– Ну все, полно вам, – быстро прекращала просмотр Нэха, захлопывала сундук, запирала его и прятала ключ.
– Ронечка, почто тебе сдалась наша шуба?
– Мам, ну ты видишь, какие холода. Ребятишки соседские совсем замерзли, ходят в кофтах, а под кофтами бумагой замотаны.
У Нэхи мелко затряслись руки, она даже не сразу нашлась что возразить.
– Роня, это ж наша шуба! В ней ходила моя мама, Роня. Возможно ли?!
– Возможно, мама, возможно. Война.
Нэха сундук не открыла, и Роня ушла на работу. А придя домой, увидела распоротую шубу, аккуратно разложенную отдельными деталями на столе. Нэха сидела, отвернувшись к окну, скорбно поджав губы.
Глава 11
Женщины
= 1 =
Тамара, глядя на своих интернатских подопечных, часто вспоминала свое детство, концерты в Бражном, военные годы. Такие же маленькие, незащищенные, обиженные судьбой и людьми. Причем родными людьми.
Похоронку на Гришу получили через неделю после победы, он погиб 9 мая, в Берлине, подорвавшись на мине. Удар, страшнее придумать было нельзя. Семья уже приняла победу. Дожили! Все вместе! И Гриша с нами. И вдруг…
Фрида не смогла оправиться после смерти сына.
Это только в еврейских семьях матери сыновей любят больше или они вообще сыновей любят больше? Сложный вопрос. Только Тамара видела безграничную любовь в ее семье к Борису. Она никогда не ревновала. Она знала, что так правильно, принимала такое отношение к брату как данность, а как иначе. Он мальчик, будущий мужчина. Она и сама очень любила брата.
То же самое она видела и в семье Куртов. Фрида прямо расцветала, когда ее обнимал сын. Если к ней льнул Соломон, то только подергивала плечом, мол, отстань. Почему? Почему так? Тамару всегда коробила эта несправедливость по отношению к тихому и безответному Соломону. Фрида не чувствовала его любви, принимала ее как должное.
В то время маленькая Тамара часто думала: вот умрет дядя Соломон, что Фрида будет делать? Тогда уж она точно все поймет. «Соломон – туда, Соломон – сюда! Какой от тебя прок? Когда соображать начнешь?!» – а Соломон все только тихо улыбался и старался услужить своей Фрейдочке.
Так не случилось. Фрида умерла первой. После смерти Гриши она замкнулась, разговаривала мало, даже почти не ворчала. Ей как-то разом все стало безразлично. Так же тихо и ушла из жизни. Не замечая ни любви Соломона, ни взрослой дочери со своими проблемами.
Соломон, как ни странно, убивался не так уж и долго и достаточно быстро женился на вокзальной кондукторше, бойкой девице Нелли. Окружающие верили и не верили своим глазам, а только внешне Нелли удивительно походила на Фриду. Раньше этого сходства никто не замечал, а при переезде Нелли в дом Куртов сходство стало разительным. С виду командирша, Нелли в душе была мягкой и нежной. Старалась угодить и мужу, и его дочери. А вот Соломон начал брюзжать по поводу и без повода, ругался с женой без устали, искал кепку и плакал, когда Галка укладывала его спать.
– Мой цветочек…
Тамара прислушивалась к своему будущему сыну, клала руку на живот и все думала, а как она будет относиться к мальчику. Неужели он тоже вот так станет для нее первым, сумеет вытеснить и Наташу, и маму, и Колю? Да нет, это невозможно. Она очень любит свою семью. Кого больше, разве можно сказать? У каждого свое место в сердце. И брату там место есть навсегда. Просто сердце станет еще больше, может, даже вдвое, чтобы там было место для ее сына – Павлика. Много места. Очень много места.
Таисия, как всегда, приехала неожиданно.
– Мам, опять не предупредили! На дворе мороз, как же вы добрались?!
– Енто у нас мороз. Тоже мороз нашла! Тубаретку-то че у дверей не поставите? Как сапоги стоя сымать?
Тамара быстро принесла с кухни табуретку.
– Садитесь, мам, ваша правда, мне и самой уж стоя неспродручно.
Таисия села и откинулась на стенку.
– Вы про меня не думайте. Чай, не маленькая, потома за год-то уж сколько раз туда-сюда налеталась. Нет, Тамар, я самолеты полюбила. Прям не понимаю, чавой-то люди шарахаются. – Таисия сняла с головы теплый серый платок и осталась в легкой белой косынке. – И еда тама вкусная, и девушки снуют мимо: «Чего желаете, чего принесть?» Уважение, одним словом.
Тамара забрала у свекрови платок из козьего пуха и принесла тапочки.
– Колька-то где, опять в командировке?
– Да, мам, в Ташкенте он, только уехал, да вы раздевайтесь. А что это за тюк у вас?
– Перина моя, помнишь, пуховая, сама собирала, для нового дома еще делала.
Тамара с удивлением смотрела на свекровь.
– Помню, только вам вроде у нас спалось хорошо.
– Ой, да что же хорошего, вся спинка в шишках. Кудыть ее пристроить-то? К Наташе в комнату тащить? – Таисия тяжело поднялась с табурета.
– Да я отнесу, – Тамара схватилась помогать свекрови.
– Да сама я, сама. Ужо в комнату пошли.
Таисия прошла в комнату и по-хозяйски расположилась на диване. Тамара села напротив за обеденный стол и с улыбкой рассматривала свекровь.
Она радовалась, когда приезжала Колина мама. Нет, ну это надо, ну просто большой ребенок, притащить с собой столько вещей.
Неожиданно Таисия привстала с дивана и слегка поклонилась:
– Ты уж, Тамара, не обессудь. Насовсем к вам перебралась. С ентим извергом жить не хочу. От него один позор и нервотрепка. Мне места много не нужно, я уж тут тихонько с краю на тубареточке.
– Да ладно, мам, – опешила Тамара, – нет, мы, конечно, рады, только как же Сергей Алексеевич?
– Да про него не думай. Как? Один пусть по светелке бегает, а так меня нету, за кем гнаться? Глядишь, надоест одному скакать с топором-то. Так, может, и пить бросит. А я к ему все одно не вернуся. Ну его. Да и потома, у вас вона и туалетная, и ванная. Опять же, подруга у меня тута уже имеется. А что тама в Алымске, считай, деревня. Не-е! Мне в городе понравилось! Здеся решила пожить. – Таисия опять уселась на диван, видать, заготовленная речь подошла к концу. – Ты-то как, ничего? Не против? – Таисия вопросительно и с долей легкой тревоги смотрела на Тамару.
Тамара и не знала, что ответить. Против, не против. Разве дело в этом? Как она могла быть против матери мужа? Только как же ее мама? Ведь договаривались, та выходит на пенсию и приезжает к ним… Как же быть?
– Все хорошо, мам, – Тамара не могла собраться с мыслями. Что делать, не рассказывать же про свою проблему свекрови. Она-то ни в чем не виновата. И Коли нет, посоветоваться не с кем. Тамара натянуто улыбалась. Может, передумает еще? А что, было дело, переезжала уже к ним на всю жизнь. И чем все закончилось? Только нервы Тамаре помотала. Не забыть, как встретила Таисию с мужем за ручку и с саночками. Ну просто дети! Или и впрямь серьезно это у них?
