– Ну, Ронька, блеск, – даже Фрида не смогла сказать ничего против. И потом, Ронька и маленькая разбойница – ну что может быть еще более совместимое? Это ж просто ее героиня! Или одна из многих, на которую Роня хотела походить.
Каждый день девочка хотела быть похожей на кого-нибудь другого. Все зависело от настроения, в котором утром проснулась. Тут могла быть и Золушка, это когда ей казалось, что других дочерей родители любят больше, а Ронька только и работает, и работает. Или, например, принцесса, это когда родители брали Роньку в гости и разрешали надеть самое красивое платье с бантом и красные лаковые туфли.
А маленькой разбойницей Роня просто была каждый день, когда что-то выдумывала для друзей, когда подначивала оборвать яблоки в соседском саду.
Санька на маскараде узнал Роню сразу.
– Это же Ронька Бреннер.
Роня недоумевала совершенно откровенно.
– Нет, ну как ты мог меня узнать? У меня же все лицо в саже?!
– По ногам. У тебя же ноги буквой Х! Эх, Ронька, разведчиком тебе не быть, не замаскироваться.
Роня задумалась, но не расстроилась.
– Ну а костюм-то как?
– Костюм – блеск. А мой? – Санька повернулся немножко боком, чтобы можно было рассмотреть лук со стрелами.
– Ну так, не очень, – скривилась Ронька.
– Зануда! Не расскажу тебе последнюю новость!
– Думаешь, мне интересно?
– Конечно, на сцене-то выступать! Нет, хозяин – барин! Может, и впрямь лучше вон Люське предложу.
– Ты что, спятил? Люське! При чем тут Люська?! И костюм у тебя мне очень нравится. Особенно стрелы! И перышки вон раскрасил, молодец, – Ронька нетерпеливо переминалась с ноги на ногу, понимая, что костюм все-таки похвалить нужно. Но главное-то – узнать про выступление! – Так когда выступать? Я могу!
Саньку самого распирало от последних известий. Кому же рассказать, как не лучшему другу?!
– Лилипуты приехали! – Санька с удовольствием смотрел на раскрывшую рот Роньку. Новость произвела должное впечатление. Он немного помолчал для важности. – Оперетту показывать будут, – Санька откашлялся.
– Ну а я-то при чем? Или я, по-твоему, на лилипута похожа? – Роньку раздражала Санькина медлительность.
– Не, не очень. – Роня надула губы. Санька понял, что перегнул палку. – Да ладно, не обижайся. Слушай. Видать, лилипутов-то не очень много, поэтому у них только певцы. А сзади плясать кому угодно предлагают. Я лично уже записался. Над этими лилипутами начальник – нормальный дядька. Тоже не великан, конечно, но роста обычного. Так что успевай, записывайся. Он у Кузьминых комнату снимает.
– Прямо завтра утром побегу, – Ронька была полна энтузиазма. – Сань, согласись, ну кого им брать, если не меня. Я и роста небольшого. Не лилипут, конечно. Люська, она вон дылда вымахала! И потом, я же танцую красиво.
– Это точно. Танцуешь хорошо. Возьмут, – снисходительно пообещал Санька.
– Только ты больше никому не говори. Уговор?
– А что мне за это будет?
Роня задумалась.
– Фуражку тебе достану.
– Да ну?! Тогда заметано.
Через неделю Моисей хватился фуражки. Роньку неделю не выпускали гулять с друзьями. Но к тому времени в лилипутскую оперетту она уже записалась и разучивала танцевальный репертуар в своей комнате за закрытой дверью.
= 8 =
Анна приехала в Иланск неожиданно.
– Нюра, ну почему не предупредила, мы бы с папой встретили на вокзале? – Нэха расцеловала дочь и двух старших внуков, Любу и Сашу. – Как дома, как младшие, что Ефим?
– Мам, подожди, дай дух переведу, все расскажу.
– И действительно, мать, дай дочери передохнуть с дороги. Нюра, иди полежи немного, я займусь с детьми, а мама нам приготовит что-нибудь особенное. За обедом все и расскажешь.
Обед прошел достаточно напряженно, Анна отвечала односложно, была задумчива, неразговорчива. Родители притихли, не знали уж, что и думать. Постоянно обменивались многозначительными взглядами и незаметно кивали друг другу.
Анна дождалась, пока дети все доели, проводила их играть во двор и села обратно к столу.
– Роня влюбилась, – начала она без предисловий.
– Ну и что? Это нам не впервой, – осторожно подал голос Моисей.
– Такое, пап, впервой, она вышла замуж.
Моисей что есть силы стукнул кулаком по столу. Зазвенели хрустальные бокалы, крышка на графине слегка съехала. Нэха поднесла салфетку к открытому рту.
– Несносная девчонка, – прошипел отец, – как она могла? Без нашего благословения, опозорила семью! Всех опозорила.
Моисей посмотрел на Анну налитыми кровью глазами.
– Кто он?
Нэха подсела к отцу и взяла его за руку.
– Мовша, умоляю, только не волнуйся. Посмотри на себя, красный, как помидор. Еще удар тебе выйдет. Нашел про что думать.
– Молчи, Нэха, – грозно произнес Моисей. – Кто он?
– Алексей Семашко, работает в газете. Папа, он хороший парень.
– Хороший парень не может быть с фамилией Семашко, – отрезал отец. – Где они живут?
Анна спокойно посмотрела отцу прямо в глаза.
– Они живут у нас.
Моисей аж задохнулся.
– Нет, эти дети доведут тебя таки до удара! – вскрикнула Нэха. – О чем ты говоришь, Анна, что ты сейчас сказала?! Ты сама себя не слышишь. Моисей, чем мы провинились, скажи мне?! Как могло такое произойти? Наши дети объединились против своих же родителей.
– Мама, перестань. Ты же видишь, вот я приехала специально, чтобы все рассказать, все объяснить. Могла же написать. Нет, я приехала.
– Она приехала, когда они уже поженились. Ты раньше не могла приехать? Или поезда, может, не ходили? – Моисей не мог остановиться.
– Как смогла, так и приехала. Папа, они любят друг друга, – Анна неожиданно для родителей вдруг повысила голос. Наверное, первый раз в своей жизни. – А что ты хотел? Или ты бы выдал ее замуж за нашего местного еврея? А что девочка при этом будет чувствовать? Ты о нашей Роне подумал?
Анна замолчала, ей нужно было перевести дух.
– Папа, в свое время я тебя послушалась, я тебе поверила, я сделала так, как ты хотел.
– Нюра, ты недовольна своей жизнью, тебе чего-то не хватает? Ты нуждаешься, Нюра?!
– О чем ты говоришь, папа, я не нуждаюсь. Но я не люблю своего мужа! – Анна все так же прямо смотрела на отца. – Понимаешь, думала, полюблю, а не получилось. И потом, наши дети. Папа, вы же с мамой знаете, почему наши дети рождаются больными. Это все учеба Ефима в Германии и его связи там. Мама, что ты ахаешь?! Мне тридцать семь лет, почему я не могу называть вещи своими именами?
