стало чуть спокойнее.
Самую капельку.
Вглядываясь в темные проходы до рези в глазах, я вздрагивала от каждого резкого звука и быстро перебирала коленками. Не знаю, почему я решила, что скальные черви ползают по уже проложенным ходам. Оказалось, что они предпочитают прокладывать новые.
Кошмарная, слепая морда, состоящая почти целиком из дико зубастой пасти, высунулась из стены позади меня и издала леденящее душу шипение. Оценить это дивное видение я не успела. Алам мгновенно оказался рядом, рывком притянул меня к себе, впечатывая в грудь, и выбросил вперед свободную руку. Его янтарные когти полыхнули золотым пламенем, и с рук сорвалось желтое марево, окутывая бешено бьющегося червя. Шипение переросло в свист и вскоре прекратилось.
В туннеле стало тихо, так тихо, что звук нашего дыхания казался оглушительным. Как и стук моего сердца.
– Какой милашка, – восхищенно раздалось над ухом, и, повернув голову, я получила сомнительное удовольствие насладиться восхищением на физиономии Аламбера. Но почти сразу оно сменилось огорчением. – Жаль, что его отсюда не выковырять и не перенести домой. Такого экземпляра в моей коллекции еще нет.
– Слушай, Алам, если хочешь, мы потом отдельно сходим отловить тебе червячка для интерьера. Но давай сейчас уже отсюда уберемся? – взмолилась я, не в силах даже смотреть на «милашку» без содрогания.
– Обещаешь? – тотчас подловил меня фейри.
Я лишь закатила глаза и кивнула.
Обещаю… а куда я денусь.
И так уже в долгах как в шелках. Два желания и ночь. Подумаешь, еще в горы за сувениром сбегаем.
Дальнейший наш путь был легок и комфортен. Видимо, тут полз червяк, который слыхом не слыхивал о слове «диета», потому спустя какое-то время мы уже смогли выпрямиться в полный рост. Я с содроганием думала о размерах твари, оставившей этот проход.
