«Никогда». Нив сразу вспомнила, что в тот раз, когда ее пригласили идентифицировать одежду Этель, она обратила внимание на спущенную петлю на ее чулке.
«Мне тоже так думается, — согласился Гомес. — При вскрытии и исследовании трупа ниточки нейлона были обнаружены под ногтем на ноге. Петля спустилась в то время, когда чулок натягивали. Если Этель Ламбстон одевалась сама, то это значит, что к дорогому костюму она одела столь непрезентабельного вида чулки. Мне бы хотелось с вами потолковать об этом в ближайшие пару дней. У вас найдется время?»
Повесив трубку, Нив подумала, что как раз сегодня утром она говорила об этом Майлсу. Чем больше она узнавала Симуса Ламбстона, тем больше она убеждалась в том, что он с его полным отсутствием интереса к моде не мог одеть окровавленное тело своей бывшей супруги. Она вспомнила, что сказала Майлсу напоследок: Гордон Стюбер — вот кто автоматически мог выбрать ту блузку, которая изначально входила в ансамбль.
В дверь негромко постучали и в кабинет быстро вошла секретарша. «Нив, — прошептала она, — миссис Пот уже здесь. А ты знала, Нив, что арестован Гордон Стюбер?»
Всеми силами стараясь сохранять спокойствие и улыбаясь, Нив помогла своей богатой клиентке выбрать три вечерних платья от Адольфо, каждое из которых стоило от четырех до семи тысяч; два костюма от Донны Каран, один на полторы тысячи, другой на две с лишним; туфли-лодочки, ботинки и сумочку. Миссис Пот — убийственно элегантная дама, давно перешагнувшее свое шестядисятилетие, — громко заявила, что ювелирные украшения ее не интересуют. «Неплохо, но я предпочитаю свои собственные, настоящие». Под конец ей тем не менее пришлось признаться: «Эти смотрятся лучше». И она купила все, что ей предложила Нив.
Нив проводила миссис Пот до ее лимузина, припаркованного прямо у входа в магазин. Мэдисон Авеню была запружена любителями пошататься по магазинам и нищими. Создавалось впечатление, что все вышли насладиться солнышком, невзирая на необычно холодный для этого времени года воздух. Переведя взгляд, Нив заметила парня в сером спортивном костюме, который стоял у стены здания напротив. Что-то в нем показалось ей знакомым, но тут же забыв об этом, она быстро зашла обратно в магазин и поспешила к себе в кабинет. Подкрасив губы, она взяла портфель и попросила Юджинию: «Присмотри тут. Если я не вернусь, закрой, пожалуйста, сама».
Слегка улыбаясь, останавливаясь, чтобы перекинуться приветствиями со знакомыми клиентами, она направилась к выходу. Секретарь уже вызвала такси. Залезая в машину, Нив не обратила внимания, что парень на другой стороне улицы в сером спортивном костюме и с дикой прической панка тоже останавливал такси.
* * *
Снова и снова, так и эдак, Дуг отвечал на одни и те же вопросы. Во сколько он пришел к Этель; почему он решил к ней перебраться; что он может сказать о телефонном разговоре, когда Этель угрожали, если она не оставит в покое Симуса; как получилось, что живя в ее квартире, он целую неделю не отвечал на звонки, а потом передумал, и первый же звонок был с угрозами в адрес Этель?
Дугу снова предложили позвонить и вызвать адвоката, предупредили, что он может не отвечать на вопросы. Но он, как и прежде лишь твердил, что ему нечего скрывать, и адвокат ему не нужен.
Он объяснял, что не поднимал трубку, потому что ожидал звонка Этель и боялся, что она прикажет ему убираться. «Единственное, что я знал, это то, что она собиралась уехать на месяц, а мне негде было жить».
Почему он снял деньги со счета, разменял на стодолларовые банкноты и порассовывал их по всей квартире?
«О'кей. Да, я взял у Этель деньги, которые она припрятала, но потом я вернул их на место».
Почему он утверждал, что ничего не знал о завещании Этель, когда на нем повсюду обнаружены отпечатки его пальцев?
Дуг запаниковал. «Я просто начинал подумывать, может, что случилось, и просмотрел записную книжку Этель. Я увидел, что она отменила все свои встречи после той пятницы, когда мы должны были встретиться у нее. Это меня поначалу успокоило. Но соседка рассказала, что бывший муженек Этель, эта тряпка, подрался с ней, а потом заявился еще раз, когда я был на работе. Следом его жена буквально вломилась в квартиру и у меня на глазах порвала чек на алименты. Вот я и стал думать, не случилось ли чего».
«И тогда, — в голосе детектива О'Брайена зазвучали нотки сарказма, — вы решили отвечать на телефонные звонки. И тут же услышали, как кто-то угрожал вашей тетушке? А следующий звонок был из окружной прокуратуры Роклэнда, и вас очень кстати известили о том, что обнаружено тело?»
Дуг почувствовал, что у него взмокли подмышки. Он беспокойно заерзал, пытаясь поудобнее усесться на деревянном стуле с высокой прямой спинкой. По ту сторону стола оба детектива внимательно наблюдали за ним: О'Брайен — с грубо вылепленным мясистым лицом и Гомес, темноволосый, с подбородком, как у бурундука. Ирландишка и латинос. "Все, с меня хватит, " — сказал Дуг.
Лицо О'Брайена стало жестким. «Ну, тогда иди, прогуляйся, сынок. Только сначала будь любезен ответить еще на один вопрос. Ковер у стола твоей тети был заляпан кровью. Кто-то приложил немало усилий, чтобы ее отмыть. Дуг, перед тем, как перейти туда, где ты сейчас работаешь, ты, кажется, работал в „Сиэрс“ в отделе чистящих средств для мебели и ковров, не так ли?»
Дикий страх заставил Дуга подскочить. Он так оттолкнул стул, что тот перевернулся. «Да идите вы!..» Эти слова вырвались у Дуга, когда он уже выскакивал из кабинета.
* * *
Денни рисковал, останавливая такси сразу, как Нив Керни впрыгнула в свою машину. Поэтому зная, какие болтливые таксисты, он как бы запыхавшись, крикнул: «Какой-то подонок спер мой велосипед. Давай дуй за этим такси. Если я не отдам письмо той девке, с меня снимут голову».
Шофер — вьетнамец равнодушно кивнул, круто развернулся на встречную полосу, ловко подрезал показавшийся автобус, проехал по Мэдисон Авеню и свернул налево на 58-ую улицу. Денни забился в угол и сидел, опустив голову так, чтобы его нельзя было разглядеть в зеркало заднего вида. Шофер обронил лишь единственную фразу: «Придурки. Сопрут все, что можно кому-то толкнуть».
"У этого косоглазого классный английский, " — вяло подумал Денни.
На перекрестке 7 Авеню и 36-ой улицы впереди идущее такси проскочило вперед на светофоре и они потеряли его из виду. "Извиняюсь, " — сказал шофер.
Денни наверняка знал, что Нив выйдет на следующем квартале или где-нибудь рядом. А сейчас ее такси, должно быть, еле тащится в потоке других машин. "Ну, пусть увольняют. Я сделал все, что мог, " — произнес он вслух, расплатился и не спеша вышел. Боковым зрением он проследил, как его такси снова двинулось вдоль 7 Авеню. В следующее мгновение Денни развернулся в обратную сторону и изо всех сил помчался к перекрестку.
Район Гармента, как всегда, бурлил. Огромные машины в ожидании разгрузки закрывали всю проезжую часть, создавая пробки на дороге. Посыльные на роликах прокладывали себе дорогу в толпе. Рассыльные из магазинов, не обращая внимания ни на пешеходов, ни на автомобили, толкали перед собой громоздкие стойки с одеждой на вешалках. Торопливо шли одетые с иголочки мужчины и женщины, останавливались, возбужденно что-то обсуждали, невзирая на шум и сутолоку вокруг.
